КИНО ОТРАЖАЕТ НАШУ ЖИЗНЬ, НО МЫ ЕГО НЕ ОБСУЖДАЕМ

Сказать, что фильм хороший, –
значит, не сказать ничего

– Кино сильно изменилось, но оно по-прежнему важно для нас. Правда, уже наряду с телевидением, – рассуждает Ксения Маринина. – Не могу сказать, что в нем стало много чего-то негативного – просто оно отражает то, что волнует зрителя сегодня. С какими-то темами или сюжетами мы можем не соглашаться, но это еще не значит, что это неудачная работа, ведь нам свойственно ошибаться. В любое время важны талант и способность режиссеров осмыслить происходящее, а не только утверждать в кино, что хорошо или плохо.

– На ваш взгляд, какие принципы работы «Кинопанорамы» могли бы лечь в основу современной программы о кино?

– В нашей программе мы представляли разные точки зрения критиков на одну и ту же картину, потом сопоставляли их, а также показывали суждения людей. Это были не отвлеченные разговоры о смысле жизни или искусстве – они затрагивали нашу жизнь, отраженную в кино, то, что происходило в те годы, поэтому и интерес к «Кинопанораме» всегда был огромный. Мы стремились через призму киноискусства отразить то, что волновало людей. Понимаете, фильм мог быть интересным, но мы всегда думали: а найдет ли он отклик?..

Еще мы никогда не калечили, не правили чью-либо точку зрения о фильме, даже если она нам не нравилась. В таком случае мы высказывали противоположное суждение и после этого предлагали людям самим сделать вывод, в чьем мнении больше истины. На абсолютную же истину никто не претендовал.

– И режиссеры это прекрасно понимали тогда?

– Конечно. Я думаю, что подобные обсуждения позволяют тому же Никите Михалкову всегда быть на волне популярности. Раньше он мне часто звонил: «Ну как тебе?» Иногда сердился, иногда не соглашался, но никогда мы не расставались недовольные друг другом, потому что знали: всегда может быть точка зрения, отличная от твоей. Мы часто «сражались» с Эльдаром Рязановым (ведущий «Кинопанорамы» в 1979–1987 годах), он обижался, если наши мнения не совпадали: «Не буду больше работать в «Кинопанораме»!» – но быстро отходил, понимая, что если человек, с которым спорил, интересен, надо его мнение уважать.

Это понимали и другие режиссеры и актеры, поэтому споров и раздражения от «Кинопанорамы» ни у кого не было, и если тому же Евгению Матвееву или Сергею Бондарчуку звонили от нас, они всегда брали трубку.

Сейчас мы слышим в основном эпитеты без проникновения в смысл фильма и без разных точек зрения, а в отсутствие этого нет смысла говорить о картине долго. Одними комплиментами человека к ней не привлечешь. Кинопрограммы никогда не должны заниматься рекламой фильмов: сказать, что фильм хороший, – значит, не сказать ничего. Надо говорить о поднятых в нем проблемах, о ролях, режиссерских решениях, о том, что людям до этого было неведомо, и при этом понимать: пусть нас смотрят не профессионалы кино, но это люди неглупые, а потому язык разговора должен быть для всех общим.

Передачи о кино – это инертность,
вранье и дилетантство!

– Сегодня серьезных, полноценных программ о кино на нашем телевидении нет, – утверждает Александр Шпагин. – Более того, все, что имеется, проникнуто страшным дилетантством. К примеру, в недавнем репортаже о юбилее Данелии сообщили, что именно он снял «Джентльменов удачи», а не Александр Серый, как это было указано в титрах. Данелия действительно помогал Серому на стадии монтажа, но… в репортаже звучало иное. Вот вам пример некомпетентности!

В передачах об актерах как на Первом, так и на «России» идет откровенное вранье в угоду мифу, что актер – человек несчастный, что судьба у него всегда трагическая. Отчасти это начал Леонид Филатов в своей программе «Чтобы помнили». Она была очень хорошей, но там герой программы всегда превращался в жертву, и практически не бралось в расчет, что мы все – творцы своей судьбы, в том числе и актеры.

Когда я слышу в одном из фильмов, что после 1966 года Юматов практически не снимался, запил и ему предлагали только эпизоды, мне становится тошно, ведь на самом деле он сыграл еще в 40 (!) картинах. Мне тошно, когда в программе об Анатолии Кузнецове говорят только о том, что он снимался в «Белом солнце пустыни», хотя у него море замечательных ролей. Все это делается в угоду рейтингу, мифу, и в итоге в передачах мы имеем инертность, вранье и дилетантство.

Аналитика вместе с критикой вообще исчезли с ТВ. Разговор о фильме в этих программах строится по одному принципу: если человеку картина не понравилась, он обвиняет ее во вторичности и находит кучу недостатков. Если же понравилась, значит, это «продолжение традиций».

Единственное, что мне нравится из кинопрограмм, – это «Закрытый показ», где действительно идет серьезное обсуждение. Передача работает в правильном современном формате – ток-шоу. А интересно оно потому, что на нем собираются критики, компетентные люди, и начинается спор. Тем самым вокруг фильма возникает космос, воздух: он превращается во внятный продукт культуры, хотя и неоднозначный, потому что там звучат разные точки зрения. То, что делает Гордон, сегодня очень важно.

Остальные же телевизионщики этим не занимаются. Потому и натыкаешься на такую ситуацию, когда к нам в Гильдию кинокритиков звонит какая-то редактриса с центрального канала и говорит: «Дайте нам номер телефона Петра Алейникова – ему скоро 90 лет! (актер Петр Алейников умер в 1965 году – С.К.). Разводишь руками: вот он, уровень подхода к кинопоказам на ТВ, редактора которого совершенно не смотрят фильмы! Проще стричь бабки – пипл же хавает!

Безусловно, столько времени, сколько, допустим, шел «Киносерпантин» (многочасовая программа о кино, выходившая на Центральном телевидении в 1989–1991 гг. – С.К.), сегодня на телевидении никто не даст, хотя на двухчасовой эксперимент телеканалам все-таки стоило бы пойти. Это надо делать в первую очередь на «Культуре», потому что сейчас она напоминает образовательный канал 1973 года – вялый и постный. Программа должна выстраиваться в современном ритме, остро, ярко, жестко, парадоксально, чтобы в ней можно было обсуждать не только проблемное или фестивальное кино, но и блокбастеры, ведь они тоже успешны. У нас сейчас есть 10-12 картин, о которых можно говорить запросто, а кроме них, еще есть ряд любопытных. Кстати, кино может быть живо и интересно во многом благодаря критике!

Мы уже потеряли как действенное пространство эстраду, но кино этим пространством еще остается – люди говорят о нем очень много. Ленин был прав насчет этого искусства – оно самое действенное, самое популярное, и его легче воспринять, чем прочесть длинную, толстую книгу, поскольку оно рядом! Если мы потеряем и его, виной тому будет отсутствие интересных передач, ведь именно они наводят мост между зрителем, с одной стороны, и продюсерами, критиками, режиссерами – с другой. Это было бы печально…