БОРИС СМОЛКИН: «НЯНЮ» ИЗОБРЕЛИ НЕ АМЕРИКАНЦЫ»

– Борис Григорьевич, часто ли до «Моей прекрасной няни» вам поступали предложения о съемках в сериалах? – Честно говоря, нет. Я снимался немножко: там эпизодик, тут эпизодик. И к сценарию «Няни» отнесся достаточно обыденно, поскольку это моя работа в конце концов. Правда, съемки проходили в Москве, но я начал ездить, втянулся, но до последнего ни я, ни другие актеры не предполагали, ЧТО это будет.

– Как вы считаете, кино может изменить человека?

– Наверное… Хотя я не делал бы такой прямолинейный вывод из цели всякого искусства. Косвенно, возможно и изменение человека, потому что есть известный факт: киноиндустрия Голливуда в 30-е годы вылечила страну от кризиса. Даже не вылечила – спасла! Так же, как и послевоенный неореализм в Италии тоже сделал огромное дело для восстановления и спасения нации. В том же Голливуде была очень важная установка: там снимали сказки со счастливым концом! Это была, видимо, сознательная, но негласная установка, потому что нации нужен был положительный заряд.

– Значит, и нам в эпоху нынешнего кризиса тоже необходимо такое кино? И какой же герой в нем должен быть?

– (Пауза)… Не готов взять на себя миссию декларировать, какие нам нужны герои…

– А может, нам нужна жизненная правда и в сериалах, и в кинематографе?

– По-моему, жизненной правды многовато, и она не вызывает у меня положительных эмоций.

– Вы имеете в виду то, что идет на НТВ?

– Да, бандитов, ментов… Не уверен, что такая правда нужна в таком огромном количестве.

– Согласен с вами – гораздо приятнее смотреть очередную серию «Моей прекрасной няни», которая более пяти лет остается образцом качественного ситкома. Много ли сценаристов работает над лучшим сериалом СТС?

– Много! Это коллективный труд, но поскольку данный фильм создается по американской лицензии, американцы присылают свой вариант, наши сценаристы адаптируют это на российскую почву и так далее. Это удача и продюсеров, и режиссеров, и всей группы, поскольку суметь адаптироваться в американской технологии – серьезная победа.

– Судя по всему, изначально было немало сложностей?

– Сложности есть везде, к примеру, здесь нужно работать с четырьмя камерами… Но ничего нового американцы не изобрели, хотя они считают, что именно они изобрели такой жанр, как ситком. Боюсь, что это не так. В России все это было, поскольку зрители помнят и «Кабачок 13 стульев», и прочие телевизионные забавы. Другое дело, что все это не было поставлено на поток, не была создана устойчивая технология создания таких произведений, и в этом американцы, конечно, первые.

– Борис Григорьевич, это правда, что стать актером вас заставил композитор Илья Резник?

– Не заставил, а взял за руку и меня, стесняющегося, привел в театральный институт. Артистом я хотел быть с детства, а у Резника занимался еще в школе.

– Многие студенты актерских факультетов считают миссией актера – изменение мира, изменение мира человека. Вы тоже в молодые годы так считали?

– Я так не думал – прежде чем что-то совершить благодаря своей профессии, надо ей овладеть. Поэтому, чтобы думать о миссии артиста, надо стать артистом – об этом я и думал. А потом… Профессия артиста сама по себе удивительна – ну в какой профессии человек может встать на табуретку, собирать тысячу людей каждый вечер и разговаривать с ними, а они будут слушать и платить за это деньги?

– Вернемся к кино и телесериалам. В последнее время наметилась тенденция к приглашению в эту работу спортсменов, музыкантов. Как вы смотрите на подобный шаг продюсеров и режиссеров?

– Я вижу кусочки сериала про фигуристов, который идет по Первому каналу («Жаркий лед» – С.К.), и это вызывает у меня гнетущее ощущение, причем, что от артистов, что от неартистов. Они начинают на каком-то этапе приближаться друг к другу, и артисты в силу своих навыков быстрее это делают, «догоняют» неартистов, и получается, что превращаются в неартистов все.

– Это девальвация профессии?

– Да, но это мое личное мнение – в каждом деле нужно заниматься своей работой.

– Видимо, Первый канал хочет развивать личность фигуристов…

– Развитие личности – это не предмет продажи на широкую публику! Публика хочет видеть результат, а не процесс. Кухню своей профессии нельзя продавать, а сериалы и кино – это результат, и там должны работать профессиональные люди.

– Новый руководитель Союза кинематографистов Марлен Хуциев хочет, чтобы экраны кинотеатров заполоняли истории человеческих отношений, а не «дозоры» и боевики…

– Всем хочется, но даже уважаемый мною Марлен Мартынович так до конца и не избран на свой пост, потому что Министерство юстиции признало избрание Хуциева нелегитимным. А публике, конечно, нужно сейчас и что-то смешное, радостное, только не бездумное и не поток низкопробного смеха, которым нас зачастую потчуют на телеканалах и в кино. Нужно настоящее кино – своя «Волга-Волга», свой «Цирк».

– И по традиции, Борис Григорьевич, ваши пожелания читателям «Недели».

– Надо постараться безболезненно пережить то непростое время, которое наступило в связи с кризисом. Я знаю, что происходит на «КАМАЗе», и желаю держаться, желаю здоровья. Счастья, и по возможности – денег.