ДОКТОР, ПОМЕНЯЙТЕ МНЕ ЛИЦО!

Наверное, у каждого человека, глядя на себя в зеркало, хоть раз, да возникала мысль кое-что изменить в себе. У некоторых эта мысль становится навязчивой идеей и приводит в кабинет пластического хирурга. Оговорюсь сразу, мой визит к этому врачу преследовал совсем иные цели – своими глазами увидеть, как делаются эти тайные чудеса пластической хирургии. Одним словом, на один день я стала, пусть и не правой рукой эстетического врача, но «его тенью» – однозначно.

7 часов 50 минут. Никогда бы не подумала, что возле кабинета пластического хирурга в такую рань может собраться так много народа. Человек пятнадцать, причем разного возраста, в тишине ждали вердикта специалиста. Общее, причем молчаливое волнение, передалось и мне. Ручки слегка похолодели, ножки подкосились. Да еще эти напутствующие разговоры в редакции о лужах крови, отрезанных носах и ушах, хлюпающем жире. Еще раз убеждаюсь: коллеги – добрейшей души люди. Проводить на задание умеют по-настоящему…

8 часов 00 минут. Робко вхожу в кабинет (чувство пациента все еще живет во мне), где с улыбкой меня встречают его хозяева: пластический хирург Рашит Аюпов и медсестра Раиса Яковлева. Тут же одевают в белоснежный накрахмаленный халат, шапочку и медицинскую маску. Начинаем прием.

«Пузатая мелочь»
пластической хирургии

9 часов 01 минута. Поднимаемся в операционное отделение Тукаевской райбольницы, где хирург будет удалять пупочную грыжу 6-летней девочке. Перед операцией врач принимает душ, переодевается в стерильные одежды и моет руки в течение трех минут. Затем медсестры обрабатывают ему руки специальным дезраствором и одевают перчатки. Начинается операция. Я на всякий случай прислонилась к стенке, а вдруг коллеги правы и от вида крови свалюсь в глубокий обморок. При первом разрезе отворачиваю голову в сторону, хотя глазами пытаюсь что-то разглядеть. И тут ловлю себя на мысли, что не замечаю ни разрезанного живота, ни крови, а смотрю только на руки хирурга. Их каждое движение настолько выверено и отточено, что, кажется, будто они парят в воздухе, проделывая какой-то магический путь…

Семнадцать минут операции пролетели за мгновение. И вот последнее движение хирурга – пресловутый «бантик» из шовных нитей. Скажу честно, напряжение во время операции у меня было колоссальное. А ведь я только стояла и смотрела. Из операционной вышла, как выжатый лимон. Сейчас бы прилечь где-нибудь! Но впереди еще целый день…

9 часов 45 минут. Возле кабинета очередь еще больше, чем была с утра, хотя врач до операции принял шесть человек и трем провел мини-операции. Но теперь пошли те, кого я ждала, – пациенты до и после пластики. Одной женщине удалили швы после операции на верхних веках. Кстати, она так хорошо выглядит, что ее истинный возраст теперь уже вряд ли кто назовет. Хочу заметить, что слухи о том, что после пластической операции у человека обязательно бывают большие отеки и сильные боли, несколько преувеличены. Отечность есть, но у каждого она проходит по-разному. Все зависит от особенностей организма. Да и боль каждый переносит по-своему.

Разговор
на разных языках

Решение человека о том, что ему нужно исправить что-то в себе, не всегда переходит в пластическую операцию. И прежде чем она состоится, с пациентом врач ведет долгую беседу, где проговариваются мельчайшие нюансы операции. Так же желающего лечь под скальпель знакомят с так называемой памяткой пациента, где в письменной форме предоставляется полная информация об особенностях послеоперационного периода и осложнениях, которые могут возникнуть при данном виде лечения. И как говорит Рашит Аюпов, многие, прочитав этот документ, удивленно спрашивают: «А что, у меня могут быть осложнения?».

Некоторые пациенты, вроде бы все поняли, дали согласие на операцию, а затем выясняется, что человек слышал не то, что ему говорили перед хирургическим вмешательством. То есть он слышал то, что сам хотел услышать, а не то, что говорил доктор. Вот тогда и бывают разочарования от проведенной операции.

Верните мне уши!

Повторная операция, как говорят врачи, самая неблагодарная. Но хирург должен быть всегда готов к тому, чтобы переделать свое дело, если ему не нравится или клиент недоволен результатом работы. Как признается Рашит Аюпов, ему несколько раз приходилось переделывать нос и уши и по своей воле, и по воле пациента. А вот уговоры клиентов о том, что им необходимо ушки прижать еще чуть-чуть, не проходят. Ведь ради этих миллиметров приходится опять делать наркоз, снова резать живую, только что прооперированную, ткань. Нужны ли такие жертвы? Тем более что по определенным эстетическим нормам отхождение ушных раковин от головы должно быть в пределах 30 градусов. И такие нормы есть по каждому органу человека. Ну, если человек очень сильно настаивает, то приходится идти на повторную операцию.

