Как перуанка стала челнинкой

Милагрос звучит по-нашему…

Если очень коротко, то именно так попала в наш город единственная «татарстанская» перуанка Милагрос Исабель де Мария Гарсия Паредес де Регнер.

– Из ваших нескольких имен главное, видимо, Милагрос. Почему вы представляетесь как Исабель? – спросила я свою обаятельную собеседницу.

– Невероятно сложный! Я живу в Набережных Челнах уже четыре года. Русский язык учила около двух лет: сначала в Казани на специальных курсах для иностранцев, потом в Набережных Челнах занималась уже самостоятельно. Каждый день! Муж приходил с работы и спрашивал: что сегодня выучила, давай просклоняем эти слова еще раз.

У меня не было разрешения на работу, пока я не овладела языком, а сидеть целыми днями в квартире было очень скучно. Знакомых нет, город не знаю, муж по 12 часов на работе. Если честно, затосковала. А зимой так и вовсе депрессия началась. Муж Дима тогда очень поддерживал – то в парк меня гулять водил, то в пиццерию, то в кино.

Сегодня Исабель преподает испанский язык в филиале Нижегородского государственного лингвистического университета и в учебном центре турфирмы «9 языков».

– У меня много знакомых, я уезжаю из дома рано утром и приезжаю поздно вечером, – делится Исабель. – Преподаю и занимаюсь репетиторством, хотя в Перу получила юридической образование, но здесь знание законов моей страны очень сложно применить (Смеется).

Страна – антистресс

Родина Исабель – Перу. Эта южноамериканская страна отличается невероятным богатством природы. Ее западное побережье омывается Тихим океаном, а за береговой пустыней расположились великие Анды. В Перу есть мощные ледники, глубокие каньоны. Здесь из небольшого ледникового озера Лаурикоча берет начало самая многоводная река мира – Амазонка.

Около 3/5 всей территории страны перуанцы называют сельвой, от латинского «силва» – лес. Она покрыта густым влажно-экваториальным лесом. Исабель с гордостью рассказывает о своей стране. Для нее Перу и родной город Трухильо – территория счастья.

– Все мое детство прошло как в сказке, – делится девушка, – я только сейчас это поняла. Заботливые родители, две младшие сестренки, братишка, уютный дом, близость океана. До 23 лет я ежедневно вдыхала морской воздух, каждый день мы ели свежие фрукты и овощи, самой теплой моей одеждой был свитер. Ну разве не рай для детей!

Наш город, наш дом – место покоя. Мне кажется, на родине не было поводов для стресса, жизнь размеренная, мысли многих перуанцев обращены вглубь своей души. Люди работают, чтобы жить, а не живут, чтобы работать. Нет этой карьерной гонки, свою жизнь в Перу не принято посвящать зарабатыванию денег.
А все потому, что жители страны – очень верующие люди, 95% населения – католики. Там повсеместно и искренне верят в то, что за боль, причиненную другому человеку, за воровство и накопленные обиды Бог накажет.

Здесь этого нет, на мой взгляд, в Набережных Челнах мало верующих людей. Конечно, я сравниваю с Трухильо. Еще одно разительное отличие: наши мужчины трепетно и нежно относятся к женщинам. Я не могу представить, чтобы по улицам моего родного города прогуливались молодые люди с банками пива, да еще предлагали девушкам познакомиться.

«Где ты, доченька?»

Исабель с Дмитрием Регнер венчались в Перу.
– Из Германии я сразу же уехала в Россию. Родителям сказала, что выхожу замуж и переезжаю в Набережные Челны. Мама воскликнула: «Господи, где ты, доченька!» Они взяли с меня слово, что я привезу мужа на родину и мы обвенчаемся. Для перуанцев не важна гражданская церемония заключения брака, главное – венчание.

Мама купила мне платье, она пыталась выбрать и костюм для жениха – такова традиция, но рост Димы 185 см, а высоченными у нас считаются мужчины, чей рост 165 см.

