МЕТАСТАЗЫ ЧЕРНОБЫЛЯ

Разговор
о наболевшем

Когда-то их объединяла общая цель – добиться от государства обещанных компенсаций в виде соразмерных социальных льгот, гарантированного законом жилья, нормального снабжения лекарст-вами. Годы борьбы, суды и беготня по инстанциям не привели ни к чему – лишь единицы, самые настойчивые добились результатов, остальные доживают свой укороченный век в обиде на судьбу.

– Сколько людей удостоверения ликвидаторов просто покупали! – возмущались чернобыльцы. – Вот они и получают большие деньги по ВВЗ (возмещение вреда здоровью – авт.), а у нас льгот все меньше. Где законные 50% скидки за услуги ЖКХ? Где ежегодные путевки в санатории?

– Сколько раз в Москве поднимали вопрос о пересмотре первичных документов учета? Так и не сделали, потому что это кормушка! Некоторые сотню тысяч получают каждый месяц, а мы, кто на энергоблоках работал, по 7-10 тысяч!

Льготы – через суд

Проблема компенсационных выплат по ВВЗ знакома каждому ликвидатору. В 1986–87 годах, в период авральных работ на ЧАЭС, с бумагами особо не разбирались и категории опасности труда учитывали спустя рукава. В первые месяцы, еще до создания 30-километровой зоны отчуждения, некоторые люди жили в палатках, в нескольких километрах от очага радиации, да и нормы нахождения на станции особо не соблюдались. При этом они могли вовсе не получить удостоверения чернобыльца, в то время как иные получали его, ни разу не побывав на зараженной территории. Сегодня тем, кто работал в непосредственной близости от четвертого энергоблока, кто умирает от онкозаболеваний и получает по семь тысяч рублей в месяц, нелегко сознавать, что некоторые «пострадавшие» получают в разы больше, просто оказавшись в нужное время в нужном, но неопасном месте.

– В этом году чернобыльцы получают ежемесячно по 446 рублей материальной помощи на продовольствие, – сказала специалист-эксперт отдела ветеранов, пожилых людей и инвалидов управления соцзащиты Регина Насибуллина, – и 670 рублей в год – на оздоровление. Основная компенсация – по статье «возмещение вреда здоровью» – поступает им из Пенсионного фонда. Это около 11 тысяч рублей для инвалидов I группы, около семи тысяч – для II группы и трех-четырех тысяч – для третьей.

Вообще, сумма компенсации по линии ВВЗ зависит от конкретных болезней. Многие чернобыльцы получают по статье «ВВЗ» не более 10 тысяч рублей в месяц, около 100 человек в России – до 200 тысяч и пять человек – свыше 200 тысяч рублей ежемесячно. В Набережных Челнах тоже живут ликвидаторы, получающие пенсии по инвалидности в размере около 100 тысяч рублей, но их – единицы, и они добились этих выплат только через суд.

Волна таких судов прошла в Набережных Челнах в начале двухтысячных годов. По словам ликвидаторов, те чернобыльцы, кто решился судиться за компенсацию по инвалидности, получают сегодня материальную помощь по одной системе расчетов, а те, кто до суда не дошел, – по другой.

– Просто на то, чтобы подтвердить свою инвалидность второй группы и получать семь тысяч рублей компенсации, у меня ушло два года, – делится чернобылец Эрнст Хайруллин. – Я добился своих льгот только через Верховный суд Татарстана. У меня жена, дети, внуки и нет жилья, хотя государство его гарантировало. По соцпакету шесть лет не мог получить нужных лекарств. В аптеке спрашиваю – нет! Говорю, зачем тогда нужен соцпакет? Отвечают: откажитесь. В этом году врачи назначили мне лекарство стоимостью 2400 рублей, а его в льготном списке нет. Надоело все это – отказался от соцпакета.

У Эрнста Хайруллина после Чернобыля очень серьезные проблемы со здоровьем, а в 61 год начало трясти, как старика. Ну и «медицинской визитной карточкой» пострадавшего от радиации остается онкология, что любопытным образом учтено в регламенте получения курортных путевок.

– Путевки на курорт предоставляются по назначению лечащего врача, – разъясняет Регина Насибуллина. – В том случае, если нет противопоказаний, а они, как правило, возникают из-за онкозаболеваний. В местные санатории путевок не всегда хватает – это зависит от того, какой из них выигрывает тендер на предоставление услуг. Льготы на оплату услуг ЖКХ, насколько я знаю, предоставляются исправно, но по закону скидка 50% полагается только самому ликвидатору. Членам его семьи такая же скидка дается только на техобслуживание дома.

Зазвенел –
меняй робу!

Эрнст Хайруллин работал на третьем энергоблоке, через стену от взорвавшегося четвертого:

– Я был сварщиком, в Чернобыль меня, как и многих, отправили по линии военкомата. Общая продолжительность работ составляла 45 дней, вахтовым методом – 15 через 15. Но я отработал безвыездно все 45 дней, чтобы побыстрее закончить. Жили мы в поселке Зеленый Мыс, в 80 км от Чернобыля. В пять утра подъем и сразу – выезд к зоне. Там завтракали и шли на работу. Нас сразу предупредили, что поначалу будет все время болеть голова, а потом привыкнем, и все пройдет. Так и случилось.

Перед сменой на рабочей площадке замеряли уровень радиации, потом запускали нас. Защитными костюмами назывались обычные робы. У каждого на груди крепился дозиметр, он «копил» рентгены изо дня в день. Накопишь 10 рентген – в зону больше не пойдешь. Когда я увольнялся, мне записали 8,1, но сами мы измерений не видели.

Для нас, работавших на третьем энергоблоке, основной радиоактивной «заразой» была пыль. Я варил вентиляционные трубы, а с них пыль-то клубами поднимается. И работали мы с этими трубами, как с минами, главное – не встряхивать. Перед обедом в столовой нас «утюгом» проверяли, тоже дозиметр такой. Зазвенел – иди меняй робу. Меняли почти каждый день.

Сейчас ликвидаторы, как и многие, следят за событиями в Фукусиме. «Разгребут японцы свою станцию, это дело времени, – говорят они. – Только бы молодым ребятам не досталось такое будущее, как у нас. Медленно и болезненно разваливаться от полученного когда-то облучения, чувствовать себя отработанным материалом, до которого никому нет дела…»