Махмут Ганиев: «Я сторонник эволюции, а не революции»

Известие о присоединении самого крупного вуза Набережных Челнов и Закамья, ИНЭКА, к Казанскому (Приволжскому) федеральному университету вызвало широкий общественный резонанс и стало одним из самых обсуждаемых в уходящем 2012 году.

Для большинства из нас недавно назначенный руководитель нового объединения – темная лошадка. «Неделя» решила исправить ситуацию и познакомить читателей с директором филиала КФУ поближе. Итак, Махмут Ганиев в своем первом интервью, которое он дал нашей газете, пролил свет на подробности реорганизации ИНЭКА и КФУ и рассказал немного о себе и своей семье.

 «Такое дело…»

– Махмут Масхутович, когда мы стали готовиться к сегодняшней беседе, все, что нашли о вас, уместилось ровно в десять строк…

– Ну, это же хорошо! Значит, в темных делах я замечен не был. Чем тоньше «дело» – тем лучше! (Смеется)

– Тогда первый вопрос. Вы возглавили самый крупный вуз Набережных Челнов и всего Закамья. Было ли назначение для вас неожиданностью, и какие задачи перед вами поставлены?

– Само назначение, конечно, не было неожиданностью, потому что до этого вопрос решался долго и очень серьезно. Мы обсуждали и прорабатывали его заранее и с мэром города, и с руководством «КАМАЗа». Процедура длилась несколько месяцев. Естественно, моя кандидатура не была единственной в списке. Я сам считаю, что и внутри обоих вузов есть достойные люди. Но произошло то, что произошло, и назначили меня.

Что касается поставленных задач, то они как тактического, так и стратегического характера.

Из стратегических задач: мы должны не просто объединить два вуза, гуманитарное и техническое направления, а выйти на новый уровень и задавать тон во всем университете, включая головной в Казани. Сейчас выпускники бывших ИНЭКА и филиала КФУ получат диплом, где будет написано: «Казанский (Приволжский) федеральный университет». Значит, мы должны обеспечить соответствующее высокое качество образования.

Тактические задачи направлены на то, чтобы по возможности безболезненно провести слияние двух достаточно крупных вузов. Процесс очень непростой, ведь это совершенно разные структуры, и в настоящее время существует много проблем и задач. Одна из них, к примеру, – это ежемесячная выплата заработной платы.

– Это сейчас очень актуально?

– Дело в том, что бухгалтерские программы ИНЭКА и филиала КФУ отличаются, и с этим возникли некоторые проблемы. Но 26 ноября мы уже начислили, а 3 декабря выдали зарплату и в филиале, и в ИНЭКА. Я считаю, что это уже неплохо. Может быть, это маленькая задача, тактическая, но если люди вовремя не получат зарплату, то грош цена будет всем нашим красивым словам и программе развития. И впредь постараемся своевременно выдавать деньги студентам и преподавателям, без задержек – и пока оставить зарплату на прежнем уровне.

– Вот вы сказали, что нужно организовать процесс слияния максимально безболезненно. Сразу возникает вопрос: а на каком этапе вы находитесь сейчас?

– Приказ о присоединении вышел 23 апреля, но до недавнего времени, то есть где-то полгода, оба вуза жили сами по себе. Процесс затянулся из-за чисто формальных моментов. Например, таких: ИНЭКА нужно было провести ревизию и через Москву передать все КФУ. А это масса вещей: от шариковой ручки – до здания, поэтому ревизия растянулась на полгода, а само слияние только началось – с 26 ноября. Сейчас мы разрабатываем новую управленческую структуру объединенного института, утверждаем ее. Потом нужно будет еще назначить  заместителей.

Процедура, безусловно, непростая. К тому же она осложняется различными беспочвенными слухами. Чтобы их развеять и разъяснить ситуацию студентам и преподавателям, я встречался поочередно с коллективами обоих вузов. Чтобы вопросов не было, надо чаще встречаться и обсуждать все моменты. Я не люблю пустых обещаний и даю конкретные ответы: если да – то да, нет – значит, в настоящий момент нет возможности.

