На прошлой неделе телеканал «Россия» завершил показ экранизации запрещенного в свое время в СССР романа Василия Гроссмана «Жизнь и судьба». По мнению эксперта «Недели», историка и режиссера Евгения Понасенкова, новая работа Сергея Урсуляка не передала зрителям сути главного труда писателя-фронтовика.
Пропущено самое важное
– Возможно, я буду недостаточно учтив к этому труду Урсуляка и Володарского, но лично для меня экранизация «Жизни и судьбы» сливается с прочими современными экранизациями. Сливается, во-первых, лицами. И талантливый Сергей Маковецкий, и менее одаренные Александр Балуев и Евгений Дятлов стали уже «кочующими» лицами в эстетике и военного Сталинграда, и послевоенной Одессы. И даже если на экране будут 80-е, актеры все равно окажутся удивительно одинаковыми.
Говоря о картине по роману Гроссмана, замечу, что экран перенасытили советской эстетикой. Мы разучились снимать фильмы про 20-е, 30-е, 40-е и 50-е годы – все фильмы 2000-х про Великую Отечественную войну вызывают омерзение, потому что на экране – мальчики и девочки со вчерашней вечеринки, которые быстренько попали в проект через кастинг, быстренько снялись, а чувств у зрителя после просмотра никаких. Почему? Потому что потерян ритм того времени, потеряны переживания и, наконец, потеряна связь времен – хотя эстетика серости осталась.
Из фильмов ушла человеческая составляющая, и это выглядит на экране страшнее, чем при Советской власти. Сергей Урсуляк нам просто показал картинки про ужасы сталинского времени с участием Маковецкого и Балуева. Но Маковецкий уже не может переживать – он поработал в двух театрах, снялся в 50 сериалах на одну и ту же тему и уже не способен переживать. Да, пытается, но внутри ничего уже не работает, потому что для современного актера все, чем он занят, – это только проект, а не фильм или спектакль.
Конечно, федеральный канал не должен пропускать и самого важного в этой книге – что Гроссман открытым текстом, очень талантливо и четко говорит: между сталинским и нацистским режимом нет никакой разницы. Но сцены с немцем Лиссом, говорящим старому большевику о схожести большевизма и нацизма и вырезали. Вырезали даже настоящие ужасы сталинского режима! А без этого роман Гроссмана можно и не читать.
Война – не только танки и солдаты
Подвел ли Урсуляк последнюю черту в теме «Что такое настоящая война?» На мой взгляд, война в кино – это не танки и не солдаты, а то, что происходит внутри человека по отношению к другому человеку. То, что происходит, когда люди ненавидят друг друга, – это хорошо показывали в нашем кино Леонид Быков, Лариса Шепитько, Станислав Ростоцкий. Я думаю, в войне не может быть победителя: если солдат стал инвалидом, а жена солдата волею судеб стала женой другого человека, здесь никакой победы быть не может. Да, есть Победа, Великая Победа в нашей истории. Но для человека, видевшего войну, это всегда трагедия до конца жизни. У Урсуляка же никакой войны нет – там есть люди, переодетые немцами и советскими людьми, люди, нажимающие на курок, но при этом я никакой информации не получаю. А когда вижу еще мучающегося Маковецкого в роли Штрума, мне очень стыдно.
Исходя из развития нынешнего российского кинематографа, создать что-то приличное на военную тему очень сложно: изменилась «химия» людей, изменилась жизнь. Продюсеры и актеры – люди испорченные, и для них хорошая книга Гроссмана – лишь проект. И фильм «Жизнь и судьба», увы, создавался не для того, чтобы показать суть, а для картинки. Это для нашей страны позор.
К тому же, на мой взгляд, экранизация «Жизни и судьбы» – это еще и глумление: мы говорим об ужасах сталинского режима, в то время как наши сограждане подвергаются политическим гонениям. Никакого глубокого погружения в роман от Урсуляка зрители не получили. Равно как и пользы.
Загрузка ...
26.10.2012 в 15:59
Добрый вечер, извините, Евгений Понасенков, это молодой человек, фото которого втиснуто в текст? Очень зрелое мнение, по-моему, хоть местами и спорное.
Прежде всего, пользу какую-то вынесли зрители — мы с мужем живем в Сибири и отнюдь не избалованы хорошими культурными мероприятиями, и не можем судить об актерах, которые играют в театрах Москвы, и в кино тоже. До просмотра этого фильма я тоже не была в восторге от мелькания Маковецкого С. и Балуева А., Дятлова Е. в различных фильмах сомнительного качества и согласна, что пика своей актерской карьеры в кино они еще не достигли. Но фильм С. Урсуляка, может быть, шанс, небольшой и хрупкий, поверить, что кто-то тоже хочет настоящего в нашем кинематографе. Первые серии я смотрела с комом в горле, не знаю, может от того, что знала еще с конца 80-х о появлении романа В. Гроссмана, но не смогла его достать в нашем отдаленном поселке, но что-то новое было в глазах актеров, не игра, а проживание, и эти необычные картины в фильме тронули, разворошили ту боль, которая, может, в каждом сидит уже генетически от безысходной нашей жизни в очень долгие годы. Польза есть, значит, мы правильно не разменивали свой вкус на современную отсебятину, не внимали неадекватной хвальбе самое себя непонятно за что, не верили тем нечеловеческим ценностям, которые нам пытаются навязчиво впихнуть.
Война… А что мы знаем о ней, что мы можем понять, ведь мы не прожили ни дня в такое время? С детства усвоенное уважение и почтение к участникам разве что, да и то в поствоенное время мы обтрепали это горькое знамя. Когда я услышала о том, что Акира Куросава сказал как-то про Россию примерно: «У русских есть только война, больше у них нет ничего, за что можно было бы цепляться», я была возмущена до предела, как могут иностранцы вообще судить о нас? Теперь же, частично согласно с его мнением в том смысле, что кроме нас самих к этой войне дурно больше никто не относится.
Конечно, было немного неловко за всунутый микрофон в сцене, когда Штрум танцует с женой и дочкой втроем, и их показывают по кругу и слева вверху плыл этот дурацкий предмет ненастоящести происходящего, не знаю, что никак нельзя было его стереть?
И самое главное, знаете что, здесь у нас в Сибири проблемы более обострены что-ли, вот с кем ни поговори на улице, в транспорте, такси — люди же хотят другой жизни, более осмысленной, все уже давно поняли, что произошло и происходит что-то ужасное, выхолащивающее нас как нацию. Надо что-то думать, жить по-другому, воспитывать детей по-другому, пока еще совсем не поздно. А такие редкие фильмы, пусть и не такие глубокие, как бы Вам хотелось, настраивают на понимание того, что все же это наша страна, нам некуда особо бежать, мы никому нигде не нужны, и что-то еще в ней есть прекрасное…