Про катастрофу и кусочек секса

В конце прошлой недели на основных федеральных телеканалах отмечали день рождения замечательного кинорежиссера Александра Митты. Глядя на его одухотворенное лицо и моложавую походку, мало кто мог свыкнуться с мыслью о том, что создателю наших любимых фильмов «стукнуло» уже 80!

Через сказки к «Экипажу»…

Режиссер Александр Митта, за плечами у которого было уже много прекрасных кинолент, тем не менее, лелеял надежду снять зрелищное кино со множеством спецэффектов. Как он сам говорил:

– Хотелось настоящий «инженерный проект» соорудить: я же в прошлом архитектор. Сказано – сделано: решили остановиться на популярном в то время за рубежом сюжете – авиакатастрофе. Такое в СССР совсем не показывали.

А любовь к зрелищности он почерпнул у своего учителя, Александра Птушко – главного гуру в этой области, помогавшего ему даже в таком, казалось бы, далеком от спецэффектов фильме, как «Гори, гори, моя звезда». Сам Птушко чем-то напоминал нынешнего Лукаса (тем более, и отчество у него было – Лукич). Его не столько интересовали актеры на площадке, сколько всякие трюки и выдумки (хотя, и актерские работы, и режиссура на высоком уровне).

Однако со смертью Птушко созданный им великолепный цех комбинированных съемок «Мосфильма» начал приходить в упадок. Новых картин с использованием спецэффектов больше не появлялось. Кадры оказались невостребованными. И все, чем так гордился Александр Лукич, могло кануть в небытие. Так и пришла Митте мысль создать нечто такое, где можно было бы развернуться в полную силу и создать зрелищный фильм не хуже западных образцов. Причем, как бывшему архитектору, ему хотелось создать именно какой-нибудь «инженерный» проект, коего никто раньше не видел.

Как нашли компромисс

Митта обратился к Юлию Дунскому и Валерию Фриду. После романа Артура Хейли «Аэропорт» и последующей его экранизации на Западе, повторения посыпались одно за другим. Однако в СССР они не демонстрировались. И пробел в этой теме был очевиден. К тому же авторы решили несколько изменить традиционный ход повествования. Первую серию посвятить личным отношениям героев (сейчас эта идея смешения жанров вызывает сожаление Митты), а вторую – непосредственно борьбе за выживание на борту самолета. Для второй части к участию в сценарии авторы привлекли известного авиаинженера и преподавателя Бориса Уриновского.

С самого начала сценаристы столкнулись с серьезными трудностями. Показать катастрофу советского самолета, да еще такого, как ТУ-154, гордость советского авиапрома?! Неслыханная дерзость! Нашли компромиссное решение. Самолет терпит аварию за границей, в тяжелейшем стихийном бедствии. Но приземляется-таки в Москве. Благодаря героическим действиям экипажа.

Наконец, сценарий «Запас прочности» лег на утверждение, и чуть позже ленту запустили в производство. Бюджет ее был не просто низким – он был вообще никаким, если говорить о подобных картинах.

Искусство снимать на кладбище

Фильм, по договоренности с «Аэрофлотом», снимали в московских аэропортах за не очень высокую плату. Гораздо тяжелее пришлось с поисками самолетов. В то время списанных ТУ-154 еще не было. Помог случай. В Омске на полосе загорелся самолет. Спасти, правда, удалось только хвост. Но и это уже было большой удачей. Через три недели этот кусок ТУ-154 привезли в Москву. На нем и сняли все «воздушные» эпизоды второй серии. А пока везли, произошло еще одно ЧП. На рейсе Киев – Москва кто-то из пассажиров разлил ртуть. Самолет спешно отправили на завод для обследования и ремонта. По просьбе Мосфильма и этот самолет предоставили для «Экипажа».

