СТАС МИХЕЕВ: «ШАХМАТЫ ОТКРЫЛИ МНЕ МИР»

Сам он в шутку называет себя мастером-ломастером. В этом весь Стас. Стас Михеев – чемпион мира по шахматам среди инвалидов-опорников, ставший долгожданным гостем «Недели».

150 евро за звание чемпиона мира

– Стас, от всей души поздравляем вас с победой! Хотелось бы уточнить, чем этот титул чемпиона отличается от прошлогоднего?

– В чемпионате мира по версии IPCA я принимал участие три раза: в 2004, в 2007 и в 2008 годах. В первый раз не было номинации среди инвалидов-колясочников, и я занял второе место. В прошлом году я стал победителем среди колясочников. В 2008-м удалось завоевать звание чемпиона мира среди инвалидов-опорников. Получается, что титул по версии IPCA в моей жизни первый, среди колясочников – второй. Участвовать в турнирах по версии IPCA могут люди, передвигающиеся на костылях, колясочники, вообще, все, у кого достаточно серьезные проблемы с опорно-двигательным аппаратом.

– Легко ли далась победа? И можно ли считать ее серьезным успехом?

– Да, это безусловно успех. Но соперников было мало, всего 28, из которых серьезно сразиться получилось только с тремя. Для сравнения: в июне я участвовал в Казани в турнире «Мемориал Нежметдинова» и занял 22-е место. Отличные соревнования: более 100 участников, около 15 гроссмейстеров! Поэтому это

22-е место для меня гораздо более крупный успех, чем звание чемпиона мира по версии IPCA.

– О победе в шахматах говорят: шахматная корона. Что же на самом деле дают за чемпионский титул? Подкрепляется ли это звание деньгами?

– В Чехии приз за первое место составил 150 евро. В данном случае важнее оказался престиж страны. Финансирование олимпийских видов спорта сейчас становится лучше. Насколько мне известно, даже мэр Набережных Челнов обещает 30 тысяч рублей чемпиону мира. Жаль, что это не касается шахмат. Во всяком случае, в прошлом году я ничего не получил и решил, что причина в этом. Я и сейчас ни на что, кроме похвалы, не рассчитываю. Как обычно, подойдут, скажут «молодец»…

– Есть ли поддержка со стороны властей?

– Никакой. Первое время обращался к ним, чтобы поехать на чемпионат мира или Европы. Естественно, когда заикаешься про такие громкие соревнования, тебе не могут сказать «нет». Они просто так затягивают бюрократический процесс, что в какой-то момент это надоедает, и я схожу с дистанции. Если я буду соревноваться еще и на этой линии, то на шахматы сил не останется.

Приходится надеяться на спонсоров-меценатов, которые, в принципе, не обязаны мне помогать. Перед каждым соревнованием мы с Артемом Бельским ходим по различным учреждениям. У нас есть постоянный помощник – заместитель гендиректора «Камгэсгражданстроя» Александр Орлов. Гендиректор ОАО «Камгэсэнергострой», депутат Госсовета РТ Александр Евдокимов в феврале помог нам съездить на «Moskow-Open», для участия в котором требовалось 50 тысяч рублей, что, по шахматным меркам, сумасшедшие деньги. И спонсору от этого абсолютно никакой отдачи не было, потому что я занял почетное 274-е место. Тот самый случай, когда без поражения не бывает победы. Нужно обязательно занять 274-е место, чтобы затем стать чемпионом.

Кроме них, поехать в Чехию мне помогли гендиректор ООО СК «Камская недвижимость» Рустем Миниахметов, гендиректор ООО НЧ «Фаворит» Сергей Мансуров, гендиректор ООО «Управление малой механизации» Лев Чижов, гендиректор ООО ПО «Начало» Александр Иванов и председатель Физкультурно-спортивного общества РТ Фарида Сафиуллина. Хочется выразить им благодарность!

Чтоб вы жили в эпоху перемен!

– Почему вы выбрали шахматы?

– У меня, как у каждого мужчины, есть ген агрессивности. Спорт для того и нужен, чтобы эту агрессию выплескивать. Когда я был маленький, то смотрел футбол, хоккей, вообще, почти все виды спорта, даже фигурное катание. Но я же понимал, что мне всем этим не заняться в силу физических возможностей.