Хотя бывают и курьезные просьбы. «Как-то приходит ко мне пациент, которому недавно сделали пластику, – вспоминает Рашит Хабибович, – и просит вернуть ему уши на прежнее место. Говорит, что никак не может привыкнуть к своей новой внешности».

11 часов 06 минут. За три часа работы я увидела и исправленные носы, и вырезанные родинки, и поднятые веки. Но еще меня поразила операция по удалению вросшего ногтя. Измененная ногтевая пластина, врезаясь в ткань пальца, причиняет человеку сильную боль. И устранение этого недуга, насколько я знала, требует удаления всего искривленного ногтя. Просто-напросто хирурги его срывали, что вызывало боль и при операции, и после нее, да еще и некоторое время при ходьбе. С такими же представлениями на прием к Рашиту Аюпову в день моего пребывания пришло несколько человек. Но, устроившись на операционном столе, причем со всей мировой скорбью на лице, через пару минут они забывали о боли и послеоперационных страданиях.

Врач по особой технологии с помощью лазера не удалял целиком весь ноготь, а, делая небольшой надрез, иссекая измененную ткань части ногтя, которая врезалась в палец. Ни крови тебе, ни страдания пациента. После операции палец даже не бинтовали, а наложили на него стерильную повязку.

Конечно, чтобы делать операции по новым технологиям, врач должен постоянно повышать свою квалификацию. Поэтому Рашит Аюпов дважды в год выезжает на международные симпозиумы и семинары. Такие поездки финансируются из средств Тукаевской районной больницы. Как и этот уникальный лазерный аппарат, который это лечебное учреждение одним из первых в Челнах приобрело в лизинг. И последующая плата за эту аппаратуру выполнялась за счет платных услуг всей больницы.

13 часов 23 минуты. Время обеда, в течение которого я успела задать мучавшие меня вопросы, пролетело незаметно. Схлынувшая до обеда волна больных стала нарастать с новой силой. И первыми пациентами в это время были два грудничка. У одного из них на лице появилась «колония» кандидозных моллюсков. Как решил врач, заболевание передалось скорее всего через маму и необходимо было срочно их удалять. Крик стоял на всю больницу. В этот момент я думала только о том, скорее бы все это закончилось – было жалко малыша, нервов родителей и сердца хирурга. Теперь я поняла, почему говорят, что все хирурги идут к одному концу – инфаркту.

Главное – внутри

Сделайте меня
красивой!

Грудь, живот, веки, нос и уши – любимые пластические операции у челнинских женщин. Мужчины предпочитают с помощью скальпеля уменьшать живот, исправлять уши и нос. На круговую подтяжку лица отваживаются немногие, хотя среди них бывают и представители сильной половины человечества. Сложнее всего, признается Рашит Хабибович, делать лицо. А вообще любая пластическая операция накладывает на врача огромную ответственность. Ведь к тебе приходит совершенно здоровый человек, нашедший на себе какой-то изъян и желающий его исправить. И у каждого своя индивидуальность, поэтому в каждом случае одну и ту же операцию врач должен делать как в первый раз.

Если говорить о возрасте пациентов, то пару лет назад на пластику шли в основном молодые, сейчас больше те, кому за 50 лет. Говорят откровенно – боятся потерять работу. Самой старой пациенткой у Рашита Аюпова была бабушка 70 лет. Самой маленькой – 11-месячная девочка.

15 часов 45 минут. На сегодня прием закончен, пора собираться домой. Смотрю на врача и удивляюсь, откуда у него еще есть силы шутить. А надо сказать, чувство юмора у Рашита Хабибовича – прекрасное. Наверное, это еще одно спасение от каждодневного стресса, который переживают все врачи, особенно хирурги. Просмотрев на дорожку альбом с фотографиями пациентов, где они сфотографированы до и после операции, я ухожу домой. Признаюсь честно, столько эмоций не переживала давно. И если бы меня стали сразу расспрашивать о проведенном дне, я бы не рассказала. Для этого нужно время, чтобы все чувства привести в порядок, чтобы обостренные эмоции улеглись и дали место рассудку.

Многие знакомые, узнав, что я провела один день с пластическим хирургом, спрашивают, решусь ли я на пластическую операцию? Не отрицаю, что если когда-нибудь мое отражение в зеркале не будет отражать мой внутренний возраст, возможно, что-то в себе и исправлю. Когда-нибудь…

Наталия МАТИОС.