ЕВГЕНИЙ ЯСИН:«МЫ ПОЛЗАЕМ ПО ДНУ»

Результат
на «троечку»

– Евгений Григорьевич, год назад в интервью нашей газете главной задачей 2009 года вы назвали снижение инфляции. Последние три месяца инфляция составляла 0%, с начала года прогнозируют чуть более 8%. Как вы считаете, достойные ли это результаты? И как оцениваете действия правительства в уходящем году?

– Деятельность правительства я бы оценил на «троечку». В его работе есть и позитивные моменты, допустим, плавное вхождение в кризис: не было паники и острых проявлений кризиса. С другой стороны, не вижу каких-то реальных шагов, которые вывели бы Россию из кризиса. Кроме насыщения экономики деньгами – благо для этого у Кудрина есть резервы – ничего действенного в правительственных мерах нет.

Поэтому, когда вы спрашиваете об эффективности его политики, скажу так: кризис сам по себе приводит к снижению спроса, а раз так, он должен приводить и к снижению цен. Поэтому мои выступления против инфляции в прошлом году, да и в этом тоже, направлены на то, чтобы использовать кризис, чтобы наши показатели инфляции вышли на нормальные, характерные для здоровой экономики – это 2-3% – не больше.

Я считал, что нам не удастся сделать это за год, поэтому называл цифру в 5%. И, на мой взгляд, если в следующем году мы ожидаем инфляцию в 8%, это значит, что сделано очень мало и при недостаточно жесткой денежной политике. А снижение цен или нулевой рост в летние месяцы, включая сентябрь, это результат кризиса и снижения спроса.

– И доходов населения?

– Конечно, а также снижения доходов компаний и отсутствия инвестиций. Цены снижаются, и разумная политика заключается в том, чтобы к этой естественной тенденции добавить какие-то свои действия, которые закрепили бы эту тенденцию и вывели на более нормальные параметры.

В принципе политика Центробанка РФ в 2009 году была достаточно разумной – по крайней мере, она существенно трансформировалась по сравнению с предыдущим годом, и в этом году денежное предложение росло более медленными темпами, чем раньше. Напомню, что в 2008 году мы имели рост денежной массы на уровне 50-60%, а в 2009 году – в пределах 10%. А это очень большая разница.

Поэтому когда предприятия говорят, что у нас слишком дорогие кредиты, их жалобы обоснованы. Центробанк в нынешних условиях не может предоставлять дешевые кредиты, поскольку это означало бы увеличение денежного предложения и рост инфляции.

Дешевые кредиты –
палка о двух концах

– Но при дорогих кредитах наши производители проигрывают западным конкурентам, у которых есть доступ к дешевым финансовым резервам.

– Я очень критично отношусь к политике западных стран, в особенности США, где Федеральная резервная система активно поддерживает свое денежное предложение, где учетная ставка чуть ли не равна нулю. Сейчас в США все очень любят главу ФРС Бена Бернанке. Но хочу напомнить, что точно так же любили и Алана Гринспена, которого в 2001 году считали непревзойденным мудрецом.

Та экономика, которую мы имеем сегодня – инновационная, и она никогда не будет обеспечивать таких же высоких темпов роста, как экономика индустриальная. Поэтому надо понимать, что если вы подогреваете экономику посредством больших вливаний денег, а сама она при этом не создает средств, которые формируют денежное обеспечение этой денежной массы, то порождаете будущие кризисы. Что и сделал господин Гринспен, когда в один день снизил учетную ставку с 6% до 1%. Поэтому критически отношусь к этой политике и не рекомендую ее заимствовать.

С другой стороны, надо понимать, что когда американцы или европейцы применяют свои методы увеличения денежного предложения, они это делают при инфляции в 2%. У нас же она c тех пор, как существует рыночная экономика, не опускалась ниже 9%. Я считаю, что нормальная ставка кредита под оборотный капитал не должна превышать 7-8%, но это значит, что и инфляция не должна быть свыше 3-4%. И то, что Центробанк сокращал рост денежного предложения, конечно, создавало затруднения для кредитов, но одновременно способствовало снижению инфляции.

– Получается, что 8% в 2009 году – это слабый результат?

– Это означает, что нормальное инвестиционное развитие не начнется у нас ранее, чем в 2011 или 2012 году, пока инфляция не достигнет 4-5%.