Мне очень помогло то, что с детства мне привили реальный взгляд на вещи. Меня не тешили иллюзиями: «Стасик, ты встанешь на ноги, и у тебя все будет хорошо!» Мне с детства дали понять: в каком я положении сейчас, так и будет всю жизнь. Шахматы оказались единственным видом спорта, кроме шашек, где я мог проверить, на что способен. Я научился играть, хотя у нас в семье даже из дальних родственников никто не умел.

– Как давно играете в шахматы?

– Играю с девяти лет, но первый тренер – Андрей Матвеев – занимался со мной с 10 лет. Ему тогда было 17, и он ходил ко мне совершенно бескорыстно. В то время мы не думали, что появятся соревнования для инвалидов. Тренер поднял меня до какого-то определенного уровня. В 1991 мы с Андреем поехали на первенство СССР среди юношей. Это был первый крупный турнир в моей жизни. Я думал, там будут сильные шахматисты, оказалось, нет. Взял первое место, сам того не ожидая. После этой победы испытывал смешанные чувства – вдохновение и разочарование. С первым понятно, а разочарование оттого, что хотелось сразиться с достойными противниками.

– С какими трудностями вы столкнулись на пути к карьере шахматиста?

– Самым трудным было ельцинское время. Тогда о шахматах не думалось даже, нужно было зарабатывать деньги, чтобы как-то прожить. Мне этих пяти лет жизни с 1995 по 2000 очень жалко. Возраст 20-25 лет считается пиком шахматного расцвета, когда раскрываются все таланты человека, а я в это время вообще никуда не выезжал. Даже в Казань не мог поехать.

В общем, китайское проклятье «чтоб вы жили в эпоху перемен» в моем случае сработало на все сто! Это был тяжелый период для развития шахматиста, а все остальное – всякие лестницы, дорожные трудности – казалось такой чепухой! Если человек захочет, он все преодолеет, но только не стену невыездов.

Звание гроссмейстера проще всего купить!

– Стас, у вас достаточно времени для тренировок?

– К сожалению, нет, так как много отвлекающих факторов. Вообще, у меня есть мечта – заниматься шахматами, готовиться к турнирам и больше ничего не делать. Но самое ужасное (смеется), что нужно еще и работать!

– Чего вам не хватает, кроме времени?

– В идеале, нужно работать с каким-то сильным гроссмейстером. Конечно, сейчас есть Интернет, шахматные книги и журналы стали доступнее, естественно, в ходе подготовки к соревнованиям я всем этим пользуюсь. Но в одиночку готовиться к соревнованиям очень тяжело. Всем известно, что у ведущих гроссмейстеров целые штабы помощников, каждый из которых специализируется на определенном дебюте или эндшпиле. Я такого себе позволить не могу, поэтому качество моей игры очень страдает. По этой же причине у нас в городе нет и в ближайшие лет пять не будет гроссмейстеров. Нет той базы, опоры, от которой можно оттолкнуться.

– У кого из гроссмейстеров вы бы хотели заниматься?

– Такие есть даже в Казани, тот же Валерий Яндемиров, к примеру, очень сильный казанский тренер. В Москве – Марк Дворецкий. Но у них цены заоблачные, да к тому же в моем возрасте не очень удобно к ним ездить, потому что им намного интереснее заниматься с 13-14-летними перспективными шахматистами. Вообще, если бы не было этой инвалидной линии турниров, я, наверное, не играл в шахматы. Просто пока есть какие-то перспективы.

– Раз уж об этом зашла речь, объясните, как получить звание гроссмейстера?

– Проще всего купить! К сожалению, это шутка, в которой больше правды. Но, честно говоря, я этого не понимаю. Просто я хотел бы выполнить эту норму для себя, а не для какого-то дяди Васи! Но это слишком сложно – нужно иметь рейтинг 2500, который не имел ни один челнинский шахматист, и в трех турнирах выполнить норму гроссмейстера.

Самый высокий рейтинг был у Вадима Ахмадеева – 2440, у меня был почти 2400, сейчас ниже. Специально ставят такие ограничения, чтобы сложнее было получить звание. В принципе это правильно, так как гроссмейстеров не может быть много, а у нас их огромное количество.