Муж родителям моим очень понравился – красивый, добрый, заботливый. Мы провели с Димой сказочный месяц в Перу, потом долго думали, где будет лучше нашему будущему ребенку. До сих пор этот вопрос остается открытым…

Сейчас я получаю российское гражданство, сдаю экзамены, готовлю документы. Если честно, российское гражданство открыло бы для меня дорогу в Германию, ведь Дима может там остаться в любой момент. А вот с южноамериканскими документами поселиться в этой стране практически невозможно.

Но в Германии мне не хватает душевности. Там, безусловно, очень воспитанные люди, но в этой стране я попала в атмосферу какой-то гонки. Все время нужно было кого-то догонять, к чему-то стремиться, вернее, очень даже понятно к чему. Вся жизнь – это карьера, деньги, а в перерывах – путешествия. Затем опять карьера, деньги… Мы с Димой понимаем: это не совсем то, что мы хотим от жизни.

Только здесь мы могли быть вместе!

– С мужем мы познакомились в Германии, – рассказывает Исабель. – Я решила поработать в этой стране няней, узнала, что немцы стараются найти для ребенка воспитателя, который мог бы ко всему прочему обучить малыша иностранному языку. Мне подыскали семью, которую интересовала няня, говорящая на испанском языке. Но для работы мне был необходим немецкий, и я пошла на курсы, где и встретила Диму Регнера. Мой будущий муж мне сразу понравился. Красивый, очень активный, умный. К тому же у него был скутер, и выглядел он как байкер – одет был во все черное и гремел цепями. (Смеется).

Дима приехал в Германию к своему отцу, который во время перестройки перебрался в эту страну. Он планировал остаться здесь, уже работал с отцом, собирался поступать в университет. Но для южноамериканки немецкие законы оказались слишком суровыми. Будь я россиянкой, не было бы никаких проблем.
Дело в том, что между Германией и Россией много разных договоренностей, а между Германией и Перу нет. У нас большие привилегии в США, но меня эта страна не интересовала.

Моя виза заканчивалась, я должна была покинуть страну. Мы пытались получить регистрацию с помощью отца Димы, но времени на бюрократические проволочки уже не было.
И вдруг Дима предложил мне уехать с ним… в Набережные Челны. В тот город, где мы могли бы быть вместе. Я, не раздумывая, согласилась.

Почему нашим врачам не повезло?

– Я очень люблю русскую и татарскую кухню, – спустились мы с Исабель на землю, – пока сидела дома и учила язык, готовила как заведенная. Именно местные блюда: пироги, блины. Сейчас вроде бы все могу приготовить, только блинчики пока толстоватыми получаются. Если мы все же уедем когда-нибудь в Перу, то, возможно, откроем с мужем ресторан русской кухни. В моей стране это очень легко сделать, а здесь сложно, я узнавала. У нас проще начать свое дело или, например, построить дом. Если вы затеяли строительство, то государство дает кредит на покупку стройматериалов на очень выгодных условиях.
У нас, между прочим, бесплатные детские сады с хорошим питанием и мест в них достаточно для всех желающих. Я все это сравниваю. (Смеется).

В Перу, как мне кажется, более ярко выражен средний класс. К нему можно отнести моих родителей. Папа – врач, мама – медсестра, но она мало работала, так как в семье четверо детей. Одна из моих сестер уже закончила медуниверситет, вторая еще учится, брат мечтает работать стоматологом. Папа надеялся, что и я продолжу династию, но я ужасно боюсь вида крови! Врачам в Перу гарантировано безбедное существование и большое уважение, чего не скажешь о российских врачах. Я имею в виду их небольшие заработки.

У родителей собственный дом, трехэтажный, но папа сделал фундамент, который выдержит пять этажей. У дома несколько входов, чтобы, например, мы с мужем могли приехать и спокойно там жить со своими детьми. Вокруг дома – большая территория.

– Там у вас что-то растет, я имею в виду огород? – задала я дикий, как выяснилось, вопрос.

Исабель несколько раз переспрашивала и, когда поняла, заулыбалась. Картошка и лук около дома не растут, так как все это круглый год продается в свежем виде и стоит копейки…
– Розы, только розы растут, – успокоила меня собеседница.