– Многих интересует, каким будет название нового вуза (пока объединение называют филиалом КФУ – прим. ред.). Есть ли уже какие-то варианты?

– Название до сих пор не придумано. Студенты и сотрудники его выбирают. Я предложил всем думать и обсуждать варианты вместе, потому что название не должно быть навязанным.

Стандартный университет  – от 10 до 15 тысяч студентов, не больше. В объединенном вузе сейчас 14 тысяч, то есть мы находимся в верхнем пределе. И в настоящее время у нас полноценный университет – со всеми атрибутами, со своей собственной жизнью.

– А где будет находиться ваш новый кабинет?

– В главном здании ИНЭКА (1/18).

Никогда не был «зубрилкой»

– Махмут Масхутович, в рубрике «Гость «Недели» у нас есть традиционный вопрос, который мы задаем всем собеседникам: кем вы мечтали стать в детстве?

– Летчиком, да не простым – на истребителе. Поступал в Оренбургское летное училище, но по зрению не прошел. Решил: раз уж не летать на самолетах, то хотя бы их строить – и поступил в КАИ. А потом так получилось, что я остался вместо завода на кафедре, занялся научной работой в области авиационных двигателей. Потом была задача построить филиал в Елабуге. Откомандировали меня туда…

– Все вас на «целину» бросают…

– Ну, в принципе, да (Смеется). Зато интересно – смена обстановки, деятельности. Американцы ведь советуют раз в пять лет менять работу, машину…

– А как вы учились?

– Вы знаете, учеба мне всегда очень нравилась. Наверно, именно поэтому я пошел именно в научную область. Достаточно стабильная у меня жизнь: школа с золотой медалью, институт с красным дипломом, докторскую диссертацию защитил в 48 лет… То есть такая, конечно, не скучная, но очень простая биография у меня получается.

– То есть вы такой «твердый отличник».

– Тем не менее, я никогда не был «зубрилкой». Мне было просто интересно учиться, но это никогда не было самоцелью. Я, к примеру, никогда не задавался целью получить большую квартиру или там дом построить, машину хорошую приобрести. Когда работаешь, все приходит само собой.

– Любовью к учебе и прилежанием вы обязаны родителям, или она у вас сама по себе родилась?

– Наверно, все-таки родителям. Мой отец – ему сейчас 84 года – живет один, и когда я его навещаю, показывает мне свои новые изобретения: «Смотри, вот я новый скребок для снега придумал!» Кроме того, занимается пчеловодством. Этот человек с образованием 7 классов, долгие годы работал главным инженером. Была война, и он просто не смог получить высшее образование. Скорее всего, трудолюбием и усердием я обязан отцу.

А мама (ее, к сожалению, уже нет в живых) научила меня понимать людей.

Надо просто работать…

– Получается, что в сфере образования вы работаете уже…

– 27 лет плюс 5 лет учебы.

– …и для вас наверняка не секрет, что современное высшее образование в России не критиковал разве что ленивый. Обычно в таких случаях в пример приводят советскую систему, которая считалась одной из лучших в мире. В связи с этим вопрос: что бы вы взяли из советской системы высшего образования и привнесли в современную?

– Я не люблю пустых мечтаний. В реальных условиях, в которых мы находимся, надо максимально делать то, что можно. Сохранить кадры, прежде всего. Сейчас часто повторяют изречение  «Кадры решают все!», но ведь это действительно так. Без людей все суперсовременное оборудование – груда железа.

– Сегодняшнее образование в России часто сравнивают с западным, говоря при этом, что западная наука более прикладная, приближенная к производству. Согласны ли вы с этой точкой зрения?