– Абсолютно универсальным шахматистом, наверное, можно назвать разве что компьютер. В чем, на ваш взгляд, отличие искусственного интеллекта от человеческого?

– В концентрации. Человек уже не сможет победить машину. Компьютер научили играть не хуже человека. При этом на функционирование искусственного интеллекта не влияет обстановка, настроение, даже элементарная усталость. Невозможно на протяжении пяти часов четко просчитывать варианты – в какой-то момент мозг дает сбой. Вот и получается, как в матче Владимира Крамника с «Deep Fritz», что чемпион мира зевает мат в один ход! Мат, который поставит у меня любой ученик, даже самый слабый!

Это наглядный пример потери концентрации. Машина такой ошибки не допустит. Пока что при максимальной отдаче можно держаться на равных с искусственным интеллектом, но со временем, думаю, это будет напоминать соревнования в скорости между человеком и автомобилем.

– Сейчас шахматисты используют разные хитрости: компьютеры, колдовство, парапсихологию. На что вы готовы ради победы?

– Безусловно, в шахматах есть какие-то теневые стороны, связанные с компьютерами. Технологий становится больше, а совести меньше. Есть примеры, когда шахматист уходит в туалет и там просчитывает варианты на карманном компьютере, пока соперник думает. Но так поступают шахматисты более низкого уровня. Я же опираюсь на внутренние резервы. Какой-то аутотренинг, иногда можно музыку послушать перед партией. Но тут все индивидуально – зависит от обстановки, от соперника, от нужного результата партии.

Работа тренера как вино

– А кем вы работаете?

– Тренером в ГДТДиМ. Обучаю шахматам детей с ограниченными возможностями здоровья. Наверное, я плохой тренер, потому что у меня пока не получается вырастить себе смену. Даже сейчас на чемпионате второе место занял украинец, третье – поляк. То есть, если бы я не поехал, награда бы уплыла от России. Поэтому смена очень нужна.

Но, видимо, из-за того, что я часто бываю в разъездах на различных соревнованиях, я не успеваю из учеников вытащить то лучшее, что в них есть. Ведь работа тренера как вино – чем оно дольше выдержано, тем лучше. Со временем я полностью посвящу себя тренерской работе, не все же кататься по турнирам.

– У вас много учеников?

– Сейчас шесть, но таких, кто мог бы чего-то добиться, – два. Правда, чтобы иметь возможность участвовать в крупных соревнованиях, им нужно изменить свое отношение к игре. В моем понимании, это должно быть так: научился играть и сразу понял, что шахматы – это судьба! У меня, например, ни на секунду не возникало сомнения в том, что я буду двигаться именно по линии шахмат. Я доску не сворачивал с того момента, как начал играть!

Я могу видеть мир только благодаря шахматам, это же я пытаюсь вдолбить своим ученикам, но они упорно этого не понимают. Возможно, у меня очень бедный русский язык или слабая мимика! Наверное, им нужно один раз съездить, чтобы понять, но первой поездки добиться очень сложно.

– Профессия тренера по шахматам вам помогает?

– Жаль, что нет такой профессии – шахматист. У меня тогда было бы время на собственные занятия. Я работаю 24 часа в неделю, грубо говоря, по четыре часа в день показываю ученикам маты в один-два хода. Потом мне нужно мозги перестроить, причем сразу на пятую скорость, чтобы тренироваться на профессиональном уровне. Это переключение скоростей проходит довольно тяжело и не всегда удачно. Иногда садишься и начинаешь тупо смотреть: «Нет ли здесь мата в два хода?»

В общем, если бы на шахматах можно было зарабатывать, я бы бросил работу тренера. У меня пенсия 6 тысяч, зарплата – 5 тысяч рублей. На жизнь хватает, но если не будет зарплаты, меня ждет нищета. Я даже высшим образованием пожертвовал.

Все ждут приказа сверху!

– Вы были гостем прошлогоднего форума энергетиков «Энергия добрых людей», где подняли проблему пандусов в городе. Как вы считаете, произошел какой-то сдвиг?

– Какие-то новые пандусы я вижу. Некоторые из них делают очень хорошо. Например, пандус возле ДК «КАМАЗа» просто отличный! На себе испытано. Это европейский уровень. Но такой пандус пока только один. К тому же на сегодняшний день главная проблема не в том, чтобы зайти в здание, а в том, чтобы свободно передвигаться по нему. Тот же Органный зал – вы легко попадете в фойе, но добраться до места в зрительном зале практически невозможно.

