КРОВНЫЙ ВОПРОС РУСЛАНА БЕКРЕЕВА

Потом, уже в конце октября, мальчишек из их седьмого класса водили на медкомиссию в военкомат. Стремясь заполучить еще одного потенциального защитника Отечества, здесь мало интересовались, собственно, здоровьем Руслана. «Все нормально», – сказали ему.

А еще через день, когда дедушке и бабушке Уразайкиным позвонила завуч школы, обеспокоенная состоянием Руслана – озорник в недавнем прошлом, мальчик перестал выходить в коридор и все перемены сидел один в классе, – Мария Михайловна повезла внука в больницу. Там события разворачивались стремительно: врач-инфекционист – хирург – УЗИ – анализы крови. «Неотложка» в Казань.

– Состояние тяжелое, – сказали плачущим деду и бабушке в Детской республиканской клинической больнице (ДРКБ). – Но надежды терять в любом случае не надо.

…А ведь они давно уже ее потеряли – свою Надежду. Она была пятой, самой младшей дочерью Уразайкиных. И самой непутевой. Как пошла в юности по наклонной, так и не остановили. С отцом Руслана познакомилась на вольных поселениях в Курганской области – оба отбывали сроки. Поженились. Молодая семья приехала в Заинск, но просуществовала недолго. Маленький мальчик с серо-зелеными глазами оказался на попечении бабушки и дедушки: отец уехал, не дав Руслану ничего, кроме фамилии – Бекреев, мать исчезла, оставив о себе лишь смутное воспоминание.

Они честно пытались ее вернуть – свою Надежду. Не вышло. Потом, в 2002 году, Мария Михайловна и Павел Михайлович узнали о второй дочерней «ходке» и оформили опекунство, потом – что Надежда «выбыла» из мест лишения свободы. Но дома она так и не появилась.

Уразайкины давно смирились с мыслью, что поднимать Руслана на ноги придется им и никому другому. Они это и делают. Подали, правда, на алименты, но когда «зять» прислал на воспитание сына оскорбительные 50 рублей, отослали деньги обратно: «Подачек не принимаем!» Сейчас им приходит по 200.

Одного только теперь боятся бабушка с дедушкой: если внуку понадобится операция, нужна будет кровь одного из родителей. Где их искать?..

…В Заинск Руслан вернулся недавно. Восемь месяцев в общей сложности провел он в ДРКБ. Восемь месяцев бесконечных уколов, капельниц, таблеток. Он и теперь, дома, глотает их горстями – по 18 штук за раз. Такова цена надежды, ведь она все-таки есть. Рак крови, обнаруженный у мальчика, поддается медикаментозному лечению. Операции, по словам врачей, можно избежать. Если постоянно принимать лекарства и – тоже постоянно – мотаться на обследования в Казань.

На то и другое нужны деньги, а их у 75-летнего Павла Михайловича и 70-летней Марии Михайловны больше нет: сбережения, что удалось отложить от пенсий и продажи меда (у стариков – своя пасека), а также деньги, собранные заинцами в ходе благотворительного марафона, – всё за последние несколько месяцев ушло на поездки в больницу, передачи для Руслана, разговоры с ним по мобильному телефону. На подарки, наконец, больному, обиженному на судьбу ребенку.

Он ведь все еще, несмотря ни на что, ребенок. «С моей болезнью долго не живут», – говорит он с такой детской беззаботностью, что становится абсолютно ясно: Руслан даже мысли не допускает, что может умереть. Мы тоже не должны допускать.

Вот, наконец, Руслан зашел в дом. Высокий – под два метра, – крепкий, загорелый парень, зеленоглазый, с длинными ресницами. Красивый.

Волосы после «химии» у Руслана уже отрастают. Алсу – девочка, с которой он дружит уже три года, – его дождалась. А сам Руслан очень хочет служить в армии, в воздушно-десантных войсках. Он счастлив. И это счастье не должно прерваться.

Татьяна ГИМАТДИНОВА.