ТАКИХ И БЕРУТ В ВОДОЛАЗЫ

Таких и берут
в водолазы

Надежда примерить водолазное снаряжение улетучились сразу, как только мне сказали, сколько оно весит – больше 90 килограммов! Зато мне его частично, но показали.

Дмитрий Корнилов и Максим Мелентьев вместе служили в армии в Мурманской области в морском спецназе. Там «в условиях, приближенных к боевым», они обучались водолазному делу. «Мы были боевыми пловцами. Что мы делали, не скажу – военная тайна», – не без гордости заявил Дмитрий. А вот о своей работе оба водолаза откровенничать не отказались.

После демобилизации два друга вернулись в родные Набережные Челны и с водолазным делом решили не завязывать. Тогда, в 1997 году, работу найти было крайне сложно, тем более ту, которая нравится. Но друзья не отчаивались и рассудили так: рядом с городом есть река Кама, на реке Каме есть Нижнекамская ГЭС, значит, ГЭС нужны водолазы. И были правы.

– Мы пришли на Нижнекам-скую ГЭС ради экстрима, – говорит Максим. – На станции посмотрели на нас, увидели, какие мы красавцы, и взяли на работу.

К слову, в водолазы берут не всех, какими бы красивыми ни были кандидаты, а только физически, даже феноменально здоровых людей. В идеальном состоянии должно быть все – от сердца до зубов. Герои нашей публикации – люди крепкие и спортивные. Максим – кандидат в мастера спорта по плаванию, а Дмитрий занимался борьбой.

В течение трех месяцев бравые спецназовцы знакомились с механизмами и агрегатами ГЭС и с новым для них водолазным снаряжением.

– То снаряжение, которое было у нас в армии, кардинально отличается от того, которое нам выдали на ГЭС, – объясняет Дмитрий. – В армии у нас был беспузырьковый вариант. Если не вдаваться в подробности, он позволяет дышать под водой чистым кислородом. А то, что мы используем здесь, вы, наверное, в старом советском фильме о капитане Немо видели – «трехболтовка». Медный шлем присоединяется к водолазному комбинезону с помощью трех болтов.

Облачиться в этот «костюмчик» без посторонней помощи невозможно. И вообще, водолаза, как космонавта, ну или короля, одевают несколько человек. Для начала ему нужно влезть в резиновую рубаху (на самом деле она похожа на комбинезон). Сделать это можно только через горловину, для чего ее растягивают четыре пары рук. Затем водолаза обувают в ботинки весом в 11 килограммов каждый, нацепляют все остальное, привинчивают 16-килограммовый шлем и в довесок цепляют груз и шланги общим весом в 120 килограммов. Естественно, с такой ношей передвигаться нелегко, поэтому водолаза одевают непосредственно у места работы. Затем по тросу водолаз спускается на нужную глубину и приступает к своим обязанностям, потом таким же способом поднимается на поверхность.

Сам себя
найду в пучине,
если часом затону

Работа водолаза очень тяжелая и опасная.
– Здесь глубины очень значительные, – говорит Максим Мелентьев. – На глубине 33 метра можно работать не более 15 минут без выдержки, то есть с соблюдением режима декомпрессии, проще говоря, делая остановки на определенной глубине. Под водой в крови накапливается азот. При поднятии на поверхность давление уменьшается, и азот расширяется, рвет сосуды, прижимает нервы. Если всплыть резко, то можно получить разрыв легких.

– Работа на больших глубинах может даже вызвать помутнение сознания. Бывает, видишь какую-нибудь деталь, а ее название вспомнить не можешь, – добавляет Дмитрий. – Были случаи, когда водолазы даже на небольшой глубине получали «азотное опьянение». Просто вынимали изо рта нагубник и начинали распевать песни. Такое случалось, но не с нами.

Чтобы устранить эти негативные последствия, водолазы после каждого погружения несколько часов проводят внутри барокамеры. Это такая большая железная бочка, в которую подается давление. Приспособление очень полезное, говорит Максим Мелентьев, особенно для суставов, которые сильно страдают от азота. Но пребывание в этой бочке малоприятно: первые минуты, когда подают давление, там становится жарко, а когда начинают подавать воздух – холодно. И вообще, сидеть там два часа не очень весело, но необходимо.

– Даже если у нас нет спусков, мы обязаны постоянно поддерживать форму. Для этого периодически наведываемся в барокамеру. Иначе очень тяжело будет, когда начнется реальная работа, – отмечает Максим Мелентьев.

Помимо азота, в воде водолазов подстерегают и другие опасности. Например, на голову Дмитрия как-то свалилась неизвестно откуда приплывшая коряга, или водолаза может сбить течением, или он случайно зацепится шлангами за арматуру. Поэтому специалисты ГЭС всегда работают в паре. Один – на глубине, а другой в полном облачении находится на поверхности и в любой момент готов прийти на помощь товарищу.

– Мы постоянно должны сверять наши действия с инструкцией, в которой прописано, в каком темпе мы должны спускаться и подниматься. В какую погоду можем погружаться, в какую нет, – продолжает Максим Мелентьев. – Мы можем нарушить ее только в одном случае – во время аварийно-спасательных работ, когда от нас зависят жизни людей.

– В такой ситуации мы себя беречь не будем, – подтверждает Дмитрий Корнилов. – А так лучше соблюдать технику безопасности. Все эти инструкции ведь кровью написаны.

Кстати, меня поспешили успокоить, что никаких аварийно-спасательных работ в ближайшее время ожидать не нужно. Водолазы периодически прощупывают плотину и серьезных разрушений ни разу за 12 лет своей работы не находили. Были небольшие трещины и сколы, признаются они, но они были незамедлительно отремонтированы ими же.
– Без нас тут как без рук, – скромно замечает Дмитрий Корнилов.
И это чистая правда.