СПОРЫ О ЧИНГИСХАНЕ

Бодров в картине «Монгол» Чингисхана романтизировал, не включив туда завоевание Китая. Этого нет и в новом фильме, а ведь все это сопровождалось таким массовым, таким безумным зверством кочевой цивилизации, которая не понимала, зачем нужны города! Города их раздражали, монголы превращали их в горы трупов, реки крови, но это доставляло завоевателям даже какое-то удовольствие, а изысканная китайская цивилизация им казалась ненужной вещью. Этого факта стараются избегать, и в фильмах мы видим Чингисхана как страдающего юношу, у которого было тяжелое детство. Оно действительно было тяжелым, но ведь и время было такое: монголы были кочующими кланами, отца его отравили…

Мне кажется, в современной фильмографии заметна тенденция к возвеличиванию и приукрашиванию этой фигуры, которая идет от не лучших человеческих склонностей, что победитель всегда прав – прославиться истреблением людей можно без оговорок…

– Цель оправдывает сред-ства в том числе…

– Да, что-то и в этом роде. Судите сами: в фильмах берется период от его рождения до момента, когда Темучин собрал курултай и был провозглашен ханом, показывается искаженный образ человека с тяжелым детством (которое, конечно, объясняет многие жестокости) и останавливаются на образе под названием «объединитель монгольских племен». Ура-идея централизации как высшего блага на примере Чингисхана изображается как сильная власть. Да, в ней есть свои плюсы – монгольские племена нуждались в этом шаге, но шли к этой централизации по очень кровавой дороге.

У нас преобладает вдруг нахлынувшая идеализация Чингисхана! Тут хочется вспомнить, что Бухарин в припадке любви к Сталину называл его Чингисханом. Сталину это очень нравилось, но это не лучшие его черты! (Смеется). А дальнейшая судьба Бухарина свидетельствует о том, что Чингисхан – это опасно. Не надо впадать в идеализацию носителей зла и так обожать завоевателей, не надо забывать, что наряду с ними в прошлом были и мыслители, и гуманисты.

Меня тревожит тенденция к воспеванию безоговорочного зла, а нужны просто оговорки: да, соединил, да, проявил волю, но цена была страшная, в том числе и для мировой культуры. Надо дать понять, что объединение монгольских племен – вещь позитивная для истории Монголии, но стоившая человечеству больших духовных утрат, чтобы более взвешенным было отношение к культуре как объекту хрупкому.

– Отталкиваясь от некоторых исторических трудов, многие делают вывод, что Чингисхан уважал религию, в том числе и христианство. Вы согласны с этим?

– У монголов было единобожие, поэтому это у него не вызывало отторжения. Я не считаю, что слово «уважение» вообще применимо к Чингисхану – он не испытывал уважения ни перед кем и ни перед чем. Напротив, он был силой, стоящей над всеми, и как язычник, был равнодушен к вопросам религии.

И вообще, черта кочевого наследия – равнодушие! Гораздо органичнее к нему подходит предание о том, что Чингисхан родился с густком крови, зажатым в ладони. Это, конечно, легенда, но эта метафора передает его точнее, чем рассуждения о трудном дет-стве и готовности его жалеть. Не стала бы жалеть!

Нельзя судить историю с позиций с сегодняшнего дня, но нельзя не учитывать того, что духовные вещи достигаются трудно, а разрушаются завоевателями очень легко. Поэтому художественными средствами надо показывать Чингисхана не односторонне. Но, к сожалению, в фильмографии наших дней он становится все симпатичнее и симпатичнее. Сегодня это уважение к христианству, а завтра его могут причислить к святым, и меня это тревожит.

– А может, просто хочется воспевать именно великого народного героя, коих мало было в последнее время в нашем кино?

– Мне жаль, что современность выбирает такого героя. Надеюсь, что равновесие придет, поскольку есть научные и литературные труды о Чингисхане. Но почему-то пишутся сценарии, которые проще принять толпе, а народ – не толпа. И, как сказали любимые мною Стругацкие, «народ сер, но мудр», и многие чувствуют, что бездумно радоваться успехам Чингисхана может быть опасно для судеб человечества.

– Возможно, для этой самой исторической полноты режиссерам не хватает средств? Не все же Михалковы!

– У режиссеров не хватает не средств, а желания ознакомиться с этим явлением. Важна любознательность, как говорил Пушкин, и именно этого я хотела бы пожелать кинодеятелям.