ВИКТОР СЕРГАЧЕВ: «СИЛА АКТЕРА В СЛОВЕ»

Раньше
это называлось халтурой

– Виктор Николаевич, начнем с того, чем вы занимаетесь сегодня. Я читал, что вы снимаетесь у известного мастера Валерия Ускова.

– Это экранизация довольно хорошей повести Дины Рубиной «На солнечной стороне улицы». Речь в ней идет о людях, которые жили до и после войны в тогда еще интернациональном Ташкенте, и о судьбе пятидесятилетней женщины, начиная с ее детства в этом городе. Фильм будет 12-серийный, и съемки его пока еще идут.

– Как-то вы сказали, что вас очень огорчает то, что нынешнее кино – это производство, нежели творчество.

Продюсеры подвинули режиссеров

– Почему сейчас актеры не вызывают такого поклонения и уважения, как раньше, когда они во многом были примером для зрителей?

– Потому что актеров на роли сейчас назначают в первую очередь продюсеры, а не режиссеры.

– А если даже выбор актера удачный, почему-то зрителям его роль запоминается меньше, чем его внешность?

– Искусство актера как драматическое искусство связано со словом, с текстом. Во время съемок я, например, часто пользуюсь своими словами: по сути это те же слова автора, но они гораздо ближе к герою, который в них тут же угадывается зрителем. Это сложный процесс, и текст – очень серьезная проблема на съемках.

– Может, некоторые полагают, что брать словом важно в классике?

– В любом классическом произведении заключена некая гармония, которой добивался автор, собственно, из-за нее произведение и называется классическим. И у актера, и у режиссера не должно быть никакой другой задачи, кроме как раскрыть эту гармонию, угадать автора, но никак не трактовать ее!

К примеру, у нас в МХТ Питер Штайн ставил «Три сестры» по Чехову и при этом старался воплотить все ремарки автора в этой пьесе и ничего больше. Не в игре актера было дело, а в авторе пьесы, и в гармонии, которая раскрывалась. За такой подход без трактовок и интерпретаций зал очень долго аплодировал и Штайну, и Чехову.

Слушай эхо народа

– В чем, по-вашему, причина отсутствия фильмов, цепляющих зрителей?

– Денег не дают, сегодня не снимают такие режиссеры, как Наумов, Хуциев. А основная часть средств Госкино, на мой взгляд, перекочевала к Михалкову. На те деньги, которые имеются у него, можно было снять пусть пять-шесть, но выдающихся фильмов.

– Но ведь дело лишь отчасти в финансировании. Судя по сегодняшним картинам, большинство деятелей кино хотят погрузиться в прошлое или классику…

– Пушкин писал: «Любовь и тайная свобода внушали сердцу гимн простой, и неподкупный голос мой был эхом русского народа». И если в актере, режиссере театра и кино кончается это эхо народной жизни, то он становится ремесленником, пусть и высокого класса. Время, когда режиссеры и актеры были творцами и художниками, ушло! Некоторые думают: о чем писать, о чем снимать? Слушай эхо народа и примени свой талант, чтобы сердца зрителей все это восприняли, вот и все!

Скверное решение

– Ваша первая яркая роль в кино – чиновник Пселдонимов в картине Алова и Наумова «Скверный анекдот» по произведению Достоевского. Фильм действительно запретили из-за темы «демократия и чиновник»?

– Это уникальная, фантастическая картина! «Скверный анекдот» был просто фельетоном Достоевского на общественную тему – тему либерализма, и такая ирония над либерализмом вообще была некиношным материалом, а авторы сделали из него замечательный фильм.

А не выпустили картину по двум причинам: во-первых, на нее ополчился Пырьев, который заявил, что это поклеп на русский народ, хотя тема была совершенно другая, и никакого русского народа там нет. Но самое главное то, что кто-то в верхах сказал, что Евстигнеев похож на Хрущева! И все – фильм на полку!

– Вы переживали из-за такого скверного решения?

– Мне хотелось, чтобы прежде всего вышел фильм. Но переживал я по-другому поводу – тогда в Чехословакии я был признан лучшим актером, а фильм стал лучшим среди недемонстрировавшихся. Кроме того, был готов сценарий фильма «Записки из подполья» режиссера Немеца, и меня должны были пригласить на эту роль, но мне отказали. Я спросил на «Мосфильме»: «Это из-за советско-чешских отношений?» На что в актерском отделе мне сказали: «Скажи спасибо, что тебя вообще снимают!», потому что в Чехословакии как раз происходили известные драматические события.

– Кстати, о Достоевском. За последние годы российские режиссеры его несколько раз экранизировали, сняв такие картины, как «Преступление и наказание», «Идиот», «Братья Карамазовы». О чем это говорит?

– Во-первых, Достоевский – пророк, и то, о чем он писал, сейчас осуществляется. Время, в которое он жил, характеризуется реформами Александра II, и сейчас это совпадает с нашим временем, с нашими безобразиями. Многие его не любят за скрытые вопросы, но ведь Достоевский говорит о том, как человеку жить. Это самый живой и актуальный автор.