|
Пожалуй, едва ли найдешь в наших разговорах тему более благодатную, чем здоровье. Обсудить «самое дорогое и бесценное» для нас сродни английской беседе про погоду – ритуал. Поэтому гостя «Недели» – главного врача городской больницы №5 Ильдара Хайруллина – мы ждали с нетерпением. Уж очень много вопросов накопилось…
|
||
|
|
||
|
||
|
Дела сердечно- – Ильдар Индусович, этот год многим запомнится тем, что давно ожидаемая революция среди главных врачей все-таки свершилась: за последние несколько месяцев в медучреждениях города сменилось несколько руководителей. И революция эта началась с вас. Какие программы «минимум» и «максимум» вы видите для себя как главный врач самого крупного в городе лечебного учреждения? – 5-я горбольница – учреждение со своими традициями и достижениями. Наш уровень по многим позициям лучший в городе. Программа-«минимум» – не ухудшить: сохранить все хорошее, что наработано годами, восстановить тесные связи с «КАМАЗом», обрести авторитет среди населения. А программа-«максимум» – превратить 5-ю горбольницу в региональный центр сердечно-сосудистой патологии. Это те заболевания, от которых погибает около 60% населения: инфаркт, инсульт, сахарный диабет, гангрена нижних конечностей, гипертония. Если мы в течение 3-5 лет сумеем такой центр создать, это будет очень достойная работа. – Какую конкретно помощь смогут оказывать в этом центре? – Объясню популярно: по сосуду течет кровь, и если на нем откладываются жир и соли кальция, просвет становится все уже и уже. В какой-то момент наступает срыв: бляшка отрывается и закупоривает просвет, а орган, к которому шла кровь, омертвевает. Если это происходит в сердце, – диагноз «инфаркт», если в мозгу – «инсульт». Подобные состояния мы, как правило, лечим медикаментозно – таблетками, хотя это не совсем правильно. Куда эффективнее интравазальные, или внутрисосудистые, методы: например, подвести к сосуду катетер и расширить зону сужения. Можно пойти еще дальше: чтобы сужение не повторялось, поставить в это место спираль. Люди могут жить десятилетиями, не страдая от ишемической болезни сердца! Следующий этап – развитие кардиохирургии и, возможно, даже аортокоронарное шунтирование. Свет в конце… сосуда – Что нужно, чтобы все это воплотилось в жизнь у нас?
– Принципиально – финансирование с закупкой импортного оборудования и обучение кадров. «Цена вопроса» – порядка 80-120 млн. рублей. Как раз в эти дни в Министерстве здравоохранения РФ обсуждается пилотный проект по инсультам. 5-я горбольница – в числе претендентов на господдержку. Если мы попадем в эту программу, нам выделят очень большие деньги: на решение вопроса бюджет готов потратить от 70 до 150 млн. рублей. Больным инсультом в центре сердечно-сосудистой патологии будет оказываться вся необходимая квалифицированная помощь, какая только возможна на сегодняшний день в мире. Каждый год через одно отделение ангионеврологии проходит 1200-1400 человек. 15-17% из них умирают. Благодаря центру мы снизим летальность наполовину. Возможно, и больше. А это хорошая цифра. Мировой показатель.
|
||
 |
||
|
«Томограф – очень хороший аппарат, если знать, что искать» |
||
|
«Чудесный аппарат»
– 20-30 человек в день обследуются на томографе бесплатно. Это наши пациенты плюс те, кто включен в квоты горздрава. Еще 5-10 человек – «платники». Часто они приходят без медицинских показаний, а просто так, и заказывают: «КТ (компьютерная томография – прим. ред.) всего». Что это им дает? Наверное, самоуспокоение. Но должен предупредить: это очень хороший аппарат, если знать, что искать. Чтобы выявить определенные заболевания, томографу задаются режимы: в ангиорежиме можно посмотреть только сосуды сердца, в 3-D-режиме – выстроить модель органа и исследовать его. Когда же вы идете без какой-то конкретной цели, – «чудесный аппарат» работает в поисковом режиме, и КПД его снижается. Мало того, в западной медицинской литературе уже описаны КТ-ассоциированные раки: если человек несколько раз в год ходит на томографию, чтобы узнать, нет ли у него опухоли, она обязательно где-нибудь появится: рентгеновское облучение для организма бесследно не проходит. – Что выиграла горбольница №5 от приобретения томо-графа? – КТ – хороший метод диагностики, один из последних в современной медицине. С ним сопоставим, пожалуй, только ядерный магнитный резонанс. Но даже по сравнению с ним КТ обладает большей пропускной способностью и информативностью. Он отвечает на многие вопросы. С помощью томографа мы выявляем и опухоли, и туберкулезы, и геморрагический, и ишемический инсульт. Эта техника позволяет более эффективно ставить диагнозы и лечить. Кто заплатит
|
||
|
||
|
Дешевых лекарств
– Обыватель считает, что больнице выгоднее купить дешевый препарат и применять его две недели. В действительности же для нас гораздо более приемлемо взять качественное дорогое лекарство и вылечить больного за пять дней: меньше затрат на уколы, меньше расходных материалов, меньше времени на больничной койке. Но обвинять нас в том, что мы покупаем дешевые, ненужные препараты, было бы несправедливо. Это не так. Есть другая проблема: бывает, в больнице просто нет лекарств (как, например, сейчас). Средства давно перечислены, а организации-поставщики не могут разобраться между собой. Но не лечить-то мы не можем! Что делать? Вынуждены рекомендовать больным, чтобы они покупали препараты за свои кровные, а они жалуются в горздрав… – Ильдар Индусович, а врачи заботятся о своем здоровье? – Самые запущенные больные – это медики. Каждый больной – эгоист, а уж о враче, на которого напал недуг, и говорить не приходится. Это эгоист в квадрате. Он вмешивается в работу лечащего специалиста: «Вы все делаете не так. Я вот прочитал о своей болезни…» И начина-ается! (Смеется.)
