ЮРИЙ ЭНТИН: «У МЕНЯ НЕТ НИ ОДНОЙ ПЕСНИ ПРО ПИОНЕРОВ»

«Я рано повзрослел»

– Юрий Сергеевич, а каким было детство у самого детского поэта?

– Первые стихи родились в то же время?

– Я научился читать в пять-шесть лет, достаточно хорошо играл в шахматы, а в шашках вообще преуспел – стал кандидатом в мастера спорта и встречался в Доме пионеров с чемпионами мира на сеансе одновременной игры. Именно с шашками связан мой первый поэтический опыт и огромный успех. Обыграв в шесть лет мальчика, которому было четырнадцать, причем при большом стечении взрослых и детей, я «съел» три его шашки и прошел в «дамки». После чего побежденный схватил игровую доску, бросил ее со злости на землю, а «дамку», которая принесла мне победу, швырнул в канализационный люк.

Не знаю почему, но я начал кричать: «Безобразник и злюка, достань шашку из люка!» Дети вслед за мной стали кричать то же самое, и с той поры его прозвали злюкой. Поэтический успех был налицо, но эта достаточно точная рифма была все-таки случайностью. В школе я писал стихи, но значения им не придавал. Но, с другой стороны, я их так хорошо читал, что меня стали посылать на разные конкурсы.

– А когда появилась первая серьезная вещь?

– Наверное, когда я оказался в больнице с жуткой болью в животе и мне вырезали аппендицит. В палате, где я лежал, были только взрослые ребята, и вдруг как-то заходит красавица и несет «утку» для меня. Девушка училась в медучилище, в больнице проходила практику. Ей было 16, а мне 14, и я постеснялся принять «утку», сказав, что сам справлюсь. Девушка волновалась и причитала, но я благополучно дошел до туалета, а ночью написал довольно длинные стихи, начинавшиеся так: «Судьба смеется надо мной/ Но надо ж этому случиться/Какая радость – я больной/ Какая радость – я в больнице!»…, а заканчивались: «…и не забуду я тебя, моя любимая сестрица!»

Кстати, после этого случая я никогда в жизни не писал на по-
требу, то есть для себя, хотя такие возможности были. У меня, кстати, нет ни одной песни и про пионеров – диссидентом я при этом не был, к тому же верил, что коммунизм – это действительно наше будущее. Но я достаточно рано разочаровался в том, что это произойдет, поскольку мой дедушка убедительно, втайне от матери и отца рассказывал, каким тираном был Сталин, и я достаточно быстро невзлюбил «отца народа».

Хотел быть свободным человеком

– Я думал, что страсть к детским стихам родилась, когда вы пошли в педагогику – вы учились в пединституте, работали в школе. Кстати, работа учителя вам нравилась?

– Нет, не нравилась – через год я понял, что не мое, хотя еще на практике в качестве вожатого пионерлагеря был признан ЦК ВЛКСМ лучшим вожатым СССР. Работал я в лагере величиной с «Артек» от завода ЗИЛ – дети меня любили, слушались, эксперименты в моей работе одобрялись, но, может, лучшим вожатым меня признали из-за того, что мне довелось работать с малышами. Наверное, от трогательного общения с этими очаровательными детьми возникло быстрое желание стать папой, и на последнем курсе я женился, а вскоре у меня родилась дочь. И мое раннее отцовство привело к тому, что недавно внучка подарила мне правнука!

А школа разочаровала тем, что всем классам нужно рассказывать одно и то же, и от такого повторения я просто сходил с ума. Я всегда хотел быть свободным человеком, а не ходить каждый день на работу и зависеть от обстоятельств. У меня стали получаться стихи, песни – а за них можно было получить 120 рублей, а начинал я с того, что сочинял песни для Всесоюзного общества слепых. Сейчас же нет ни киностудии, ни телеканала, которым нужны детские песни и которые могли бы за это платить деньги, потому и нет ни одной хорошей детской песни за последние 25 лет.

– Но ведь за последние годы появилось два детских общенациональных телеканала.

– А там ни меня, ни Успенского, ни Остера никто не хочет видеть, хотя мы прекрасно знакомы с руководством того же «Бибигона».

Главное – чувствовать себя ребенком

– Ваши стихи, ваши песни порой меняли изначальную режиссерскую задумку. И, как мне кажется, делали многие картины в равной степени и режиссерскими, и поэтическо-музыкальными. Вы чувствовали это?

– В свое время в некой газете появилась рецензия одного из братьев Стругацких, в которой была такая мысль: «Если бы в фантазийном фильме «Приключения Электроника» не было песен, это была бы другая картина. Песни ее преобразили, получился слоеный пирог, причем песни – очень важный его слой, один из вкусных». Подобную мысль потом высказал и Ролан Быков.
Это я запомнил и очень гордился, потому что никогда не стремлюсь раствориться в режиссере. Я очень хочу ему угодить, но одновременно в картину мне хочется добавить что-то свое, то есть взгляд со стороны, и поэтому они очень ироничны и философичны, что дает картине абсолютно другой ракурс.

– Как вы угадывали настроение, характер героев «Приключений Электроника», «Приключений Буратино», «Гостьи из будущего» и других фильмов? Может, часто общались с детьми?

– Не обязательно. Видимо, у меня внутри есть ощущение, предназначенное судьбой. Главное – чувствовать себя ребенком! Вообще, главная черта детей – это игра, и я сам по-прежнему играю. Видимо, так природой заложено.

– Скорее всего, сказалось и раннее отцовство?

– Конечно. Своей дочери я писал стихи, когда ей было два года – именно стихами я ей что-то объяснял. Ими же и отвечал и на ее вопросы. Общение с детьми много дает, но не обязательно это должно быть прямое общение. Тот же детский поэт Сергей Михалков не уставал повторять всю жизнь, что не любит детей! Если бы у меня была постоянная прямая связь с детьми, это было бы примитивно.