Сами съемки были невероятно тяжелыми и долгими. В основном, макетными. Но и они требовали огромного умения и труда. Митта снимал сразу с трех точек, что дало прекрасную возможность для последующего монтажа. Также режиссер попытался снять самую яркую (во всех смыслах) сцену, не прибегая к макету. На кладбище старых самолетов был найден ТУ-114, прекрасно сохранившийся. Поскольку двигаться самолет был уже не в состоянии, то декорацию соорудили прямо вокруг него, там же, на кладбище. Подготовили сцену взрыва самолета вместе со зданием аэропорта. Для чего привезли 6 тонн горючего. Однако в ходе подготовки все воспламенилось, взорвалось и сгорело не дожидаясь команды «мотор!»

Тасовка карт в актёрской колоде

Интересно, что главную роль Митта предложил Алексею Петренко. Но тот отказался, объяснив невозможностью сниматься «в железе» (то есть в самолете). После чего и был утвержден Георгий Жженов.

На роль Тамары Митта никого не видел, кроме Елены Прокловой (которую и создал, как актрису). Но, увы (а может, к счастью) и ее мы не увидели на экране. Сославшись на то, что ее не отпускает Ефремов, ибо она должна заменить в театре уехавшую в Южную Америку Ирину Мирошниченко, Проклова от роли отказалась. Правда, у самого режиссера другое объяснение. Поскольку сценарий предусматривал постельную сцену (тогда еще никто даже предположить не мог, что именно получится), то Прокловой, как члену ЦК ВЛКСМ, было не совсем удобно сниматься в таком фильме.

Как-то, случайно встретив в студии студентку Александру Иванес (будущую Яковлеву), Митта взял ее вместо Прокловой. Яковлеву тогда как раз исключили из театрального училища за срыв занятий и прогулы. Свой характер она с лихвой проявила на съемках. О чем с гневом вспоминает директор «Экипажа» Борис Криштул. Тем не менее, замечу, что победителей не судят. Стать секс-символом в стране, где «секса нет» – это вам не хухры-мухры!

Отказался от роли и Караченцов. Мол, занят и все такое. На его место пришел Анатолий Васильев из Театра Советской Армии. Только Олег Даль остался и приступил к съемкам. Уже было отснято довольно много материала, когда Даль прервал работу. Он очень тяжело болел в то время и не мог продолжать. Разразился крупный скандал. Пересъемка требовала новых затрат. Все эпизоды с Далем, на которые затратили кучу денег, полностью пропали. Последовали и санкции: на три года актер лишался права сниматься на студии «Мосфильм». Но все эти запреты никому уже не были нужны. Через год Олега Даля не стало. Его место на съемках занял в то время никому не известный Леонид Филатов.

«А где секс-то?!»

«Худой, злой, больной – но какова страна, таков и секс-символ!» – знаменитая фраза Жванецкого о Филатове всем известна. Как все получилось? Самую главную сцену с обнаженной натурой сняли ночью. Причем Филатов раздеваться отказался наотрез. Только в одном дубле он лежит в трусах. А во всех остальных – одеяло наброшено на джинсы. С Александрой вышло намного легче. Правда, когда на одном из дублей она, наконец, сняла трусики (Митта актрису приучал постепенно), один из осветителей не выдержал напряжения и шлепнулся с лесов вниз (к счастью, все обошлось).

Специально для этой сцены была построена декорация – «квартира Скворцова». Типичная берлога одинокого донжуана. С огромной кроватью, цветомузыкой, аквариумом (рыбок взяли напрокат из зоомагазина) и всеми прочими атрибутами.

Наутро после постельной сцены о ней уже доложили. Начальство пришло в страшную ярость. Пришлось взяться за ножницы. Большую часть «эротики» вырезали. Но и то, что осталось (вид обнаженной Яковлевой сквозь аквариум) привело в полный экстаз население СССР. Митта рассказывает, что киномеханики вырезали эти кадры и делали из них эротические фото. Именно из-за этой крошечной сценки картина получила гриф «Детям до 16-ти».