Китайские секреты

– В уходяшем году Китай вложил сотни миллиардов долларов в приобретение сырья, ресурсов и новых технологий. Может, и России, пока все дешево, нужно идти по такому пути?

– Действительно, китайцы вложили в 2009 году 500 миллиардов долларов. Они действовали по рецепту Америки, увеличивали денежное предложение. Но рост Китая обеспечивается не этим. Специфика этой страны в том, что она находится в фазе поздней индустриализации. Это та фаза, в которой Россия находилась в 20-е годы. Тогда тоже происходило массовое печатание денег, росла зарплата, люди подтягивались в города.

То же самое и в Китае – каждый шаг в его развитии связан с тем, что из огромного сельского населения в городскую промышленность вовлекается определенное количество людей. При этом сельчан остается еще 150-160 миллионов, они готовы работать за небольшие деньги.

Можем ли мы повторить их опыт? Нет, поскольку у нас свободного сельского населения больше нет. А напечатать деньги и бросить в инвестиции… Знаете, инвестиции – это же не только деньги, не только оборудование и заводы, это еще и люди! Может, в Татарстане это не так ощущается, потому что у вас высокий уровень рождаемости, но по всей стране все обстоит так, как я сказал.

– Получается, что при высоком уровне безработицы у нас не хватает кадров?

– Да. И особенно квалифицированных. C ними и у вас тяжело. Когда я был в Набережных Челнах и Елабуге, то на линиях «Sollers» трудились только люди с высшим образованием. Поэтому все инвестиции, которые вкладываются в таких условиях, должны работать исключительно на повышение производительности, качества и конкурентоспособности продукции – это то, к чему мы еще не приступали. Максимум, что стараемся делать, – отвоевать какие-то куски внутреннего рынка за счет удерживания за собой самых дешевых сегментов. И самый характерный пример – АвтоВАЗ. Да и продукция «КАМАЗа» тоже нацелена на это.

Если бы появилась уверенность в будущем, тогда бизнес строил бы более долгосрочные планы и ставил стратегические задачи: допустим, через 10 лет вывести на рынок новый продукт, способный побить иностранные товары в этом классе. То есть надо ставить такие цели, чтобы КАМАЗы побеждали в будущем не только в ралли, но и продавались и в Китае, и в Индии, и в США, и были конкурентоспособны с лучшими образцами аналогичной техники. Это принципиально важно. И это наш путь.

Сами с усами?

– Развитие каких направлений экономики вы считаете сегодня наиболее значимыми для России?

– Проблема состоит в том, что число таких направлений очень невелико. К сожалению, мы заранее не можем знать результатов инвестиций в эти направления. Эта неопределенность вообще характерна для экономики XXI века.

Я бы серьезно занимался авиационной промышленностью, я бы по мере возможности пытался повысить товарность таких секторов, как космос или атомная энергетика. Но там особо больших достижений не будет, поскольку это все-таки военные отрасли и они имеют ограниченный сегмент рынка.

Я бы обратил внимание на сельское хозяйство – это многообещающая для России отрасль, особенно в области зерна, но нам надо решиться на то, чтобы активнее применять генномодифицированные технологии. То зерно, которое мы продаем сегодня, это кормовое зерно худших сортов, и его уже прекращают покупать даже наши традиционные партнеры в арабских странах.

Вообще, наши исследования показывают, что в каждой отрасли есть какие-то сегменты, которые внушают надежды. Но какие из них станут локомотивами будущего, неясно. Поэтому на любом направлении надо рисковать.

Я считаю, что мы допустили большие просчеты, когда прекратили сотрудничество с американской компанией «Юнайтед Технолоджис» по пермским моторам: сейчас бы уже имели моторы, которые могли ставить на дальне- и среднемагистральные самолеты. Непонятно, зачем было прекращено объединение «Сименса» и «Силовых машин»? Это очень серьезные поражения. В этих направлениях мы можем добиться успехов только в сотрудничестве с западными компаниями, но почему-то мы считаем, что сами с усами, и начинаем наступление с отставших позиций.

Нам нужна специальная национальная программа выращивания таких продуктов, таких технологий, которые откроют для России новые ниши на рынках. И начинать надо с новых открытий, с создания малых предприятий. В принципе, у нас такая программа под названием «Старт» существует – она скопирована с американцев. Ее поддерживает один из фондов, но это очень незначительные масштабы, хотя направление правильное. Такая программа – это стратегическая задача на ближайшие 30-40 лет.