Это касается абсолютно всех учреждений – и Шахматно-шашечного клуба, и ГДТДиМ. Думаю, эта ситуация изменится очень нескоро, потому что следующий Год благотворительности неизвестно когда будет, а без него ничего с места не сдвинется. Все ждут приказа сверху! Редкий руководитель организации проявит личную инициативу в создании удобств для инвалидов.

Но кроме приказа сверху, нужны еще активные действия снизу. Я не могу выступить таким деятельным человеком, потому что, если займусь этим, кто будет играть в шахматы?! Олеся Захарова – замечательный пример активиста. Она и пишет в различные инстанции, и судится, и, естественно, добивается каких-то результатов, но она одна. Надо, чтобы ей Общество инвалидов как-то помогало сдвинуть лежачий камень. На Западе ситуация потому кажется лучше, что их общество вовремя проявило инициативу.

– Стас, в скольких странах вы побывали?

– Пока в четырех: Италия, Испания, Чехия, Польша.

– Откуда привезли больше впечатлений?

– Больше всего впечатлила Испания, потому что я ездил на Майорку. Это был очень счастливый момент моей жизни, потому что я мог не только загорать на пляже и купаться в море, но и встречаться с сильными соперниками, с которыми интересно сражаться, у которых есть чему поучиться. Теперь могу сказать, что знаю, как выглядит рай!

– Можно ли сравнить отношение к инвалидам в этих странах с российской действительностью?

– Легко! Разница в том, что за границу я могу поехать один, а внутри России – нет! В ту же Москву мне приходится ездить через Казань, потому что в поезде Челны – Москва нет купе для инвалидов. То есть до Москвы меня провожают, сажают в самолет или поезд, а дальше – никаких проблем.

На чемпионате я финнам пытался объяснить, что в Москве свалился с эскалатора. Так они понять не могли, зачем я туда полез? Дело в том, что у них для инвалидов в метро есть специальные лифты. А у нас пятиэтажки вообще без лифтов, а в старых домах, например, в 28-м комплексе лифты очень узкие. Все это для меня недоступно.

И самое главное, что этого уже не изменить. Переделывать же всегда сложнее. Поэтому я считаю, что, прежде чем установить пандус, нужно пригласить специалиста или, как вариант – сядьте в коляску и попробуйте сами подняться и спуститься по пандусу. У меня в подъезде поставили пандус. Вместо того, чтобы сделать его более пологим, рельсы положили прямо по ступеням. Теперь мне не нужны американские горки!

Конечно, такой пандус лучше, чем ничего, потому что стоять возле лестницы и ждать, пока кто-нибудь выйдет, немного надоело. Про здания я уже говорил. На протяжении 17 лет, чтобы попасть в ШШК, мне приходится хватать кого-нибудь за шкирку и просить о помощи. Сейчас мне хочется хватать за шкирку, а захочется ли мне этого лет в 50?!

– Чего не хватает Челнам, чтобы претендовать на звание города европейского формата?

– Я могу сказать, чего не хватает Европе – нашего круглосуточного ритма жизни! Там невозможно сходить в магазин в час ночи. В Чехии в воскресенье все магазины закрыты. Так что Европе есть чему у нас поучиться. Нам же стоит обратить внимание на то, как Европа решает вопросы транспорта для инвалидов.

В городе закупили новые желтые автобусы, там проходы узкие, мне туда не попасть. Недоступны для колясочников и тесные «ГАЗели». В автобус «НЕФАЗ» меня хоть кто-то мог закинуть. Я же не миллионер на такси ездить!

Меня в Италии удивила ситуация с транспортом. В месте остановки пешеходная дорожка приподнимается до уровня подножки трамвая, а там ступенек нет, и ты легко въезжаешь в него. Гениально! Я сам колясочник, но в жизни бы не додумался! Да что далеко за примером ходить: в Казани красные китайские автобусы с одной ступенькой – очень удобно. Хотя сама Казань по сравнению с Набережными Челнами меньше благоустроена для инвалидов.

Александра ДОРФМАН.