О какой роли мечтал Евгений Леонов?

Он – трагикомик

– Андрей, Евгений Леонов – это в первую очередь ваш отец. А как бы вы охарактеризовали этого человека в нашем искусстве? Согласитесь ли вы с определением «трагикомик»?

– Естественно, он трагикомический актер. Помню, когда я был еще студентом, отец говорил мне: даже играя трагедию, надо искать в ней что-то смешное, а если играешь смешное, то ищи то, что может растрогать зрителя, а не только смешить его до коликов. Это видно во всех работах папы, такой подход – это и его школа: играя комедию, всегда надо переживать, в любой его работе были трогательные нотки.

Хочу подчеркнуть, что отец учился мастерству актера у Михаила Яншина из МХАТа, а тот был учеником Станиславского. И это, по сути, была линия русского драматического искусства, которое было неоднозначным, но в лучших своих проявлениях – вызывающим сострадание. Отец называл это искусством, которое идет от сердца.

– Вы согласны с теми, кто считает, что лучшая роль вашего отца в кино – это Сарафанов в фильме «Старший сын»?

– Отец признавал, что у него были неудачи. Но просматривая даже эти работы, я вижу, что там не было никакой халтуры, – отец всегда выкладывался. Конечно, бывают вещи, которые неподвластны актеру в сочетании актер-режиссер-сценарий, и, естественно, его слабые места могут привести к тому, что все разрушится, как пирамида. Но у отца позорных работ нет: он всегда играл достойно.

– А не было ли у Евгения Павловича желания сосредоточиться только на серьезных ролях и, соответственно, отказаться от комедийных персонажей?

– Актеры всегда ждут хороших ролей и встреч с интересными режиссерами, а потому отец никогда роли не делил. Данелия вообще считал отца своим талисманом, ну, а кроме того, не каждый актер сможет найти своего режиссера. Данелия и Леонов нашли друг друга, а когда талантливые люди объединяются, в кино непременно рождаются шедевры.

Мечтал сыграть короля Лира

– Все ли, о чем мечтал Евгений Павлович, он воплотил в кино и на сцене?

– Конечно, он не доиграл. Отец мечтал о многом: в театре мечтал сыграть короля Лира по Шекспиру, мечтал о роли в спектакле «Шут Балакирев» – увы, не получилось, потому что не успел. Зато успел сыграть в «Поминальной молитве».

– Каким Евгений Павлович был дома – строгим, требовательным, добродушным?

– Папа был домашним человеком, и семья для него была преж-де всего – именно ради нее он и работал. Он был и не строгий, и не требовательный – он был разный. Был очень ранимый, обидчивый и от обид отходил тяжело – часто дулся, но потом как-то все само собой образовывалось, и отец вновь сиял своей добротой. В семье все бывает: мы с ним и ссорились, и обижались друг на друга, ведь отец – это не Дед Мороз, но замечу, он никогда меня даже пальцем не тронул!

– Как он готовился к очередной роли?

– Здесь он просто мучил своих друзей – Виктора Яковлевича Дубровского и его жену Нинель Хасбулатовну: звонил им, рассказывал о роли, проигрывал ее по телефону, спрашивал: «Как сыграть – так или по-другому? И как, по-вашему, будет интересно?», и они терпеливо выслушивали его фантазии.

Дома, поздними вечерами, он что-то чертил, искал действие, в общем, размышлял. Своего кабинета у отца не было, как не было и своего письменного стола, поэтому он чаще всего с пьесой или сценарием работал на кухне. Бывало, встанешь позд-но ночью, пойдешь на кухню, а отец все еще сидит – что-то бормочет и бормочет…

Но работа с текстом для актера очень важна – его нужно не просто заучивать, а думать, как ту или иную фразу сыграть интересно. Мой коллега, режиссер Эльдар Гилязев вспоминал, что как-то в Орле отец пришел после концерта очень усталый, но почти всю ночь рассказывал Эльдару, как провернуть ту или иную сцену в спектакле «Оптимистическая трагедия». Кстати, многие из папиных задумок реализовались, и в середине 80-х на сцене «Ленкома» получился прекрасный спектакль.

Ну, что же, попробуй!

– Как Евгений Павлович отнесся к тому, что и вы решили стать актером?

– Спокойно. Он понял, что ничего путного из меня не получится, – мы с мамой перебрали все профессии и подумали: «Может, с профессией артиста я справлюсь?». Отец отнесся доброжелательно, сказал: «Ну, что же, по-пробуй!». Хотя ранее всегда предупреждал меня, что эта профессия сложная, но мне-то тогда все в ней казалось радужным, в розовом свете. Отец говорил, что нужно не просто сдать экзамены и поступить в институт: «Лошадь можно подвести к водопою, но напиться она должна сама!». То есть он мог подготовить со мной отрывок какого-то произведения или помочь выучить басню, но подчеркивал, что потом я должен уже сам проявлять свои способности. То же самое я сказал и своему сыну, когда он поступал в театральный институт.

– Значит, велика вероятность, что актерская династия Леоновых продолжится и в третьем поколении?

– Я надеюсь, что и в четвертом – хотя моей дочери всего лишь год и пять месяцев, думаю, она тоже будущая актриса.