КОГДА ПЕРЕСТАНЕТ РАСТИ ДОЛЛАР

– Александр Андреевич, что происходит с нашим рублем? Почему за считанные первые дни 2009 года он так сильно «похудел»?

– Сейчас Центробанк поддер-живает или опускает рубль?

– Сейчас он поддерживает его в малой степени. Сегодня курс рубля определяется спросом и предложением, а не интервенцией Банка России, хотя до уравновешенного значения курса рубля мы еще не дошли.

– В прошлом номере «Недели» выступил известный экономист Андрей Илларионов, который заявил, что все денежные индикаторы обеспечиваются валютными резервами и для падения национальной валюты нет никаких оснований. Вы с ним согласны?

– Основания определяются ситуацией на рынке. Если наблюдается отток капитала из страны и приток валютной выручки от продажи нефти в связи со снижением цен становится меньше, тогда предложение валюты становится меньше, а спрос выше. Потому что российские банки, компании и корпорации имели большие заимствования за рубежом, им нужно погашать кредиты и займы, а гасить они их будут в иностранной валюте. Брали же они их не в рублях!

– Начиная с октября, правительство приняло ряд мер по борьбе с кризисом. Они дали эффект?

– Пока неуместно об этом говорить, как говорится, вскрытие покажет. Экономический организм – это вечно живущая конструкция. И хотя кризис наносит большой ущерб всем его органам, системам, но, тем не менее, сам организм всегда выживает и возрождается, как птица Феникс. Весь вопрос в том, когда это произойдет.

Что касается системы мер, то здесь я бы хотел отметить три момента. Первый: тот набор средств, который использовало российское правительство, не отличается в принципе от того, что делается в США или в Европе. Он стандартный, то есть недопущение кризиса ликвидности прежде всего. Это меры, направленные на поддержку определенных отраслей и производств, и меры направленные на стимулирование общественных работ. Второй: масштабы этой поддержки в России в абсолютных суммах не выглядят такими уж большими. Третий: поддержка, оказываемая российскими властями, на мой взгляд, по ряду моментов была запоздалой, а по ряду направлений была и остается недостаточно эффективной.

– В каких моментах меры недостаточно эффективны?

– Мы говорим, что ресурсы ограничены, хотя и накопили финансовый жир за последние годы – Стабилизационный фонд и резервы Банка России. Но ресурсы все равно ограничены. Я не против поддержки предприятий, но когда составляется список почти из 300 предприятий, то это неразумно. Ни одна страна этого не делает! И мы не сможем! В США идут дебаты, насколько эффективной будет поддержка автопрома. Надо чтобы всегда возникали какие-то силы, которые бы заставляли предприятия бороться за выживание и развитие. А ходить с протянутой рукой и надеяться, что государство поможет? Ничего, кроме развращающего воздействия, это иметь не будет.

– Почему же неразумно поддержать «КАМАЗ»?

– Я могу сказать не только «КАМАЗу», но всем корпорациям и госкомпаниям: «Ребята, когда вы акционировались, вы же себя рассматривали как эффективные собственники!» Нефтегазовая промышленность получала огромные доходы. Где деньги-то? Как они распределились? Я понимаю, что были сделаны инвестиции. Ну а сколько было затрат совершенно непроизводительных?!

– Может ли малый бизнес стать в России в ближайшие годы основой экономики, как в ведущих западных странах?

– В чем весь парадокс? Когда были благополучные годы, надо было делать максимум возможного, чтобы создать законодательную и финансово-кредитную инфраструктуру для поддержки развития малого и среднего предпринимательства. Малый бизнес обладает бесценным качеством – самодостаточностью. И такие бизнесмены не ходят с протянутой рукой, потому что у них ответственность персонализирована. Он дает выжить людям! Именно малый бизнес – основа рыночной экономики. При этом малый и средний бизнес в таких индустриально развитых странах, как Англия и Франция составляет 50% ВВП.

У нас же официально 12-15%! И ничего в их поддержку не сделано, кроме общих пустых слов. Мы сделали очень большую ошибку, выбрав в качестве вектора развития ставку на госсектор, госкорпорации и госкомпании. Мол, малый бизнес все равно выживет. Да, это бизнес с высокими рисками, и «смертность» в нем выше, чем в крупном. Но в кризисные периоды, как это ни парадоксально, большей адаптацией обладает именно малый бизнес.

Возьмем банковский сектор. Кризис показал, что чем больше банк, тем меньше у него реальный капитал и тем больше у него дыр, тем хуже он управляется. А у нас делают все, чтобы извести малые и средние банки! При кризисе у государства нет ресурсов, чтобы поддерживать малый и средний бизнес, и не будет. Не надо создавать иллюзий. Кто выживет, тот и выживет. Думать надо было раньше, в благополучные годы.

– Почему центральные банки США, банк Англии и другие снижают ставку, а мы ее повышаем?

– Разгадка очень простая. У банка России нет иного выбора. Если он понизит учетную ставку рефинансирования, тогда балансы всех наших банков перевернутся и все уйдет в валюту! Все будут приобретать рубли только для того, чтобы конвертировать их в иностранную валюту! И все страны, которые относятся к развивающимся рынкам, в этой ситуации не снижали, а повышали свою учетную ставку. Поэтому действия банка России в данном случае являются высоко профессиональными.

Знаете, что такое кредитование? Это желание дать кому-то деньги. Но сейчас желания быть инвесторами ни у кого нет. Потому что, во-первых, нет никаких оснований быть уверенным, что тебе эти деньги вернут, а во-вторых, в какой актив вкладывать средства?

– Может быть, в мобильную связь?

– Нет. В выигрыше всегда будут хлебобулочные предприятия, потому что самый востребованный продукт – это хлеб. Люди могут по телефону и меньше говорить, когда обнаружат, что остались без работы.

– Так какой же все-таки нам ждать курс рубля в 2009 году?

– Дело не в рубле, а в ситуации в экономике. И в мире, и в России в том числе. А что касается рубля, то ответ очень простой – будем надеяться, что в ближайшее время курс рубля найдет свое уравновешенное значение.

– Министр финансов Алексей Кудрин в недавнем интервью каналу «Вести» был уверен, что до 40 рублей за доллар рубль не опустится?

– Он может и до 25 подняться и до 50 опуститься. Все будет зависеть от цен на нефть, от обслуживания нашей корпоративной задолженности. Кто предполагал, что будет газовый конфликт с Украиной? Убытки исчисляются уже в размере более одного миллиарда долларов. Что, мы не знали о ситуации, которая на Украине складывается? Знали!

…Все будет зависеть от того, какими темпами будет восстанавливаться мировая экономика и насколько сильной окажется рецессия. А этого не знает никто. Поэтому с начала года индексы продолжают падать. В конечном итоге в мировой экономике все определяется спросом. Если начнется восстановление спроса и инвестиционной активности, то и цена на нефть может пойти вверх. Но это может произойти и через три месяца, и через полгода. Поэтому надо не ждать, а понимать ситуацию и корректировать свои решения сообразно складывающейся обстановке.