ИСПОВЕДЬ ЖЕНЩИНЫ-ХИРУРГА

Как рождаются
мечты

– Желание лечить людей впервые возникло у меня в пятилетнем возрасте, когда я попала с воспалением легких в больницу, – рассказывает Мининур Гайфутдинова. – Этот своеобразный запах лекарств, белоснежные халаты медсестер и добрые руки врачей заворожили меня настолько, что я твердо решила: стану такой же волшебницей, как и они. Иного объяснения тому, как человека, поступившего в больницу на носилках, а в моем детском представлении почти мертвого, врачам удается поставить на ноги, а значит оживить, у меня тогда не было.

– Мининур Хаматовна, а у вас в семье были врачи?

– Несмотря на то, что у меня очень много родственников, медиков среди них не было. Родители всю жизнь проработали водителями: папа – на автомобиле, а мама – на тракторе. Причем за руль она впервые села в 46 лет. Они очень хотели, чтобы все их дети, а нас у родителей было пятеро, получили хорошее образование. Мы все достаточно неплохо учились в школе, а я, например, зная, что стану врачом, еще участвовала в различных предметных олимпиадах по химии и биологии. Поэтому после десятого класса мой путь лежал в Казань. Но, к сожалению, в первый год мне не удалось поступить в мединститут.

Большое химическое будущее

– Чтобы не возвращаться домой, по совету подруги я решила пойти учиться в профтехучилище при химическом заводе им. Куйбышева. Через год закончила его с отличием, написав диплом, где внесла рацпредложение об экономии сырья при производстве кинофотопленки. За это мне сразу присвоили третий разряд, предоставили возможность поступить без экзаменов в химико-технологический институт и стать стипендиатом завода. Мало того, мне выделяли собственную(!) квартиру. Но от этого радужного будущего мне пришлось отказаться.

– ???

– Я тогда мечтала только о профессии врача и ни о чем другом не хотела слышать. Конечно, на заводе мне предлагали подумать и тянули с возвратом документов. В итоге я пропустила экзамены в мединститут. Пришлось идти учиться в медучилище, благо, у меня был диплом с отличием ПТУ, поэтому туда меня взяли без экзаменов.

– А когда вы поняли, что хирургия – это ваша стихия?

– Учась на втором курсе, я уже подрабатывала медсестрой в палате интенсивной терапии. А когда я впервые пришла на дежурство и попала в операционную, мне доверили выполнять работу операционной сестры у хирурга, который не сразу-то понял, что я не дипломированная медсестра, а еще только студентка. Ежедневная практика, дежурства в больнице и занятия в училище сделали свое дело: к моменту окончания медучилища я уже свободно работала на любых операциях. И именно тогда, «трудясь» в хирургическом отделении республиканской клинической больницы, поняла, что хирургия – это то, чем я хочу заниматься всю свою жизнь. Через некоторое время, спустя семь лет после окончания школы, я поступила в Казанский государственный медицинский институт.

Дорога длиною
в семь лет

– В Набережные Челны я приехала в 1987-м и через год после рождения сына Айрата устроилась работать в БСМП. К сожалению, в то время устроить ребенка в детский сад было практически невозможно. Поэтому мне пришлось оставить сынишку у родителей в Менделеевском районе, а самой каждый день добираться оттуда на работу и обратно, преодолевая расстояние в 80 км. Семь лет я ежедневно вставала в пять утра и в любую погоду, будь то дождь или снег, мороз или зной, спешила к больным, а вечером к любимому сыночку и родным.

– Неужели никогда не хотелось все бросить и устроиться простым врачом в обычную больницу, поближе к дому?

– Знаете, если бы была возможность повернуть время назад и начать жизнь сначала, я бы опять стала хирургом экстренной медицины, где постоянно идет борьба за жизнь пациента. Мой характер не позволил бы мне отсиживаться в больничных кабинетах.

– Вы помните свою самую сложную операцию?

– Я работаю в той области хирургии, где приходится иметь дело с травмами при ДТП, криминальных происшествиях и несчастных случаях. Поэтому почти каждая операция в такой нестандартной ситуации по-своему сложна и запоминается надолго. Однажды я более четырех часов оперировала больного, у которого оказался целый «букет» диагнозов, выявленных в ходе операции. К тому же этот человек был почтенного возраста и в прошлом перенес инфаркт, что уже осложняло хирургическое вмешательство. Поэтому мне пришлось совместить сразу несколько операций в одной. Было тяжело, но все прошло благополучно и больной остался жив.

Когда умирает
больной –
умираешь сам

– Смерть пациента – самый тяжелый момент в работе хирурга. Очень нелегко переживать это, даже если знаешь, что у больного нет никаких шансов. И если он умирает на операционном столе, то в душе чувствуешь себя виноватым, хотя в этом нет твоей вины, а у пациента были раны, несовместимые с жизнью. Особенно невыносимо сообщать о смерти родственникам, но долг врача заставляет это делать. Несмотря на то, что я уже двадцать лет работаю хирургом, у меня каждый раз разрывается от горя сердце, когда я говорю эти слова родным покойного, смотрящим тебе в глаза и ждущим от тебя чуда.

– Мининур Хаматовна, такие ситуации вызывают сильное эмоциональное напряжение. Что помогает вам пережить эти тяжелые моменты?

– С такими стрессовыми ситуациями я борюсь с помощью холодного душа. Вообще мне любые водные процедуры очень помогают, поэтому я стараюсь как можно чаще ходить в бассейн, а летом плавать в реке или озере. Общение с природой, будь то поездка в лес или обычная прогулка по улице, тоже способствуют пережить эти тяжелые моменты.

Спасая других,
забываешь о себе

– Получается, что, спасая других, хирурги забывают о своем здоровье?

– К сожалению, мы пока вынуждены жить в такой ситуации. Радует только, что в последнее время к нам в больницу стали приходить на работу все больше и больше молодых хирургов. А значит, есть еще люди, готовые бороться за жизнь человека несмотря ни на какие трудности.

Мои пациенты –
это мои друзья

– Скоро у меня юбилей, и больше половины моих гостей – это бывшие пациенты или их родственники. Несмотря на то, что уже прошло много лет после проведенных операций, они помнят обо мне, всегда в курсе моих дел, часто мне звонят. Со многими мы не только дружим, но и помогаем друг другу.

– А были ли такие пациенты, которые влюблялись в вас?

– (Смеется.) Сейчас уж открыто никто не признается, а когда молодая была, то и влюблялись, и даже замуж звали. Некоторые письма в стихах писали. Кстати, их как-то прочитала моя подруга. Подхожу к ней, а она сидит и плачет. «Вот это любовь!» – говорит.