ВОСТРЕБОВАННОСТЬ НАУКИ КРАЙНЕ МАЛА

С этого начался наш разговор за «круглым столом» в редакции «Недели», в котором принимали участие проректор по научной работе ИНЭКА, доктор физико-математических наук Самат Тимергалиев, завкафедрой «Автоматизация и информационные технологии» того же вуза, доктор технических наук, профессор Лариса Симонова и проректор ИНЭКА по информатизации и дистанционному образованию, кандидат технических наук, доцент Айрат Загидуллин.

Самат Тимергалиев: – Да, в 90-х годах было не до науки. Спасибо нашему предыдущему ректору Асфандияру Халиулловичу Хайруллину за то, что он и его команда не только сохранили коллектив вуза, но еще и смогли поднять наш статус с политехнического института до инженерно-экономической академии. Чтобы выжить, мы были вынуждены принимать внебюджетных студентов, нагрузка на наших сотрудников резко возросла, они с головой ушли в преподавательскую работу. А наука, как вы сами прекрасно понимаете, требует времени. Сейчас наступают иные времена, которым свойственен демографический спад. Количество студентов уменьшается, и остается зарабатывать на НИР (научно-исследовательская работа. Прим ред.). Все, что ни делается, к лучшему.

– А что значит зарабатывать на НИР?

Самат Тимергалиев: – Согласно требованиям Высшей аттестационной комиссии (ВАК) Министерства образования и науки РФ, показатели академии на 80% связаны с наукой. Например, чтобы поддержать свой статус академии, мы в течение пяти лет ежегодно должны зарабатывать с помощью НИР минимум 5 млн. рублей. Если хотим стать университетом, то уже по 10 млн. рублей.

Сегодня мы имеем 65 разработок, которые можем предложить производственным предприятиям. Однако востребованность вузовской науки крайне мала. Это проблема не только нашей академии, но и всех вузов России. Возникают проблемы в налаживании сотрудничества с бизнесом, поиске партнеров для воплощения своих разработок. Ведь бизнес ориентирован на короткие деньги. Предприниматели хотят быстро получить результат от своих вложений в научные разработки. К сожалению, пока нет понимания, что для воплощения научной идеи нужно время и ускорить его деньгами невозможно.

Тем не менее у нас есть разработки, которые приносят вузу доход. Очень большим спросом пользуется проект доцента Геннадия Маврина по определению концентрации загрязняющих веществ в промышленных выбросах и атмосферном воздухе. Доцент Юрий Смирнов для ОАО «Татнефть» готовит анализ планирования и оперативного управления складской, транспортной и сбытовой логистики нефтепродуктов. Третья разработка – это бенчмаркинговые исследования в грузовом автомобилестроении в России и за рубежом. Руководитель – профессор Борис Кузнецов. В 2007 году по НИР было заключено 19 договоров на сумму 5,4 млн. рублей. В 2006 году эта сумма составляла меньше одного миллиона рублей.

– А молодежь сегодня приходит в науку?

Лариса Симонова: – Приходит. Причем для них созданы все условия. Например, на нашей кафедре есть свой докторский диссертационный совет. Со студентами мы начинаем заниматься с первого курса и можем пройти с ними все ступени, вплоть до защиты докторской. У меня есть ребята, которые уже защитились, являются кандидатами наук. С третьего курса мы с ними писали курсовые, участвовали в конференциях и т. д. Очень приятно было, когда они привозили первые места со всероссийских конференций, доказывая тем самым, что подготовлены не хуже, чем ребята из Санкт-Петербурга, Новосибирска, Омска и других крупных научных центров.

Наличие своих советов по защите диссертаций – очень важно. Нет необходимости выезжать за пределы города, как мы в свое время ездили защищаться в Москву и другие города. Ведь это достаточно сложно, в том числе и в финансовом плане. А сегодня наши студенты у нас же становятся кандидатами наук, остаются на нашей кафедре и таким образом осуществляется преемственность поколений.

