АЛЕКСЕЙ ЛЕОНОВ: ТАКИХ И БЕРУТ В КОСМОНАВТЫ!

Кроме того, 27 марта, в день гибели Гагарина, на месте трагедии собирается очень много людей из самых разных регионов. Кстати, в этом году приехала большая группа детей – «гагаринцев» – свыше 500 человек. Раньше такого не было, а сегодня дети стали серьезно интересоваться космическими полетами.

– Все ли ваши коллеги из первого отряда космонавтов бывают там?

– Это зависит от их состояния здоровья или местонахождения. Кстати, от первого отряда осталось-то пять человек: Быковский, Волынов, Горбатко, Попович и я. Пять человек из 20 при одном не слетавшем! На мероприятиях этого года были все, и, несмотря на почтенный возраст, – а всем нам, кроме Поповича, будет в этом году 75 лет, – мы чувствуем себя энергичными, и это очень важно.

– В советское время космонавтика была нашей гордостью, однако ни одного серьезного фильма о космонавтах не сняли. В чем причина?

– Да, серьезную картину в советское время так и не сняли, наверное, из-за режима секретности. Более того, создание фильма в этой области требовало высокой подготовки и сценаристов, и режиссеров, но они у нас этого не любят, а поднимают общие проблемы. Вот Герман-младший снял «Бумажного солдата», получил «Нику», но эта «Ника» – безголовая! Это гротесковая форма, и фильм поэтому никуда негодный! Фильм грязный!
Он построен по той же схеме, что и «Девять дней одного года», но ведь у Ромма показана группа людей толковых, увлеченных, интересных. А здесь всем руководит полусумасшедший, чем-то озабоченный врач… Единственное, что показано более-менее достоверно – то, как расчищали полигон и как деревни жгли огнеметом.

– А как со сценами с первым отрядом космонавтов в этой картине?

– Тоже мерзко. Наверное, если Герман собрался снимать фильм, он должен был встретиться с людьми, которые еще, слава богу, живы, встретиться со специалистами. Но выбрав гротесковую форму, режиссер посмеялся, но смеяться-то не над чем! Во многом благодаря Королеву мир узнал о Советском Союзе, а в отряд космонавтов были отобраны лучшие из лучших.

Но их в этом фильме показали так: один треплется, другой курит, третий курит и пьет, а сексуально озабоченная Чулпан Хаматова – это просто кошмар! Положить мертвого человека в открытый кузов и везти – что это за гротеск?! Страшно другое: на прошлой неделе этот фильм получил «Нику»…

– Стоит ли снять художественный фильм о Юрии Гагарине?

– Стоит. Вроде уже была создана киногруппа, найдены деньги, но почему-то дальше дело не пошло. Одни говорят, что семья Гагарина не захотела, другие приводят иные причины, но, думаю, время для фильма пришло. Пока люди еще живы, жив Борис Евсеевич Черток – тот, кто работал с Королевым, – и его надо привлекать на съемках, потому что он может помочь создать серьезный фильм.

Я, например, помог сделать режиссеру Каре первую часть фильма «Королев», но на нас вылили кучу грязи, потому что никто не хочет вспоминать, как с Королевым обошлись, как он сидел на каторге, как над ним издевались. Многие этих моментов боялись, а надо было начинать именно с этого, и мы начали!

А теперь давайте сделаем вторую часть, и третью, если потребуется, где будет показан триумф Королева, и именно тогда люди оценят величие этого человека, его друзей, величие времени.

– Кстати, вспоминая кадры с полетом Гагарина, хочется спросить, много ли в них было постановочных моментов – как с первым космонавтом, так и с общающимся с ним по радиосвязи Королевым? Как все происходило на самом деле?

– Фраза «Поехали!» была! Перед стартом корабля есть резервные 15 минут, когда надо что-то проверить или что-то сделать, и чтобы заполнить это время, журналисты начинают упражняться и задавать всякие вопросы, вплоть до глупостей. И тогда задали вопрос, на который Юрий без подготовки сказал: «Вся моя жизнь кажется одним прекрасным мгновением!», и это он в корабле ответил на вопрос «счастлив ли он». Единственное, что было доснято потом – это Королев. 12 апреля в бункер не пускали никого из операторов, но поскольку прозвучала команда: «Зажигание» и так далее, оператора попросили сделать досъемку того, как Королев сидит в бункере и ведет переговоры с Гагариным. И уже на этом фоне Юрий Гагарин говорит свое знаменитое: «Поехали!».

– А отряд космонавтов остался на Байконуре?

– Нет, отряд космонавтов находился в разных городах страны – поскольку тогда в СССР не было центра управления полетом, мы управляли с радиостанций областных центров. Я попал на Камчатку, в Елизово, у меня была ультракоротковолновая станция «Заря-3», и я был первым, кто с Юрой связался, и последним, с кем он разговаривал, поскольку за Камчаткой Гагарин уже ушел в радиотень.

– Сильно ли в те годы торопил Королева с первым пилотируемым кораблем Хрущев, который намеревался опередить американцев и в космосе?

– Я точно знаю, что Хрущев ни на чем не настаивал! Мы знали про американскую программу, которая не была орбитальной, а у нас был как раз орбитальный одновитковый полет, поэтому никто никого не торопил.

– А в вашем случае – случае первого выхода в открытый космос – также все зависело от Сергея Королева, а не от Брежнева и ЦК?
– Все зависело только от генерального конструктора, потом уже подключилось руководство страны.

– В чем, по-вашему, Королеву в своей работе было легко, а в чем сложно?

– Сложность заключалась в том, что все надо было согласовывать. А легко в том, что если Королев что-то согласовал, то финансирование шло напрямую, без всяких промежуточных инстанций.

Легко было еще и в том, что генеральный конструктор сумел создать команду единомышленников даже из других министерств и ведомств, которые юридически не подчинялись ему, а работали с Королевым как с лидером мощного движения.

– Алексей Архипович, а сегодня желающих полететь в космос много, кроме туристов?

– Желающих много, но кое-кому пришло в голову все переделать. Теперь Звездного городка не будет, Центр подготовки космонавтов будет подчиняться Российскому космическому агентству, а не Министерству обороны, это значит – надо уволить офицеров, провести все на марше, а ведь пилотируемых полетов никто не отменял, и это очередная глупость. Наша организация не такая, чтобы на нее распространялась та реформа, которую проводят!