ЛЮБОЕ КИНО ДОЛЖНО БЫТЬ О ЛЮДЯХ!

Быть ли
«новой волне»
в кино?

– Андрей Степанович, вас не удивляет небольшое, если не мизерное количество фильмов о реалиях российской жизни, реалиях нашего общества?

– Меня это удивляло некоторое время назад, когда таких фильмов действительно было немного, а если и были, то очень далекие от реальных проблем в жизни. Но в последнее время ситуация изменилась. За последний год появилось много картин о современности, снятых молодыми режиссерами, и можно сказать, что сформировалась так называемая российская «новая волна» в кино. Но так получилось, что эти работы, получившие поддержку, признание и призы на «Кинотавре» и других фестивалях (например, «Волчок», «Сказки про темноту», «Сумасшедшая помощь» и целый ряд других), до публики почти не доходят, потому что наш прокат проявляет к этим фильмам поразительное равнодушие и нежелание их показывать.

Поэтому и возникает ощущение, что фильмов о современности почти нет, и если эта тема заполняется, то либо американскими картинами, либо их российскими аналогами.

– Почему, по-вашему, от отображения современности отошли маститые режиссеры – Наумов, Лунгин, Кончалов-ский, Герман и другие? Только Михалков сумел взять современную тему, сняв «12»…

– К сожалению, надо сказать, что многие из известных режиссеров давно находятся в творческом кризисе. Конечно, он связан и с деньгами, которые очень трудно найти для съемок. Сейчас, конечно, предпринимаются попытки изменить структуру финансирования и львиную долю денег отдать на производство фильмов с серьезными темами (это могут быть как исторические картины, так и фильмы на современную тему), но коренным образом ситуацию они не изменили. Так, например, Вадим Абдрашитов, все работы которого были посвящены современности, снял свой последний фильм «Магнитные бури» семь-восемь лет назад, а нынешний свой проект не может поднять именно из-за экономических причин.

В то же время многие режиссеры старшего поколения не могут найти творческий ключ к современности, потому что надо все время быть в контакте с тем, что меняется, формируется в обществе. И в связи с этим я больше уповаю на молодых режиссеров, потому что они живут более реальной жизнью и более способны выразить все то, что там происходит. В частности, Валерия Гай Германика – это как раз тот самый пример: сейчас по телевидению идет сериал «Школа», который вызвал горячее обсуждение и самые полярные позиции, вплоть до запрета на показ. Одно это уже говорит о том, что режиссер попала в точку: она показала те проблемы, которые волнуют людей. И это пример того, что наше кино, в частности молодое, не отворачивается от современности, а пытается ее осваивать – может, с какими-то перехлестами и ошибками, но, тем не менее, пытается.

– А может, именитые мастера боятся неудач, критики?

– Согласен – тема современности сложна для них еще и тем, что мы живем в переходный период. Общество трансформируется, изменились ритмы, состояние молодежи, огромную роль в нашей жизни стали играть коммуникации – Интернет, мобильные средства связи. Это все накладывает отпечаток на восприятие публики.
И все-таки некоторые режиссеры не отстают от времени. Например, Сергей Соловьев снял фильм «Одноклассники». Одно его название уже говорит о том, что мастер пытается найти ключ к молодежному коду, к движениям, которые формируются через Интернет. Хотя картина еще не вышла, обращение Соловьева к таким вещам очень значимо. Впрочем, это, скорее, исключение.

Общество не хочет смотреть в зеркало

– Значит, все внимание зрителя должно быть обращено к молодой поросли нашего кино?

– Понимаете, у нас в России вообще эдакий поколенческий разрыв в киносреде. Было молодое поколение: Рязанов, Данелия, Хуциев, Михалков, Кончалов-ский, Соловьев, Абдрашитов, Герман, Сокуров – и теперь это уже классики. Есть, допустим, интересный режиссер Балабанов, который работал на современном материале в фильмах «Брат» и «Брат-2», но он тоже принадлежит уже не к юному, а к среднему поколению. И вот за ним, такое ощущение, что никого нет.

А спустя 10 лет возникли новые режиссеры – Алексей Попогребский, Борис Хлебников, Николай Хомерики, Игорь Волошин, Валерия Гай Германика. Некоторые пришли из театра и обогатили кино новым языком – языком драмы, новой формой диалогов. Есть хорошие операторы «новой волны», есть драматурги. Налицо – сформировавшееся направление, которое, дай бог, разовьется. Надежда остается только на этих людей, которые формируют образ нашего кино не только у нас, но и за рубежом.

– Но ведь пока их не то что посмотреть – их и понять-то рядовому зрителю нелегко из-за склонности молодых к арт-хаусу, какому-то российскому неореализму!

– Да их кино по сути и есть арт-хаус, хотя и видны попытки сделать его более доступным для широкой публики. Это, безусловно, проблема, которую решит сама жизнь. Но пока эти режиссеры существуют в некоем гетто – оторванно от проката, от того, чем живет массовая аудитория. Но, как я уже сказал, тут главная вина не их, а нашего проката и… нашего общества. Потому что оно не хочет смотреться в зеркало, которое ему показывают. Потому что это зеркало не очень приятное, не комплиментарное, и наш прокат не хочет рисковать, показывая те фильмы, над которыми надо действительно работать – думать. Прокатчику легче показать раскрученный блокбастер, бессмысленный и ничего не дающий ни уму, ни сердцу, или развлекательное кино, а вот серьезные фильмы оказались лишены своей ниши в прокате.

– Получается парадокс: люди вроде и хотят увидеть фильмы о современности, хотят правды, но та же правда, судя по «Школе», вызывает порой и истерику, и… все-таки интерес, как это было с картиной «Все умрут, а я останусь».

– Ее, кстати, не хотели крутить во многих кинотеатрах. Но на волне интереса к «Школе» фильм показали на Первом канале и тем самым расширили аудиторию такого кино. И нужно, чтобы именно так все и шло! Но пока, увы, телевидение с его сериалами, оторванными от жизни, существует отдельно.