– Самый простой пример: в некоторых вузах учат по системе автоматизированного проектирования (САПР). Студенты приходят на завод, а там совершенно другие системы – потом по полгода переучиваются. Ну зачем?! Надо или покупать аналогичные программы, или чаще допускать студентов до нового оборудования. Часть занятий – лабораторных, практических, – особенно на старших курсах, надо больше связывать с  конкретными задачами и проблемами предприятий. Вообще, мы должны каждого студента готовить под конкретное предприятие. И эта проблема решаема. Дорога к совершенству не имеет конца. Нужно просто работать. Опыт у нас есть.

Погорячились немного…

– Махмут Масхутович, в последнее время много шума наделал так называемый «список неэффективных вузов». Как вы оцениваете инициативу Министерства образования и науки, вообще, существование этого рейтинга? И, кстати, Елабужский филиал КГТУ попал в него?

– Туда попали все восемь филиалов КАИ. И никто не посмотрел, что произошло техническое обнуление. Ну, так же не бывает, чтобы у вуза все параметры были по нулям?! Что нет здания, что преподавателей не 20-30%, а ноль. Сейчас все переделали, направили и филиалы вывели из этого списка.

Само Минобрнауки признало, что это было неправильно сделано, что нельзя было всех стричь под одну гребенку, погорячились немного…

Это подсудное дело, ведь такие «антирейтинги» наносят большой ущерб имиджу и репутации вуза.

– Один из критериев рейтинга – международная деятельность вуза. В прошлом номере нашей газеты вышла заметка: «в наиболее авторитетном международном рейтинге, который составляет журнал Times Higher Education российские вузы не входят даже в число первых 200 заведений. Лучший из них, МГУ, занимает 216-е место…»

Вот как вы как руководитель вновь образованного крупного объединения что намерены делать, чтобы когда-нибудь вуз засветился хотя бы в первой «двухсотке» мирового рейтинга?

– Я не всегда согласен с этими рейтингами, потому что зачастую они сравнивают несравнимые вещи. К подобной информации нужно относиться очень осторожно. В конце концов, мы должны давать знания, а не «светиться» в каких-то рейтингах. Наши выпускники трудоспособны и востребованы на мировом рынке – это самое главное.

Сокращений не будет

– Судьбы многих людей нашего города связаны с ИНЭКА и КФУ. Предполагаем, что вам на новом месте придется принимать жесткие и, может быть, непопулярные, решения, связанные, в том числе, и с сокращением профессорско-преподавательского состава… Как вы себя оцениваете: вы жесткий или мягкий руководитель?

– Себя вообще трудно оценивать. Есть такой анекдот: если вам кажется, что вы белый и пушистый, то вам надо сделать эпиляцию и сходить в солярий. Все решения можно принимать по-разному, но все должно быть целесообразно и обоснованно.

А что касается сокращения профессорско-преподавательского состава, я думаю, что его не будет. У нас есть студенты, есть обязательства. А в будущем… (задумывается). Будут у нас студенты, набор хороший – все преподаватели останутся на своих местах. Но мы точно будем делать оптимизацию управленческих структур. За счет этого сможем увеличить заработную плату преподавателям.

Пока у всех работа есть. Никаких резких движений не будет. Я сторонник не революции, а эволюции: с точки зрения управления, эволюция эффективнее. К кадровым решениям надо подходить более взвешенно, постараться по возможности не обижать людей.

– Судьба двух экономических факультетов. Какой она будет?

– Эти факультеты – очень разные: один – в сторону теории, другой больше направлен на промышленное производство. В Казани в головном вузе есть менеджеры и экономисты. Скорее всего, мы тоже пойдем по такому пути. Хотим сохранить особенности инженерно-экономического образования ИНЭКА, и классического университетского образования экономистов. Я думаю, их можно разделить.

 

Есть новый объединённый вуз

– В пору развития челнинского филиала КФУ был заложен фундамент его будущего главного корпуса. Сейчас, можно сказать, центр нашего города «украшает» недострой. Как вы намерены распорядиться этим зданием?

– Как раз сегодня меня спрашивали: будем ли достраивать здание? Я ответил, что нужно провести аудит имеющихся помещений. В ИНЭКА в прошлом году было сокращение студентов – на 2000 человек. Наверняка, освободились помещения. Перед тем, чтобы что-то делать, нужно определить: а нужны ли вообще эти помещения?

