Как первопроходец оказался на улице

Прошли годы. В нынешнюю декаду, кажется, не осталось ни одного первопроходца, до которого бы так или иначе не достучались благодарные горожане: их собирали на официальные чествования и званые ужины, вручали подарки от властей и от спонсоров. В конце концов, приходили домой к ним самим. А вот 66-летнего Минсалима Хайруллина никуда не приглашали и ничего ему не дарили. И до дома его не дошли. Потому что дома у него вот уже 21 год как нет. Как такое могло произойти?.. Как первопроходец Набережных Челнов мог оказаться на улице?

Ой, что здесь было!

Признаемся, порог Центра социальной адаптации для лиц без определенного места житель-ства и занятий «Перекресток» мы переступали не без внутреннего содрогания перед встречей с этим человеком. Ну что в таких случаях обычно приходит в голову? Пьяница? Бездельник? Аморальный тип? Но нет, к нам вышел опрятно одетый человек без всяких следов «запойного прошлого» на лице – зато с большими, сразу видно, натруженными руками (иначе не было бы на них давно высохших мозолей, слегка припухших суставов, проступивших на самую поверхность узловатых вен).

Он оказался не очень хорошим рассказчиком. Свою жизнь стремился «перечислить» в нескольких основных датах и событиях и каждый раз опускал собственные чувства и эмоции, считая их не слишком достойными внимания. Но в них-то вся и суть.

Приехал Минсалим Хайруллин в Челны в 1970-м из Алексеевского района, вместе с женой и любимой маленькой дочерью (с которой у него, по совпадению, именно сегодня, 28 октября, день рождения). Шофер по специальности, он без труда нашел работу автоскреперистом на «КАМАЗе». На наш вопрос, на каком из заводов трудился, наш собеседник хитро улыбается:

Начало конца

– Тут жена стала «пилить»: бросай, мол, работу, тебя целыми днями дети не видят. Пришлось уволиться. Пересел на «скорую помощь» и вместо прежних 700-800 рублей в месяц «сел» на 220-230. И это с первым-то водительским классом! В семье пуще прежнего скандалы пошли…

Он уехал на золотые прииски – за «длинным рублем» и подальше от ссор. Якутия встретила более чем прохладно в буквальном смысле этого слова: Минсалим Хайруллин попал на самую суровую за последние 97 лет зиму 1982-83 годов, с ее лютыми 65-градусными морозами.

– Чего я в Якутии только не делал! Сначала работал шофером. Потом нас перекинули: «бить зимник» (прокладывать зимнюю дорогу – прим. ред.). Знаете, как это было? Мы, пятеро мужиков, идем впереди, за нами – бульдозер, и мы ломами через каждые 10 метров проверяем толщину льда, чтобы по нему могла пройти тяжелая техника. Бывает ведь, что на поверхности небольшой слой льда, а под ним – вода. Даже человек может запросто уйти под воду – не то что бульдозер! Так мы за два зимних месяца 150 километров пешком прошли… Ну что еще? Еще на «МАЗе» лес возил и на «челюстнике» (одна из разновидностей автопогрузчика, который грузит лес на машину, – прим. ред.), работал, и на трелевочном тракторе крупный и средний лес «выносил», и на буксирном малом катере плоты по Лене сопровождал…

Вернувшись домой, с семьей он пробыл недолго и в начале 1985 года улетел уже в Западную Сибирь. Шесть лет работы вахтовым методом: месяц – в Сибири, месяц – дома. Течь, которую дала несколько лет семейная лодка, превратилась к тому времени в настоящую пробоину. Заявление о разводе Минсалим Хайруллин унес в челнинский суд лично, дождавшись совершеннолетия младшей дочери.

– Я давно думал о разводе, ждал только, когда девочки подрастут. Они отговаривали, конечно. Но я тогда твердо решил. Оставил жене и дочерям трехкомнатную квартиру на ГЭСе и ушел.
На вопрос о причинах разрыва он отвечает не сразу, тщательно подбирая слова (видимо, чтобы не обидеть свою бывшую вторую половину): «Понимаете… Мы с ней были абсолютно разные люди. Совершенно».

Я знаю, всё ещё будет!

– Вы не пытались связаться с его родными? – осторожно интересуемся у специалиста по соцработе Сирины Гимазовой. – Или, может быть, они его разыскивали?

– Не-е-ет… – отвечает она. – Если бы родным он был нужен, Минсалим-абый сюда бы не пришел, а был бы сейчас в другом месте. Обратись они к нам – мы бы дали всю информацию, а так…
За два месяца, что он здесь был, постоялец отремонтировал душевую комнату, помогал убирать территорию и «вообще зарекомендовал себя только с положительной стороны». А был – потому что во вторник его увезли в дом-интернат в Чистополе, но сидеть сложа руки он не собирается: «Работы, – говорит, – я не боюсь – хоть с железом, хоть с деревяшками. Больше того, я без нее жить не могу. Отец мой всю жизнь трудился и прожил до 90 лет, я отставать от него не хочу».

…Глядишь, на старости лет первопроходец, наконец, получит и крышу над головой, и ощущение долгожданной стабильности, которой так мало было в его мятущейся жизни. Пусть это будет даже не в «городе-мечте», где надеялся когда-то он обрести свое счастье. Главное – что все-таки будет.