«Я НИКОГДА СВОЙ КАРМАН С ГОСУДАРСТВЕННЫМ НЕ ПУТАЛ»

«У нас тоже есть
коррупция»

– Бывший директор IKEA Леннарт Дальгрен в своей книге тепло отзывается о Казани как о городе, где ему удалось построиться быстрее всего. Как можно бороться с коррупцией в отдельно взятом регионе?

– Нельзя говорить, что мы совершенно пушистые. У нас тоже есть коррупция и злоупотребления. Но мы большие проекты берем под контроль, и они продвигаются. У нас много недостатков. Мы очень внимательно следим за рейтингами. Можно рассуждать – мол, это все неправда. А мы говорим – это правда, давайте работать, чтобы этого не было. Это беда всех россиян. Они, увидев себя в рейтинге самых коррупционных стран, вместо того, чтобы исправить ситуацию, в три раза больше усилий тратят на то, чтобы доказать, что это неправда, что мы не такие. Да, мы такие, у нас коррупция, но это со временем пройдет. За один день мы с этим не покончим. Будем двигаться последовательно.

– То есть вы считаете, что отдельно взятому руководителю региона с коррупцией справиться не под силу?

– А как вы будете следить? Сидеть рядом с ними? Если я скажу – Илья, там немножко не по правилам, давай половину тебе. Ты скажешь – хорошо. Чем ты лучше меня? Ты такой же. Станешь таким же. Из десяти один не будет брать, девять будут. Раз приносят, как не взять? Если от тебя зависит что-то. А если от тебя не будет это зависеть, и эти вещи будут решаться, минуя тебя – их будет меньше. Коррупция все равно будет в той или иной степени, но минимизировать ее возможно. Например, выселить людей в технопарк или создать центры оказания услуг по принципу единого окна, где предприниматель не ходит по чиновникам. Как только контакта нет, все эти вещи отпадают.

«Умирает
не должник,
умирает больной»

– У Татарстана госдолг на третьем месте после Москвы и Московской области. Что с этим делать?

– Ничего страшного. Наш госдолг 30 млрд. связан с кризисом прошлого года. Из них 4,5 млрд. – деньги на транспорт и инфраструктуру – нам дали в виде кредита. 25 млрд. мы взяли на сбалансированность. Если экономика наша будет нормально работать, мы за год-два погасим. У нас никакого долга не было до прошлого года. Умирает не должник, умирает больной.

– Вам приписывают владение долями в банке «АК БАРС», в «Татнефти». Говорят, минимум 600 млн. долларов стоят ваши пакеты акций. Это правда?

– Если вы даже 10% этой суммы организуете, я буду очень вам благодарен. Нет ни у меня, ни у семьи ни одной акции «Татнефти».

– То есть вы просто душой за них?

– Я никогда свой карман с государственным не путал.

– А сами бизнесом хотели заняться? Время от времени ходят об этом слухи.

– Пока не прогнали, здесь работаю.

– А если б не карьера во власти, в какой бизнес вы бы ушли?

– В любой. Я же работал председателей райпо, успешным был председателем самого крупного в республике райпо. Поэтому элементы бизнеса мне понятны. Работу свою как премьер-министра или как президента я веду, как бизнесмен. Все закупки, все цены – я слежу за этим делом. Можете посмотреть все наши стоимости, мы за всем внимательно следим.

«Учитель –
тоже человек»

– Насколько отбиваются деньги, вложенные в «Электронное правительство»?

– Прямым счетом это считать невозможно, но чтобы быть на уровне, чтобы ты не буксовал, двигался вперед, это все должно быть. Вы можете на мотоколяске для инвалидов двигаться по автостраде? Вы должны ехать на машине, которая соответствует этой автостраде. Сегодня масса информации, функций государственных настолько много, что без этой системы ты не сможешь работать.

– Тяжело было переучивать чиновников?

– Самое сложное в модернизации – это менталитет людей. Ты ему должен доказать, что это не сложно, что это ему хорошо. У нас это прошло. Первый раз в 2005 году я после отставки правительства всех заместителей министров заставил пройти курсы, и пока сертификат на работу за компьютером человек не получит, на работу не брал. В итоге все прошли. Сейчас муниципалитеты многие подтянулись, такие же требования для всех.

– Менталитет предпринимателей удалось изменить? В Татарстане есть свое ноу-хау, так называемый добровольный налог – 1% с оборота. И как, платят?

– Платят. У вас есть дети? Вы хотите, чтобы учитель или доктор, который будет учить ваших детей, тоже жил в нормальных условиях? Хотите, чтобы ваш ребенок или вы, придя в больницу, не с каким-то врагом встретились, а с нормальным человеком? Государство этого не может сделать.

– В принципе, я налоги плачу именно для того, чтобы оно это сделало.

– Кому платите?

– Государству.

– А если бы вы были врачом или учителем? Огромное количество людей не имеет никаких шансов. Эти деньги Шаймиев что, в карман себе положил, что ли? Или я? Это мне дополнительная работа. Бизнесмен платит 1%, но он получает из этих денег половину жильем для своих работников. А половина идет середнякам – бюджетникам. Здесь есть какой-то криминал? По исламу одну сороковую часть своего дохода ты должен отдать в мечеть. И что тут такого, если ты один процент отдал?

– Но разве не на учителей, в том числе, берут налоги у предпринимателей?

– Учитель получает зарплату в 10 раз меньше тебя. Кому предприниматель платит? Он платит конкретно. Мы его же работнику жилье по себестоимости отдаем. В прошлом году было 22 тысячи рублей за квадратный метр, в этом – 23,5. К тому же участие в программе – это же добровольно. Все думают, мол, предпринимателя зажимают. А как же учитель? Он же тоже человек.