|
||
|
||
|
На что жалуемся, – Как вы относитесь к частной медицине? – Хорошо. Она «покрывает» тот объем, с которым не может справиться бюджетное здравоохранение. Если следовать современным стандартам, имеющиеся у нас штат и оборудование нужно умножить в 4-5 раз, чтобы ликвидировать дефицит. Никакой бюджет не в состоянии это профинансировать! – Каждый год в медицинские вузы огромный конкурс. При этом молодежь прекрасно знает ситуацию в современном здравоохранении и стартовые зарплаты – 1800-2000 рублей. Почему тогда она идет? – Я бы разделил потенциальных абитуриентов медвузов на несколько групп. Первая – «романтики». Это ребята и девушки, которые действительно хотят помогать больным людям. Материальная мотивация для них остается на втором плане: они все-таки надеются на государство. Другая группа – «платники». За них раскошеливаются родители с наказом: «Иди в медицинский – хотя бы детей своих будешь лечить, уколы ставить!» – и этим ребятам все равно, где учиться. Третья – «прагматики»: они знают, что, избрав для себя стоматологию, урологию, гинекологию, диагностику, фармацевтику, они гарантированно будут при клиентах и деньгах. Многие вообще хотят, получив базовое образование, уехать за рубеж, тем более что тамошняя молодежь не рвется в медицину… – Почему? – Много исков. Больной рассматривает свое обращение к врачу с точки зрения дальнейшего иска: все равно, мол, доктор нарушит какой-нибудь стандарт, а я отсужу у него деньги. 95% американских врачей прошли через суды. У нас эта практика тоже появилась: в Москве, Казани созданы целые адвокатские бюро, которые занимаются подобными тяжбами, и с каждым годом исков все больше и больше. Я старый романтик – Еще в России активно действует Лига защиты прав пациентов. – Скажите, а лига защиты врачей есть? А закон по защите прав медработников? В 2001 году он прошел первое чтение, и больше к нему не возвращались. Почти полтора десятка законов, касающихся здравоохранения, ждут своей очереди в Госдуме, но до них у депутатов никак не дойдут руки. Последний был принят в далеком 1993 году. При этом закон «О пчеловодстве» утвердили! Неужели он важнее здоровья нации?! – Вы сказали, под сукном лежит законопроект о защите прав медработников. А отчего их нужно защищать? – От многого. Например, от профессиональных заражений. Кто возместит потерю кормильца, если человек, выполняя служебный долг, лишился здоровья? Кто поддержит врача, у которого обнаружили профессиональное заболевание? Психиатры, например, от невероятной психологической нагрузки страдают профзаболеваниями, у лучевых диагностов развиваются раковые опухоли. – Ильдар Индусович, и после всех тех проблем, которые вы нам перечислили, неужели вы не разочаровались в медицине? – Нет. Я, наверное, старый седеющий романтик. Люблю свою профессию за то, что могу реально помочь человеку. В административной работе между задумкой и реализацией идеи могут пройти годы, у нас же поступает в отделение человек со страдающими глазами, а через две недели лечебных манипуляций говорит: «Спасибо, доктор», – и уходит на своих ногах. Мне моя работа приносит удовлетворение. Татьяна ГИМАТДИНОВА |
||
|
|
big.jpg)
Загрузка ...