Алексей Герман: «А мы в страшных сказках живём!»

21 февраля на 75-м году жизни в Санкт-Петербурге умер кинорежиссер Алексей Герман-старший. Умер, чуть-чуть не доработав над своей последней картиной «Хроника арканарской резни», создававшейся около 15 лет. В декабре 2004 года мастер, чьи фильмы с глубоким трагедийным смыслом – «Проверка на дорогах», «20 дней без войны», «Мой друг Иван Лапшин» – проделали нелегкий путь к зрителю, дал интервью Сергею Кочневу.

Как-то трудно всё идёт…

– Алексей Юрьевич, в последние несколько лет вы занимаетесь постановкой фильма «Трудно быть Богом» по произведению известных фантастов братьев Стругацких. Почему Вы вообще обратились к этому роману?

– Мы обратились к этой книге в третий раз. Впервые это было в 1968 году. Мы работали и были в эйфории от этой работы, сценарий которой писали с Борисом Стругацким, и он уже был написан и готов, но 21 августа 1968 года наши войска вошли в Чехословакию, а что в сценарии и книге? А там  вторжение «черного» Ордена, который все, даже крохотные свободы, уничтожил и превратил страну Арканар в гигантскую мясорубку из виселиц, утоплений, пыток и так далее, а наш герой – человек с Земли, которого принимают за сына Бога на этой другой планете, вынужден держаться – потому что не имеет права вмешиваться. Но он держится до момента, пока не уничтожают его друзей и  любимую – и тогда он берется за меч и начинает рубить… 22 августа я получил приказ о запрете этой картины, причем приписка главного редактора студии была следующей: «Забудьте и думать!», потому что в ней нашли ассоциацию с нашим вторжением в Чехословакию.

Второй момент, связанный с этим замыслом, был тогда, когда картину решил снять немецкий режиссер Флейшман. Он даже приглашал меня сотрудничать, но сказал, что в нашей стране работать не сможет, потому что сойдет с ума. Однако сценарий был неинтересен, и продюсеры предложили мне работать с ним параллельно: вот Флейшман снимает – и вы снимите, а потом узнаем, у кого выйдет лучше! Мы начали снимать, но это время было горбачевским, когда у всех появилось ощущение, что мы сможем стать замечательными, демократическими, прекрасными, богатыми, рассекречивались архивы КГБ, и вся эта тема «ушла». А сейчас напротив, очень трудный период в жизни нашей страны, и тема этого фильма стала актуальной. Я до сих пор поражаюсь актуальности этой книжки, хотя она чисто приключенческая, с боями, драками и т.д.

– А с чем связан столь долгий процесс съемок картины?

– Если взглянуть на историю кино, то многие ведущие западные режиссеры снимали картины по 10 лет, и за ними стояла очередь продюсеров. Ведь ты снимаешь чужую планету, XIV век: ты не можешь взять спички – ты должен их изготовить, придумать, ты должен погрузить их в быт, ты должен придумать декорации, чтобы это была  абсолютно Земля и не совсем Земля, ты должен придумать одежду человеку и сшить ее! Притом, что мы не обладаем 100-миллионными американскими бюджетами и у нас мало хороших артистов, это огромная работа.

Я уже две месяца сижу и жду, пока доведут до ума следующую декорацию. Потом сниму ее и еще два месяца буду ждать, пока сделают следующую, потому что за период условной демократизации страны хорошие рабочие разбежались, умерли или строят дачи за большие деньги «князьям». Поэтому у нас как-то все трудно идет. Я «Ивана Лапшина» снял за пять с половиной месяцев, а «Проверку на дорогах» за шесть!

Из «Идиота» вышел «детективчик»

– Алексей Юрьевич, а если бы продюсерами выступали «Первый канал» или «Россия», дело пошло бы быстрее, ведь там как раз приличные бюджеты?

– У меня настолько ничего нет общего с этими телеканалами, что это все равно, что спросить: Алексей Юрьевич, а если бы вы были бы женаты на тигрице? Но я не могу быть на ней женат – она попросту меня съест! Я стараюсь эти каналы не смотреть. Россия всегда отличалась от Запада высоким уровнем культуры, литературы, и когда я вижу, что способный, достойный человек демонстрирует, будто Маринина может быть не хуже, чем Достоевский, то мне делается скучно. Я считаю, что это делают люди, которых нужно вообще убрать из страны и с этих каналов, потому что они уродуют вкус своего народа.

–  Значит, в духовном упадке общества виноваты они?

