8 февраля исполнилось бы 85 лет киноактеру, «последнему рыцарю российского кино» Вячеславу Тихонову. О самой заметной работе великого артиста в 90-е – роли директора детского дома в телесериале «Зал ожидания» специально для читателей «Новой недели» вспоминает режиссер фильма Дмитрий Астрахан.
– Когда был готов сценарий «Зала ожидания», мы передали его Вячеславу Васильевичу. Он его прочел, и после этого я приехал к нему домой обсуждать прочитанное. Мы сидели с Тихоновым за пустым столом, и он сказал мне: «Вы знаете, я от многих работ сейчас отказываюсь, но я прочел ваш сценарий, и, конечно, согласен. Я вижу, что моя роль очень интересна – там есть, что играть». В общем, вся описанная в сценарии история произвела на него очень сильное впечатление.
Мы думали, как быть с переездами Тихонова домой и в Минск, где мы снимали, но он сказал: «Я хочу быть во время съемок только там: я привык вникать в роль, жить полностью в ней, привык приходить не только на свои съемки, но и на чужие», – и это говорило о том, что у него была основательная и серьезная роль. Его работа над ролью директора детского дома – это особый стиль Тихонова: неторопливый, неспешный, спокойный – Вячеслав Васильевич проникал в материал, задавал вопросы, и это не было занудством и пустыми разговорами – все было по делу, профессионально и четко. И стоит отметить, что играл он после этого очень легко.
Особенно я запомнил, как мы снимали его финальный, довольно трагический монолог в эпизоде выселения детского дома. Тихонов сказал мне: «Давай не будем планировать, время этой съемки? Вот когда я буду готов, тогда ее и проведем». Я сказал: «Хорошо», – и дней через десять он сказал, что готов. Мы тут же перестроили съемки под него, Тихонов приехал, сказал: «Давайте без репетиций», – и мы тут же блестяще сняли эту сцену и этот, как мне думается, его совершенный монолог, причем сняли крупным планом. А мне захотелось снять Тихонова еще крупнее, и он согласился: «Ну, хорошо – давай еще раз». Потом я хотел снять его с другой точки, но артист покачал головой: «Я тебе еще понадоблюсь». Это означало, что он уже слишком затратил себя…
Вячеслав Васильевич умел жить в кадре, пропуская роль через себя. Тихонов считал, что если не заплачешь ты, то не заплачет и зритель, если это все не пройдет через тебя. И это не система Станиславского (которая, кстати говоря, создана для средних артистов, которым она помогает выглядеть прилично и реализоваться). Просто Тихонов – пример безграничного таланта, и система Станиславского «всего лишь» в нем жила.
На съемках «Зала ожидания» я видел Тихонова как очень позитивного человека, уравновешенного, скромного и ровного в общении. Человека доброжелательно и с уважением относившегося ко всей нашей группе: многих молодых актеров он даже поддерживал. После съемок Тихонов мне признался: «Ты знаешь, я даже сыграл бы у тебя на сцене, хотя я на сцене никогда не играю!» – и мы даже вели с ним переговоры об одной роли, но к тому времени он чувствовал себя не очень хорошо, и наша театральная история не состоялась.
На мой взгляд, конечно, самой потрясающей работой Тихонова был Штирлиц. Это был прекрасный выбор Татьяны Лиозновой, и не только роль Тихонова сама по себе стала его вершиной. «Семнадцать мгновений весны» стали вершиной нашего кино по всем позициям – по сценарию, режиссуре, актерскому ансамблю.
А у Вячеслава Тихонова вообще все работы замечательны – плохих ролей у него не было: он умел играть хорошо и деревенского парня, и интеллигента, и аристократа, и это говорит о том, что он был артистом мирового уровня. Таких, как Тихонов, до сих пор немного. Это все от природы, одарившей его хорошей внешностью, и от работы прекрасных режиссеров, у которых раскрывался талант Тихонова. Именно поэтому мы и помним все его роли.
Загрузка ...