В БОЙ ИДУТ ОДНИ КОМСОМОЛЬЦЫ

Когда милиция бессильна…

В 1970 году в районном отделе милиции числилось всего 69 сотрудников, из них только 20 человек несли патрульно-постовую службу. С учетом сменной работы тогда на все Набережные Челны было десять милиционеров. А в город уже ежедневно приезжали сотни, если не тысячи людей со всего Советского Союза. И не все они были благовоспитанными и, как тогда говорили, «сознательными». Было очевидно: чтобы город не погряз в криминале, нужно срочно что-то предпринять.

Раис Беляев, который тогда был первым секретарем горкома КПСС Набережных Челнов, решил привлечь опыт казанских боевых комсомольских дружин для поддержания правопорядка в городе. Он попросил направить в Челны лучших в то время комсомольцев-дружинников. Лучшими были студенты Казанского авиационного института. В первом отряде БКД было всего 42 человека. Через несколько лет к первопроходцам примкнули еще 500 человек. Они и стали основной силой, которая во время строительства «КАМАЗа» удерживала преступность в Набережных Челнах на приемлемом уровне.

– Поначалу было очень не просто завоевывать авторитет среди местных жителей, – вспоминает Сергей Лобанов, который в свое время был командиром БКД Набережных Челнов. – Местное хулиганье крепко держало город в своих руках. Им было совершенно безразлично, что мы из БКД и фактически выполняли функции милиции.

– Но зато несколько лет спустя достаточно было появления трех людей с повязками БКД, чтобы разогнать разбуянившуюся толпу из пятисот человек. Случалось и такое, – подхватывает Николай Селезнев, первый комиссар БКД города. – В 70-е годы Набережные Челны по большому счету состояли из нескольких поселков. В пос. ЗЯБ жили строители завода, Орловка была независимой деревней, в пос. Сидоровка обосновались строители дорог. То есть были все предпосылки для образования клановости в городе: молодежь сгруппировывалась, чтобы защищать свои интересы. Вдобавок ко всему в Челнах тогда почти не было культурных объектов и от безделья молодежь развлекалась хулиганством. Неустроенность, которая порождала беспорядки, была во всем. Людям даже негде было поесть. В пос. ГЭС была столовая, куда рабочие после смены приходили поужинать. В десять вечера обстановка возле нее больше походила на штурм Зимнего дворца. Там уже из меню ничего не осталось, но голодные люди требовали еды. Тогда мы выскакивали на помощь, разыскивали директора столовой, чтобы он предпринял что-нибудь и накормил народ.

И швец, и жнец,
и на дуде игрец

Во время сначала редких, а потом все более частых гастролей знаменитых артистов в Набережных Челнах боевые комсомольские дружины обеспечивали порядок во время культурно-массовых мероприятий. Помимо этого, БКД занимались охраной урожая, боролись с браконьерством и спасали Боровецкий лес от пожаров. Тогда силы пожарных служб были очень незначительны, и если появлялись сообщения об очагах возгорания в лесу, бэкадэшники тут же рассаживались по машинам и тушили пожары. Возможно, если бы не они, Боровецкого леса уже и не было бы…

Структура правоохранительных органов Набережных Челнов окончательно была сформирована к 1978 – 79 годам. До этого времени все, что не получалось у милиции, получалось у БКД.

– Первое наше серьезное дело по борьбе с хищениями социалистической собственности было в пос. Сидоровка, – рассказывает Николай Васильевич. – Там останавливались вагоны с материалами, одеждой, продуктами. В поселке рядом с вокзалом приезжие студенты профтехучилищ строили склад и потихоньку из этих вагонов приворовывали. Пока накладные прибудут, весь состав практически полностью обчищали. Ни участковые, ни инспекторы уголовного розыска не могли придумать, как остановить это воровство. А мы организовывали засады, следили за пэтэушниками и в конечном итоге задержали преступников.

В некотором роде боевые комсомольские дружины выполняли и работу КГБ.

– «КАМАЗ» обязан был предоставить охрану специалистам, которые приезжали в Набережные Челны из других стран, – объясняет Владимир Михайлов, один из комиссаров БКД. – Как правило, этой охраной были мы, поэтому в школе БКД инструктаж с нами проводили сотрудники из органов госбезопасности. Иностранцы доставляли много проблем, причем не только связанных с фарцовкой. С их стороны было много провокаций. Например, какой-нибудь итальянец перед общежитием разбрасывает по траве жвачку, а потом фотографирует, как дети ее подбирают. Позже в иностранной прессе появлялись статьи на тему того, что на всероссийской стройке дети голодают и подбирают еду с земли. В таких случаях мы поступали просто: просили посмотреть камеру и «случайно» засвечивали пленку.

Слабым в БКД
не место

Постепенно БКД набирало силу и завоевывало уважение челнинцев. Состоять в бригаде дружинников стало престижным, это был своеобразный путь к власти и признанию. Многие члены БКД стали политическими или общественными деятелями. Леонид Штейнберг (один из основателей БКД в Набережных Челнах) – президент некоммерческой организации «Логистическая ассоциация Татарстана» и генеральный директор фирмы «Кама-Тракс». Файруза Мустафина – депутат Госсовета РТ и ректор НГПИ. Татьяна Быданова – директор Центра занятости Набережных Челнов. Гузель Халикова – мировой судья. Дауфит Хамадишин – в свое время он был начальником УВД города, – ныне генерал-лейтенант, начальник ГУФСИН России по Республике Татарстан.