Айрат Загидуллин: – Сейчас в России планируется закрыть половину всех диссертационных советов. Их было 4000, останется 2000. Связано это с тем, что вузы поменяют статус и станут автономными учреждениями. Государственными останутся только те вузы, у которых есть диссертационные советы. У нас есть надежда, что мы сохраним оба совета по защитам кандидатских и докторских диссертаций по техническим и экономическим наукам. Мы очень активно работаем в данном направлении, начиная с сентября прошлого года.

Лариса Симонова: – Во многих вузах, в которых нам пришлось побывать, – Новосибирске, Омске и других – средний возраст профессорско-преподавательского состава переваливает за 60 лет. Молодые тоже есть, а среднего возраста как такового просто нет. В ИНЭКА же очень вовремя уделили большое внимание научной работе со студентами, создали условия, была финансовая поддержка, чтобы они могли ездить в командировки, защищаться в других городах. Поэтому у нас в отличие от многих других вузов среднее поколение присутствует.

– Какая часть студентов серьезно занимается научной деятельностью?

Самат Тимергалиев: – В ИНЭКА учатся около 5000 студентов. НИР занимаются 2200, то есть чуть меньше половины. Из них примерно 1200 студентов принимают участие в написании тезисов, то есть являются авторами или соавторами научных статей.

– А вы не сталкиваетесь с тем, что ваших перспективных студентов переманивают другие вузы?

Самат Тимергалиев: – Переманивают не вузы, а предприятия. Дают им хорошую зарплату, поэтому они и уходят на производство.

Лариса Симонова: – Например, многие наши выпускники успешно прошли анкетирование и сегодня работают в компании «Северсталь-авто». Двое моих выпускников работают на автомобильном заводе «КАМАЗа». Недавно они уехали на год на практику в Корею. То есть те, кто дополнительно занимался английским, просто нарасхват!

– Почему же тогда генеральные директора крупных предприятий жалуются на то, что вузы готовят не тех специалистов, которые им нужны?

Лариса Симонова: – Я думаю, камазовцы немножко лукавят, когда говорят, что наши выпускники их не устраивают. Дело в том, что им на «КАМАЗе» платят очень низкую зарплату – 5-6 тысяч рублей. Кто же пойдет на такие деньги, если ему в другом месте предоставляют возможность зарабатывать 12 тысяч рублей в месяц? В итоге на «КАМАЗ» в основном идут троечники, то есть не самые лучшие из наших выпускников, которых на другие предприятия не приняли.

Вопрос можно решить через создание бакалавриата и магистратуры. Ведь в первую очередь на «КАМАЗе» и других предприятиях остро не хватает людей, которые занимают не инженерные должности, а просто технические. Представители заводов говорят: «Дайте нам бакалавра, мы его научим, он будет работать, а позже, если захочет, сможет продолжить учебу в магистратуре». Переход на Болонский процесс будет длиться до 2010 года.

Самат Тимергалиев: – Сейчас мы начинаем целевую подготовку специалистов для предприятий, исходя из их требований и на основе трехсторонних договоров. У нас состоялось уже несколько встреч с заместителем генерального директора ОАО «КАМАЗ» по управлению персоналом и организационному развитию Кириллом Пузырьковым. «КАМАЗ» возьмет на себя издержки, связанные с подготовкой нужного ему специалиста. По окончании вуза этот специалист обязан будет отработать оговоренное время.

Айрат Загидуллин: – Замечу, что предприятие в данном случае оплачивает не все обучение, а только дополнительное. У нас есть стандартный учебный план, мы не можем от него сильно в сторону отходить, а вот дополнительные знания дать можем. Но за определенную плату.

– Есть ведь еще и фундаментальная наука. Для нее государство выделят средства?

Самат Тимергалиев: – На эти цели Министерство образования и науки РФ ежегодно выделяет 340 тысяч рублей. Конечно, этого очень мало. Понятно, что сегодня легче купить готовый продукт за рубежом. Но если не поддерживать собственную науку, скоро совсем ничего своего не останется.