«ТАЛЫЗИНА – ТОЖЕ ТАТАРСКАЯ ФАМИЛИЯ»

– Одна из моих бабушек была полькой. Её муж, пан Галицкий, принимал участие в восстании Костюшко, и за это его семью сослали в Семипалатинскую область, где и родился мой отец. А муж другой бабушки носил татарскую фамилию, и Талызина – тоже татарская фамилия. Сама я татарского языка не знаю, но фамилию свою принимаю, она старинная, дворянская. Когда Иван Грозный присоединил Казань, часть татарской знати сменила ислам на православную веру. В их числе были мои предки. И вообще, все фамилии, в корне которых есть буква «ы» – татарские, поэтому к татарам я отношусь с большой симпатией, с открытым сердцем!

– Валентина Илларионовна, 14 февраля, который с некоторых пор и в России стали отмечать как День влюбленных, связан и с вашим именем. Как вы относитесь к этому празднику?

– Россия – консервативная страна. Но день Святого Валентина нам так усердно стараются привить, что даже удивительно. Лично для меня нет такого праздника! Вот будет 23 февраля, день именин Валентины, день защитников Отечества – это да! А празднование дня Святого Валентина, как мне кажется, это что-то из гламурной жизни. Наверное, молодые хотят быть ближе к Европе, но я человек старой закалки.

– Кстати, о молодежи. Насколько, по-вашему, нынешние молодые люди отличаются от людей вашего поколения?

– Я знаю нынешнюю молодежь, общаясь лишь в среде актеров. На дискотеки не хожу, на тусовки тоже. Я скажу так: и тогда были бессовестные люди, и сейчас есть – такие, как Ксения Собчак, от поведения которой ее отец, наверное, переворачивается в гробу. Вот таких я не приемлю, точно также, как и гламурные передачи вроде «Ты не поверишь»! После двенадцати сейчас вообще нельзя смотреть телевизор. Это позор для российского телевидения! И все-таки, я думаю, и среди нынешних молодых людей есть талантливые, совестливые, начитанные, умные и образованные.

– Значит, молодежь еще не так сильно испорчена деньгами?

– Думаю, нет. А мы и раньше понимали, что деньги – это не все. Когда я, работая над ролью, начинала думать о гонораре, ничего не получалось. А когда не думаю про деньги, а только о роли, все получается. Конечно, деньги сегодня играют важную роль, но мне кажется, что многие голову потеряли из-за денег, но все это потом им аукнется и будет бить по ним же, по их душам.

– Но такое ощущение, что в нашем кино сегодня думают только о прибыли!

– Все зависит от продюсера, от его ума, совести, мировоззрения. То же самое можно сказать и про артистов! Кто хороший артист? Тот, у кого 300 штампов. А тот, у которого 30 – только средний. Но часто продюсеры, гоняясь за дешевизной, приглашают артистов с 30 штампами! А он начинает зажиматься перед камерой и никакого творчества не получается!

– А что помогает не зажиматься?

– Это от опыта, наверное, зависит. Даже Леонов говорил: «Вот не снимаюсь три месяца – подхожу к камере и зажимаюсь!» Хотя тут все очень индивидуально.

– После окончания школы вы твердо знали, что будете актрисой? Что хотите быть полезной людям, стране?

– В 18 лет – нет. Я только потом поняла, что актер – это миссия. Бог дает тебе талант, и этот талант тебя ведет.

– Немногим известно, что вы играли Екатерину II…

– Да, это был спектакль «Царская охота», где графа Орлова играл Марков, а княжну Тараканову – Терехова.

– Вы раскрыли Екатерину II? Какой она была в действительности?

– Она была очень умна! Сразу поняла, что надо внедриться в русскую действительность и внедрилась по уши – забыла все свое, и очень хотела быть русской, что у нее с большим успехом и получилось!

– Не ошибусь, если предположу, что вы мечтали и о съемках у Светланы Дружининой в ее эпопее о дворцовых переворотах?

– Не снимает она меня! Я ей даже говорила об этом. В шутку, конечно, но она, видимо, воспринимает меня как простую женщину. Ну что ж – бывает! Может мне еще повезет!

– А с Эльдаром Рязановым было иначе?

– Да, мне повезло, что Эльдар Александрович снимал меня в шести своих картинах, но я не была его любимой артисткой. Я не испортила, а может даже и украсила его несколько картин и подняла их на высоту феномена XX века. Но он никогда не акцентировал внимание на этом и никогда не говорил мне хороших слов. У нас были неплохие отношения, но чтобы он выделял меня – такого не было.

– Ваша коллега Наталья Крачковская говорила, что на съемках комедий Гайдая была всегда серьезная обстановка и никто не смеялся. У Рязанова было также?

–У Рязанова все было наоборот: все смеялись, рассказывали анекдоты, и вообще была очень хорошая атмосфера. Я бы сказала, даже какая-то легкая и непринужденная. А у Гайдая я не снималась, поскольку он говорил: «Ну, она же артистка Рязанова!»

– А у вас как сейчас обстоят дела в кино?

– Давно не приглашают, хотя у меня есть знакомый продюсер Валентин Опалев, который меня постоянно зовет в свои фильмы «Исцеление любовью», «Город-ской романс», «Срочно в номер», где я играю бабушек, мам, тещ. Говорят, что я не порчу фильмы! (Смеется.)

– Но, как я понял, театральные работы все-таки у вас есть. Как работается с молодыми партнерами?

– Я как-то споткнулась о гламурную артистку у нас в театре! Я играла с ней в одном спектакле, а она девушка с амбициями, «кинозвезда», с очень большим самомнением, а мастерства – пшик. И как-то во время репетиции она начала говорить СВОЙ текст. Для меня это нонсенс! Я так играть не могу!

– И что же вы сделали?

– Я вынуждена была уйти из спектакля! Мой любимый режиссер Павел Хомский сказал: «Валя, это у вас звездная болезнь!» Но я сказала: «Ни в коем разе!». Я лишилась роли, переживала по этому поводу, но этот гламур рядом с собой терпеть не могла! У нас есть такая поговорка: «Не люби себя в искусстве, а искусство в себе!»