«МНЕ ВСЮ ВОЙНУ ЧУДОМ ВЕЗЛО»

После битвы за Сталинград немцы уже не могли оправиться

Позвонила ему, зная, что совсем скоро ветеран отметит свое 88-летие, что войну он видел исключительно на передовой, был несколько раз ранен, поэтому готова была приехать домой к немощному дедушке. Но Ханафи Даянович начал интриговать уже до нашей встречи, которую он назначил мне там, где у него были запланированы важные дела, потом дал номер своего сотового телефона…

О секретах его долголетия я обязательно расскажу, но позже.

Ученики защитили от хулиганов

Ко мне подошел улыбающийся, бодрый мужчина, прекрасно говорящий по-русски. Тем более удивительно, что до десяти лет он не знал ни одного слова на этом языке, но уже к 17 годам смог стать учителем, а в 19 лет возглавить начальную школу.

– Я родился в Башкирии, но, когда мне исполнилось девять лет, родители переехали на Урал в Челябинскую область. Отец устроился на медеплавильный завод. Уже до войны я стал в семье главным добытчиком, так как отец быстро заработал инвалидность. Два класса мне пришлось закончить в татарской школе, и только потом меня приняли в первый класс русской. Рано начал искать работу, так как жили мы очень бедно, неожиданно мне предложили преподавать в школе. Хоть это и нескромно звучит, но я очень хорошо учился.

В 1939 году из Татарстана на Урал выселяли неблагонадежные семьи, для них строили бараки. Из одного такого барака сделали школу. Сначала я вел уроки на татарском языке, а потом смог и на русском. Меня приглашали преподавать в классы с плохой дисциплиной. Однажды я зашел в такой класс, дети даже не встали. Ну-ка, говорю, повторим! Сидят. Тогда еще раз повторим… Уже после войны ко мне в клубе пристали пьяные хулиганы, и несколько парней заступились за меня. Позже выяснилось, что это мои бывшие ученики из «трудного» класса.

На войну –
с путевкой
в дом отдыха

Мы шли по снегу без лыж, так как он был словно корка. Днем двигались по три-пять километров под обстрелом, где перебежками, где ползли по-пластунски. Расстояние до немецких окопов – метров 50. Ночью ложились на землю. Саперными лопатками выкапывали себе яму, а сверху забрасывали себя снегом. Морозы стояли сорокаградусные. Под снегом было теплее. Те, кто спал не шевелясь, отмораживали за ночь ноги и руки. Я не мог спать, чуть-чуть полежу, соскакиваю и хожу. А вокруг поля-поля, и все сплошь усеяны трупами. Наши солдаты лежат и рядом – немецкие.

Бежать только зигзагами…

– Дошли до Сталинграда, ворвались в город. Втроем запрыгнули в воронку от снаряда, и почти сразу же из-за выстрелов снайпера погибли два бойца. Немцы стреляли разрывными пулями. С одной стороны виска едва заметно было маленькое отверстие, а с другой – воронка.

Начались уличные бои. От одного дома перебегаешь стремглав. Мы знали, что линейно бегать нельзя, а только зигзагообразно. Очень хорошо помню, как наш связной, командир роты Ваня первый побежал прямо, его снайпер сразу же насмерть уложил. Я за ним дернулся зигзагообразно. До стенки добежал, снайпер попал, но в вещмешок, а в другой раз – в патронташ. Мне всю войну чудом везло.

Во время разговора Ханафи Даянович несколько раз повторял выражение «заядлый фашист». Сначала я не могла понять, чем он отличается от обычного фашиста. Потом уяснила. Заядлый – это хитрый и тот, кто не сдается.

– Не забуду случай, который произошел в Сталинграде на улице Сальской. К нам вышли немцы с флажками, значит сдаются. Мы к ним подошли, вдруг из их толпы кто-то выстрелил в командира взвода. Это и был заядлый фашист.

Однажды мы подошли к какой-то городской башне, остановились. И вдруг получили приказ атаковать. Ринулись, а из башни застрочили пулеметы, я подполз близко, хотел гранату бросить, а за мной наш танк подошел, начал залпы по башне делать, я чуть под своими же снарядами не погиб. Опять повезло, еле отполз.