Но выдерживали не все. Быть членом БКД – значит почти не иметь свободного времени. После основной работы комсомольцы-дружинники до позднего вечера, а иногда и до раннего утра находились на дежурстве. Каждый раз они сталкивались с преступниками и бузотерами, имея в арсенале лишь дар убеждения и повязку дружинника. Наградой за труд им были только дополнительные три дня к отпуску.

– Трусы и жаждущие власти отсеивались сами собой, – рассказывает Сергей Иванович. – Оставались только энтузиасты. За счет энтузиазма была дисциплина и дружба в коллективе. До приезда в Набережные Челны я состоял в БКД КАИ. Там на весь отряд было три-четыре девушки, которые вели документацию в штабе. Приезжаю сюда, а тут столько девчонок! Думал, что они здесь делают? А они выходили на дежурства по городу наравне с мужчинами! Даже гонения на них с моей стороны были. А потом осознал, что благодаря им коллектив сплачивался.

– Еще присутствие девушки положительно сказывалось и на дежурстве, – отмечает Николай Васильевич. – Во-первых, в те времена не принято было вести себя неприлично при даме. Даже отвязные хулиганы старались быть более сдержанными, если среди бэкадэшников были девушки. Во-вторых, мы всегда понимали, что несем ответственность за свою напарницу, и это заставляло нас действовать четко и грамотно. Ну и, конечно, не хотелось упасть в ее глазах, показаться трусом.

– У нас в отряде из 42 человек было шесть девушек. Мы без страха выходили на дежурства по городу, потому что знали, что мы под надежной защитой, – присоединяется Нина Романова, которая была одной из первых девушек-дружинниц в Набережных Челнах. – Однажды мы решили организовать рейд возле одного магазинчика в пос. ЗЯБ, где часто происходили кражи. Я была «подсадной уткой», а ребята сидели в кустах и ждали, когда появятся грабители. Я дефилировала возле магазина, стараясь привлечь внимание. Тогда, правда, на меня никто не «клюнул», но я постоянно находилась в напряжении и ждала, что на меня накинутся. Было страшно, но я знала, что ребята меня всегда прикроют.

– Позже девушек перевели на работу с несовершеннолетними подростками. Думали, что так им будет безопаснее, – рассказывает Владимир Михайлов, бывший комиссар отряда БКД. – А потом поняли, что это еще сложнее.

– Мы ходили по подвалам, где собиралась молодежь, выискивали среди них сбежавших из дома. Пытались их понять и стать их друзьями. Иногда на свои деньги водили ребят в кино или покупали мороженое. Но порой работа с несовершеннолетними хулиганами действительно была опасной. Тогда юноши, особенно это касается учащихся ПТУ, приехавших в Набережные Челны из других городов, были патлатые и, извините, завшивевшие. Мы их прямо в штабе стригли, стараясь придать им более-менее приличный вид, чтобы потом их впустили в парикмахерскую. И однажды задержанные детки так разбуянились, что один из них схватил ножницы и бросился на меня. К счастью, его успели перехватить.

В милиции – «интересные» ребята

Работа боевых комсомольских дружин была сопряжена с опасностью. В каждом отряде были и раненые, и не только во время дежурств.

– У нас ведь работники милиции – интересные ребята, – говорит Владимир Михайлов. – Задержавший нарушителя бэкадэшник должен был написать рапорт, в котором обязан был указать свою фамилию и адрес. Если милиции не хватало доказательств, то они трясли перед носом задержанного этим рапортом: вот же на тебя что накатали. Естественно, те, узнав, кому они обязаны приводом, мстили. Ко мне, например, приходили домой.

– Вообще, натура человеческая такова, что нарушитель закона почему-то всегда считает себя невиновным. В 74-м году ранили одного из членов нашего отряда Владимира Баева. Он дежурил возле профтехучилища, там частенько происходили хулиганские разборки. Володя погнался за одним парнем и получил от него удар ножом. Он пролежал в больнице месяц, мы все ему кровь сдавали. Чуть позже я узнал, что ранил Баева мой сосед по общежитию. Вообще, было много таких случаев, когда в одной бригаде работали бэкадэшник и нарушитель, которого он задерживал. И, конечно, тот ему за это «спасибо» не говорил.
Когда началась перестройка, тогда же и исчезли БКД. Сейчас боевые комсомольские дружинники считают своими приемниками молодежное объединение «Форпост».

– Но у них совершенно другие методы работы, – отмечает Сергей Лобанов.

– Наши традиции, хотя бы по работе с подростками, им было бы нелишним перенять, – считает Нина Романова. – Было бы хорошо, если бы форпостовцы, как и мы в свое время, взяли шефство над трудными подростками. Им ведь порой достаточно просто поддержки и сочувствия.