К тому же надо понимать, что по проекту там примерно 10 тыс. кв. метров площадей. Как руководитель, я знаю, что это около 1 млн. рублей коммунальных платежей в месяц. Можно достроить и получить помещения, но ведь нужно думать, как их содержать. Наши желания должны быть целесообразны.

– До недавнего времени филиал КФУ был чисто коммерческим, да и сейчас в нем относительно немного бюджетных мест. Сколько их будет в новом вузе?

– На новый учебный год мы подготовили план, но пока он не утвержден министерством. Так вот, в нем заложено порядка 1000 бюджетных мест. Сколько их нам дадут, пока под вопросом. Колебания будут в пределах 10%. Кстати, в нем мы уже несколько увеличили количество бюджетных мет по гуманитарному направлению.

– Вот вы говорите, 1000 бюджетных мест. Сколько из них придется на ИНЭКА и на филиал?

– Поймите: теперь отдельно не существуют ни ИНЭКА, ни филиал КФУ. Есть объединенный вуз. Сейчас мы изживаем эти понятия.

– И сразу вопрос вдогонку. ИНЭКА предоставляет иногородним студентам общежитие, КФУ – нет. Что будет сейчас в объединенном вузе?

– Мы уже начали студентам из бывшего филиала КФУ выделять эти места, даже внебюджетникам. Но общежитий не хватает даже ребятам из бывшей ИНЭКА. Нам обещали финансирование, но пока все в проекте.

О семье

– Читателям нашей газеты наверняка будет интересно больше узнать и о вашей семье.

– У меня двое взрослых детей – сын и дочь – и два внука. Дети в жизни устроены. Я за них не переживаю.

– Ваша супруга тоже как-то связана с научной работой?

– Я всегда шучу, что в семье я самый безграмотный человек, потому что у меня только одно высшее образование. У жены их два: промышленный и физико-математический факультет. Но последние годы она не работает, занимается с детьми.

Она как-то давно сказала: «Мне хорошо там, где ты…» Поэтому в ситуациях переезда я всегда уверен, что она поедет со мной.

Мы даже иногда  с ней шутим – помните, как в анекдоте: «Жены поехали вслед за декабристами и испортили им всю каторгу». Так вот, надеюсь, что «каторгу» она мне не испортит (Смеется).

Пока я одну половину времени живу в Елабуге, другую – на служебной квартире в Набережных Челнах. Надеюсь, что скоро квартирный вопрос решится, ведь жить надо там, где работаешь. В Набережных Челнах у меня много друзей, со многими преподавателями бывшей ИНЭКА я знаком по научным конференциям. Поэтому ни сам город, ни филиал для меня, в общем-то, не чужие.

В социальных сетях не ищите

– А как вы обычно отдыхаете?

– Если получается, несколько раз в неделю плаваю в бассейне. Очень люблю горнолыжный спорт. Катаюсь давно – уже лет 10-12. Горы, атмосфера замечательная. Как пел Владимир Высоцкий, «лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал». Вот и я каждый раз стремлюсь покорять все более сложные спуски и вершины.

– Вы активный пользователь Интернета?

– Да, но в социальных сетях меня нет, нигде я не зарегистрирован. Такое общение не для меня. Если нужно с кем-то поговорить, я просто звоню. А так Интернет всегда со мной: новости, обзоры, аналитика.

– 2012 год близится к завершению. Многие говорят, что он был очень непростым…

– Проблемы были и у меня, впрочем, как и в прошлые годы. Просто сейчас я меньше обращаю внимания на них и многие вещи оцениваю через призму человеческого счастья. Когда мне предлагают чем-то заняться, я думаю, а буду ли от этого счастлив? Если есть возможность самореализации, это даст мне счастье.

Юлия ПОДЫНИГЛАЗОВА,

Татьяна ГИМАТДИНОВА.