– И они, конечно! Раньше были в стране авторитеты. Неважно, были они большевиками или нет, но это были уважаемые люди – от Андрея Сахарова до Константина Симонова. К их точке зрения прислушивались, они говорили с экрана правду. А что теперь на наших телеканалах? «Я тебя убью! Я тебя распну! Я тебе отрежу руку и ухо!» – в первую очередь, дерьмовые американские картины! Но американцы-то живут за стеклянными дверями: уезжаешь из Нью-Йорка – и тянутся километры городов, где входные двери стеклянные! То, что нам показывают, у них нет – они просто смотрят страшные сказки! А мы в этих страшных сказках еще и живем – вот в чем заключается современное кино!

– Но в последнее время некоторые ваши коллеги обратились и к классике: к примеру, Владимир Бортко, снявший два года назад «Идиота»…

– Владимир Бортко – человек, которого я очень ценю и который всегда снимал очень хорошо. Но он снял то, о чем я говорил –  взял величайшее произведение, гордость нации, и перевел его в детектив, где мечется маленький интриган – никакой не святой, ничего от Бога, и, в общем, вышел почти детективчик. А я был взят на третьем курсе Георгием Товстоноговым как раз на постановку «Идиота» и помню Смоктуновского (исполнителя главной роли – С.К.), помню весь спектакль, как плакал зал… Какое одно имеет отношение к другому? Да ни какого!

В истории ищут нашу силу

– Два известных ваших фильма – «Проверка на дорогах» и «20 дней без войны» – связаны с Великой Отечественной. В последнее время интерес к этому периоду истории в нашем кинематографе возрождается. Почему это происходит?

– Во-первых, это государственный заказ, потому что Россия в последнее время проигрывает все, что может проиграть, но она хочет напомнить какие мы были сильные, как мы не жалели жизни в это время. Мой отец был военный, и я прожил всю войну в военном гарнизоне на Крайнем Севере, где все это было близко.

Во-вторых, именно в нашей истории пытаются найти силу российского народа. Но дело в том, что мало хороших режиссеров этим занимается – многие из них умерли, а это штучный товар. Надежда вся – на молодежь.

– Алексей Юрьевич, а вы не опасаетесь, что если военную тему возьмут молодые, то правды там будет все меньше и меньше?

– Да, в ближайшие годы появятся продюсеры, которые будут им говорить: «Давай-давай-давай – сделай так, чтобы было действие, чтобы люди не уходили – нам нужно для рекламы, чтобы показать, что нужно пить пиво!».

Могли ли подумать начальники…

– Возвращаясь к вашему первому фильму «Проверка на дорогах», который был запрещен, хотелось бы узнать, что же так возмутило чиновников от кино, чтобы не пустить его в прокат?

– В 1986 году ко мне подошел член Политбюро ЦК Александр Яковлев на одном из приемов и спросил: «Алексей Юрьевич, вот мы всем Политбюро гадали, за что был запрещен ваш первый фильм?» Фильм к этому времени лежал на полке 15 лет, меня успели уволить со студии (правда, спустя три года снова взяли). И Политбюро гадало, за что запретили! Что я могу сказать? За абстрактный гуманизм, за то, что «Давайте пожалеем своих людей» – вот за что!

– Начальники хотели других эпизодов войны?

– Бывали случаи, когда один из больших начальников запер дверь и сказал, что я очень хороший и замечательный режиссер, но он меня никогда не выпустит и всегда будет гноить, потому что я делаю то, что его не устраивает: я развенчиваю мифы, на которых держится власть. Что хотели, что хотят, и будут хотеть начальники, никогда не должно влиять на творчество художника! Николай I, прочитав прозу Лермонтова, написал: «Здесь вообще людей нет, только один человек – драгунский капитан самая сволочь!» Александр I, читая прозу Пушкина, написал на «Борисе Годунове»: «Может, переделать в духе романа Вальтера Скотта?». Это начальники – им кажется, что все приникли к ним! Разве могли подумать Николай I или Александр I, что какой-то ничтожный камер-юнкер с бороденкой, полунегр, будет славой России, а не они? Им это в голову не приходило! Это не приходит до сих пор в голову и ни одному нынешнему начальнику, в том числе и тем, с кем мне приходилось вести разговоры!

МИХАЛКОВУ ДОЛЖНО БЫТЬ СТЫДНО!

– Алексей Юрьевич, Вы были на последнем, скандальном съезде Союза кинематографистов в Москве?

– Нет, я давно вышел из него! Я увидел, что это лавочка, построенная в борьбе за «пирог», и  ушел. Во главе Союза встали бизнесмены и воришки, на мой взгляд! К примеру, выступает Никита Михалков по телевидению и долго рассказывает, какая жалкая сволочь Рустам Ибрагимбеков, который украл Дом кино, как много он на этом заработал и т.д. Во-первых, Ибрагимбеков не способен что-то украсть, а во-вторых, они многолетние друзья, Рустам – даже автор всех его последних картин. Можно ли об этом говорить, даже в передаче «Человек и закон»? По-моему, стыдно!