ПОЧЕМУ АРХЕОЛОГИ ИЗБАВЛЯЮТСЯ ОТ НАХОДОК?

«Археологическое крещение» получил
в Казахстане

Николай Капленко родился в Челябинске, а с трех лет жил в Казахстане. Там и в училище учился, и в армии отслужил. «Археологическое крещение» получил в 1982 году в Южном Казахстане, участвуя в раскопках городища Отрар, которое исследуется с 1970 года. Позднее был на раскопках в Бухаре и Самарканде. А когда учился в Казанском университете, с третьего курса занимался темой «Торгово-экономические связи Волжской Булгарии со Средней Азией в домонгольский период на основе археологического материала».

– Мне предложил ее мой учитель, известный археолог Альфред Хасанович Халиков, – говорит Николай Капленко. – Для более полного изучения среднеазиатского материала я побывал в фондах Эрмитажа в Санкт-Петербурге. Диплом защитил на «отлично». После окончания университета восемь лет работал в школе №20, девять лет – в школе №8, сейчас – в школе №4.

Единственный в Набережных Челнах археолог уже давно мог бы защитить диссертацию, но для работы над ней нужно много времени провести в Казанском институте истории Академии наук РТ – материал туда поступает со всех районов, где проводятся раскопки, там же находится масса литературы археологического содержания. Такой возможности у Николая Капленко нет. Зато он ежегодно вывозит школьников на раскопки. В последние годы место их проведения – Мензелинский район недалеко от села Гулюково на левобережье Нижнекамского водохранилища и ближайших островах. Живут ребята в палатках, пищу готовят на костре, работают по четыре часа в день. Школьникам такая практика засчитывается как отработка. Родителям она обходится в сумму около 300 рублей.

У Николая Капленко уже есть часть материала для книги. Это будет история Икско-Бельского междуречья: от эпохи неолита – до раннего Средневековья. В республике раньше был издан свод памятников по Восточному Закамью, теперь в сборник можно добавить 12-15 еще неизвестных, которые археолог обнаружил во время разведки.

«Интересуюсь
эпохой бронзы»

– Вы все, что находите во время раскопок, забираете с собой для челнинского музея?

– Мы должны брать весь материал, который находим. Одни археологи больше специализируются на керамике, другие – на костях, третьи – на каменных орудиях труда, четвертые – на изделиях из металла. Весь собранный материал хранится в фондах. И туда могут приехать археологи откуда угодно. Их, например, может заинтересовать регион, который мы сейчас исследуем. Мы называем его Икско-Бельское междуречье. Именно в этой низине была масса археологических памятников различных эпох. Меня самого больше всего интересует эпоха бронзы, я специализируюсь на этом периоде.

– А как определить, на каком месте проводить раскопки?

– Археологи заранее определяют, где примерно была стоянка. На берегах больших рек, как правило, древние люди не селились, потому что рыбу ловить легче в маленьких речушках. Весной она идет на нерест, запрудили речку – рыбы полно. Если есть лес, то это и топливо, и стройматериалы, и пища. За 60-80 лет на стоянке образуется культурный слой напластований 20-25 см – это бытовой мусор от ремонта помещений, изготовления изделий, битая посуда, органические остатки пищи. Их и находят потом археологи во время раскопок. Когда ресурсы для жизни начинали иссякать, люди переходили на другое место.

Бывает и так. Начинаешь проводить раскопки эпохи Средневековья – один культурный слой, дальше идет раннежелезный век, еще глубже – эпоха бронзы и еще глубже доходишь до эпохи неолита. Почему так получается? Просуществовала стоянка 100-120 лет – образовался культурный слой. Потом 200-500 лет никто не жил. Место сровнялось, заросло. Здесь может образоваться нейтральная полоса – насыщенный слой бурого цвета. За 300 лет наша Земля вырастает на 1 см. А через 500 лет на это место приходят новые племена – возникает культурный слой.

– Существует поверье, что находки обладают отрицательной энергетикой.

– Поэтому археологи и избавляются от них. Верить не хочется, но боишься все равно.

– Приходилось ли вам обнаруживать следы войн?

– В 1999 году казанский археолог Дмитрий Бугров проводил раскопки Пьяноборского городища недалеко от Гулюково и обнаружил могильник. В одной из могил рядом находились скелеты мужчины, женщины и ребенка. В бедре скелета мужчины был костяной наконечник. Причем у мужчины голова лежала рядом – видимо, отрубленная. Возможно, это были защитники, которые погибли во время осады, и их всех вместе похоронили.

– Вы историк. Говорят, здесь была Булгария – родина древних венгров, мадьяр. Конкретными фактами это подкрепляется?

– Гунны, хунны, конечно, были. В 375 году племена-кочевники вышли к Волге с территории современной Монголии и позже к V веку дошли до Гибралтара. Но дело в том, что погребения их трудно обнаружить, потому что они были на первой стадии кочевания, «таборной». Это значит, что когда хоронили, выкапывали могилу, а потом выравнивали ее – прогоняли табун лошадей. Чтобы люди, которые придут после них, не осквернили захоронение усопшего. Чингисхана, например, хоронили таким же способом.

– Получается, место захоронения Чингисхана известно?

– Нет, для этого нужна еще такая фантастическая техника, которая будет видеть на 100 метров вглубь! Предполагают, что он похоронен на территории Центрального Казахстана. А там, где ракеты запускают, на 150 км вокруг ровное поле, ни единого холмика.

– Археология вас чему-нибудь научила?

– Конечно. Жить в полевых условиях. Я знаю, как защититься от бури, как без продуктов обойтись. Смогу выстоять в любых экстремальных ситуациях.

Светлана МАРАЧА.