А ЛЕС-ТО БЕСХОЗНЫЙ…

Похолодание, наступившее на этой неделе на большей части России, наконец-то позволило более быстрыми темпами справляться с главной российской бедой этого лета – лесными пожарами. О том, что нужно делать, чтобы леса в наших регионах не полыхали, как в 2010-м, и не обернулись людскими жертвами в будущем, в интервью «Новой неделе» рассказал руководитель лесной программы «Greenpeace Россия» Алексей Ярошенко.

Это должно было произойти

– Алексей Юрьевич, судя по масштабам лесных пожаров, это огненное бедствие застало российские власти врасплох?

– В общем, да. Хотя люди, работающие с лесом профессионально, понимали, что в первое же после принятия Лесного кодекса жаркое лето такое должно было произойти. И произошло. Если бы у нас не было столь ущербного лесного законодательства, то ущерб от лесных пожаров можно было бы снизить в пять-десять раз.

– Что же в нашем главном законе о лесах, принятом в 2006 году, создало такие серьезные проблемы?

– Самое главное то, что этот кодекс не предусматривает государственной лесной охраны. Раньше существовала система обходов, лесники за них отвечали – конкретный человек за каждый участок. Таких специалистов в стране насчитывалось около 70 тысяч, и лес был в принципе под присмотром. Но система дала сбой, потому что работала не очень хорошо – лесному хозяйству не хватало денег. И вообще система финансирования была организована не лучшим образом, поэтому лесники зарабатывали себе на жизнь различными подсобными работами и тратили на это большую часть своего времени. Тем не менее, в пожарный сезон они всегда были в лесу, и источники возгорания обнаруживались вовремя.

Плюс ко всему лес все-таки не был бесхозным, и нарушители противопожарной безопасности как-то себя сдерживали. Кстати, обратите внимание: в 2010 году в нескольких десятках регионов России был введен запрет на посещение лесов, разведение в них костров, но он тотально не соблюдается, и это признают все. Сейчас лес бесхозный, и все эти правила запрета контролировать некому, и получается, что главная проблема – это отсутствие лесной охраны.

Второе – новый Лесной кодекс не создает нормальных условий для развития лесного хозяйства. Экономическая модель, введенная в лесном законодательстве, абсурдна и не позволяет существовать нормальным лесохозяйственным организациям: финансирования федерального уровня практически нет, и то, что доходит до лесного хозяйства, это копейки, а возможности зарабатывать самим и вести экономическую деятельность у них по этому кодексу нет. В результате количество людей, занятых в лесном хозяйстве России, сократилось в четыре раза по сравнению с 2006 годом, то есть до 18 тысяч человек. Понимаете, когда леса начинают гореть, важно первым делом мобилизовать людей для их тушения. Но вышло так, что быстро сделать это оказалось некому, потому пожары и достигли такого уровня, как сейчас.

Кто тушил
пожары?

– Знаю, что вы с коллегами выезжали на пожары в Центральную Россию. Скажите, на борьбу с огненной стихией действительно вышло в разы больше рядовых жителей, а не пожарных?

– Да. И статистика говорит о том, что основная роль в пожаротушении в общем-то принадлежит работникам лесного хозяйства – лесничим, арендаторам всевозможных структур, созданных в лесном секторе. В основном это люди с соответствующим опытом, образованием, очень квалифицированные, а на пожаре один квалифицированный может заменить десятки неквалифицированных.

Цифры по сотрудникам МЧС, которые даются ведомством, дутые, потому что превосходят сам штат численности работников министерства. Но даже если ориентироваться, что от них на пожарах работают 200 тысяч человек, хочется сказать, что это, во-первых, нереальная цифра. А, во-вторых, это непрофессионалы, потому что они ориентированы прежде всего на пожары в городской среде и не имеют навыков и опыта в тушении лесных пожаров, поскольку там своя специфика.

Поэтому ведущая роль в тушении все равно принадлежала работникам лесного хозяйства, а специалисты МЧС оказались на подхвате. Порой их пожарные машины даже в лес не могли въехать – у них просто не та техника.

– А что на пожарах было с техникой?

– Техники не хватает всем – и пожарной охране в системе МЧС, и лесному хозяйству. Ее не только мало – она еще и устаревшая, а новая существует только в виде каких-то отдельных образцов. Авиация, к примеру, имеет только вспомогательное значение при тушении лесных пожаров, потому что подавляющее их большин-ство тушится все-таки с земли, и главная задача противопожарной безопасности – быстро выявить пожар, быстро туда добраться и потушить его. А авиация помогает в отдельных случаях – в основном, в труднодоступной местности и там, где пожар уже вышел из-под контроля и перешел в верховой и угрожает населенному пункту.

На самом деле сейчас в пожаротушении не хватает самых элементарных вещей – даже МЧС признавалось, что для привлечения к тушению пожаров тех же волонтеров не хватает рукавиц, ведер, лопат, и люди по всей стране уже сами собирают этот противопожарный инвентарь. Поэтому если сейчас основные бюджетные деньги потратят на самолеты и прочие дорогостоящие образцы новой техники, а на местах ситуация останется такой же, какой была, это означает, что проблема практически не будет решена.

Чей опыт перенимать?

– Наверняка жители охваченных пожаром регионов поняли, что в такой ситуации следует надеяться только на себя?

– Да, в большинстве случаев после этого лета многие пришли к этому выводу. Это однозначно.

– Что же тогда следует сделать государству, чтобы наши люди думали иначе и доверяли нашим экстренным службам? Может, обратиться к американскому опыту?

– Нам нужно брать элементы опыта не только США, но и других стран. Опыт Америки перенять в чистом виде не получится, так как те ресурсы, которые тратятся на обеспечение пожарной безопасности там, на несколько порядков превосходят наши. Но из их опыта следовало бы взять массовую и систематическую работу с населением по пожарной теме, подготовку добровольцев к тушению пожаров. К примеру, если там что-то начинает гореть, то в стране мобилизуются достаточно подготовленные к ликвидации пожаров люди из числа местного населения. В итоге в последнее время при самых масштабных пожарах, к тому же тех, которые произошли в горной местности и которые гораздо сложнее тушить, США избежали человеческих жертв.

Очень полезным для России был бы и опыт Беларуси. Смотрите: до последнего времени там была такая же засуха, как и у нас, но практически не было крупных лесных пожаров. Почему? Потому что в Беларуси развита государственная лесная охрана, то есть там много людей работает в лесном хозяйстве и знает, как тушить пожары. Они достаточно быстро их выявляют и локализуют, к тому же у них нет проблем межведомственного взаимодействия, как у нас.

Очень важно взять опыт финнов и шведов, так он очень подходящий для России – там крайне жестко соблюдаются правила противопожарной безопасности на природных территориях. Допустим, у нас разведенный в лесу костер считается неосторожным обращением с огнем, а у них это поджог, и соответственно, является серьезным преступлением, поэтому за поджигателями установлен жесткий контроль.

Все перечисленное нам необходимо перенимать, но без восстановления лесной охраны эти нововведения работать не будут.

– По-вашему, делают ли власти выводы и идут ли в нужном направлении в исправлении ситуации в лесном хозяйстве?

– Пока никаких признаков этого нет. Все выводы, которые делаются сейчас, очень половинчатые и касаются скорее следствия проблемы, нежели ее причин. То есть о внесении поправок в Лесной кодекс, о том, что этот документ является главной причиной пожарной катастрофы, на уровне руководства страны пока никто не сказал.