Вышли из Сталинграда, народ ликует – война закончилась! Как мы радовались, а ведь это только начало 1943 года. Тогда казалось, что если Сталинград в тылу остался – войне конец.
Из-за поражения под Сталинградом Гитлер объявил четырехдневный траур. А сейчас почему-то говорят, что трехдневный. Но я точно помню – четырехдневный!

Он воевал
на Курской дуге

– После освобождения Сталинграда мы целый месяц собирали дрова для эшелона. Нам попадались блиндажи, где скрывались немцы, которые не хотели сдаваться. Ведь знали же, что битва проиграна. Снова заядлые фашисты!

Месяц нас везли на эшелонах, питание очень плохое было, на день нам выдавали три сухаря и воду. Мы высадились в Орловской области в городе Елец. Он незадолго до нашего приезда был освобожден. Пешком мы двинулись на Курск. Под Белгородом в окопах заняли оборону. Наш батальон переименовали в 136-й противотанковый 6-й гвардейской армии.

До начала наступления каждое утро прилетали сотни бомбардировщиков. Пикировали, подлетали к земле, сбрасывали бомбу и взлетали. Каждое утро нас так обрабатывали. До наступления боев от нашего взвода остались три человека.
Когда на Курской дуге начался артобстрел, один снаряд взорвался рядом с моим окопом, в котором повар готовил кашу на завтрак. От этого места осталась только воронка.

Начался бой. Наши позиции были у деревни Красная Поляна. Недалеко Прохоровка – железнодорожная станция. Я был в роте автоматчиков, небо черно от самолетов, земля дрожит от разрывов. Меня чем-то ударило по спине, бой уже к концу подходил. Когда все стихло, мимо проезжала штабная генеральская машина, меня подхватили и посадили в автомобиль. Таким образом, я смог увидеть почти все поле после битвы, даже разглядел подбитый немецкий танк «тигр».

– Ну что, солдат, дойдешь до своей части? – спросили меня офицеры. Я сказал: «Неужели не довезете до места?» Довезли.
В то время поспел урожай. Воздух во время артподготовки был накален до предела, так, что колосья пшеницы наклонились в сторону немцев. Начался бой. Несколько метров пройдем – шквальный огонь, потом снова команда «вперед» – встаешь и идешь. Навстречу немецкие танки ползут. Мы, автоматчики, двигались в обход.

21 августа подошли к немецким окопам, а немцы на деревья залезли и оттуда стреляют. Я опять чудом спасся, какое-то чутье подсказало, и резко голову повернул. Пуля прошла по усам, все до зубов разворотило. Сознание потерял, очухался, голову пощупал – живой! Первые годы, пока меня не ранило на Курской дуге, никакого страха не было, уверенность какая-то была, что меня никогда не заденет.

А через два дня после моего ранения был освобожден Харьков. Так завершилась битва на Курской огненной дуге. Историки говорят, что битвой за Сталинград мы надломили хребет фашизму, а на Курской дуге и вовсе сломали его.

Ханафи Галимов – первый справа в нижнем ряду

«С женой на балконе делаем зарядку»

После войны я демобилизовался как учитель, а то еще года три-четыре пришлось бы служить. После войны не сразу отпускали. Вернулся домой, женился, заочно закончил Уральский политехнический институт. Работал на металлургическом заводе, потом переехал в Татарстан. Сейчас у меня три дочери, пять внуков и пять правнуков.

А почему так молодо выгляжу? У меня есть ответ на этот вопрос. До войны мы ни разу не ели досыта, и питались, в основном, растительной пищей. Я думаю, что это большой плюс для здоровья. Это лучше, чем химия, которой сегодня кормят детей. И сейчас мы с женой стараемся питаться правильно. Не едим жареного, жирного, не пьем пиво. 100 граммов я принимаю, но только по большим праздникам. Каждое утро мы с женой делаем на балконе зарядку. Она по методике Стрельниковой, а я обычную. Все домашние дела делаем вместе. Если она готовит, то я мою посуду. Так и живем, держимся.