ЧТО НЕМЦУ ХОРОШО, ТО И НАМ БЫ НЕПЛОХО

Стажировка челнинских врачей в Германии входит в программу Министерства здравоохранения РТ по реконструкции Закамской БСМП. Первая группа врачей из девяти человек вернулась из поездки. В Германии наши медики изучали, как можно улучшить качество лечения больных только организационными методами. Руководитель группы, заместитель главного врача БСМП Резеда Каримова поделилась с «Неделей» своими впечатлениями о поездке в университетскую клинику Йены.

Шесть часов
ждут врача

– Немцы, известные своей педантичностью, продумали все детали в организации лечебного процесса, сделав его удобным и для врачей, и для пациентов, – делится Резеда Каримова. – В ходе стажировки мы отметили несколько важных нюансов, которые отличают больницы Германии от наших. Кстати, именно в этих тонкостях кроется в том числе секрет качества немецкой медицины. Часть из них можно было бы применить и у нас.

Университетская клиника Йены располагает 1375 койками, ежегодно стационарно там лечатся до 45 тысяч больных (в БСМП – 20 тысяч), амбулаторно – 250 тысяч человек. В клинике работают 4300 врачей, плюс на ее базе обучаются 1900 студентов. В Германии медицина платная, но за счет того, что в клинике Йены налажен образовательный процесс, она сохранила функции бюджетного лечебного учреждения.

В больнице 60 отделений, которые объединены в малые клиники. Для России это нонсенс. Более того, в университетской клинике Йены есть отделения, которых в нашей стране нет вообще. Например, паллиативной медицины – это отделение для умирающих больных, или отделение геронтологии – для пожилых людей.

Если в приемно-диагностическом отделении БСПМ люди могут прождать врача до двух часов, то для немцев в порядке вещей провести там шесть часов. Зато пациента обследуют полностью, применяя в том числе компьютерную и магнитно-резонансную томографию. Причем человека там обследуют и лечат параллельно.

Уже в приемно-диагностическом отделении, например, проводят тромболизис – лечение коагулянтами больных с инсультом, инфарктом миокарда. Если боли в сердце у пациента снимаются, то его отпускают домой. У нас же такая процедура проводится только в реанимации, где больной может провести дня три.

Операция
по секундомеру

– Истории болезни в университетской клинике Йены ведутся в электронном виде, в БСМП только еще готовятся перейти к этому. Готовые данные анализов, снимки (их в Германии не принято распечатывать) сразу же в компьютеризированном виде попадают в приемно-диагностическое отделение. Это позволяет экономить огромное количество времени. У нас же если пациенту сделали снимок с утра, то в отпечатанном виде с интерпретациями и пояснениями врач его получает только к двум часам дня, а если снимок где-то затерялся, то гораздо позже.

В клинике Йены делается до 40-50 операций в день. Продолжительность каждой четко расписана по минутам для экономии времени и более рационального использования операционных залов – их там 13.

В БСМП было столько же, но мы не могли делать больше 20-30 операций в день, хотя наши врачи очень часто оперируют даже ночью, – продолжает Резеда Каримова. – Немцы до секунд просчитали, сколько нужно времени на совершение определенных действий при операции, и хирург, владея этими данными, четко планирует свою работу. Если травматолог, например, должен сделать за день 14 операций, он их проведет и уложится в свой рабочий день.

Кстати, рабочий график медперсонала заметно отличается от нашего. Профсоюзы запрещают медикам работать круглые сутки. А в России доктор может днем лечить, потом ночью отдежурить и проработать следующий день. И какой продуктивности можно ждать от уставшего врача?

Немцы
все просчитали

– Нам было очень интересно познакомиться с ценообразованием медицинских услуг, принятым в Германии. Это больная для нас тема. В России оплата услуг лечебных учреждений производится по койко-дням, например, день в хирургическом отделении стоит 966 рублей. И тарифная сетка едина для всех лечебных учреждений. При этом БСМП тратит на диагностику и расходные материалы гораздо больше, чем другие больницы города. Мы сейчас, помимо рентгена, ЭКГ и УЗИ, делаем еще и компьютерную, и магнитно-резонансную томографию, коронарографию, которые относятся к высоким технологиям, и одна такая процедура стоит десятки тысяч рублей. Если мы тратим больше сил, энергии, расходных материалов и медикаментов на пациентов, то почему получаем столько же, сколько и больницы, которые затрачивают меньше ресурсов?

В Германии эта проблема решена следующим образом. Научно-исследовательские институты рассчитали, сколько стоит поставить определенный диагноз. Далее они изучили диагностическую базу лечебных учреждений и для каждого из них установили коэффициент взвешенности. Для больниц, которые технически оснащены хуже, где меньше специалистов и затрат, он снижен.

Затем к нему плюсуется стоимость осложнений и сопутствующих заболеваний, и таким образом высчитывается стоимость лечения в отдельно взятой больнице, которое должна оплатить страховая компания. Например, холицистэктомия в университетской клинике Йены стоит 2850 евро, кесарево сечение – 2330. И каждый врач, который лечит больного, знает, сколько денег он приносит своей больнице. Поэтому в Германии ценят каждого пациента. Там лечебные учреждения, даже бюджетные, стараются завлечь их к себе. А у нас обычное дело, когда клиники находят тысячу причин, чтобы перенаправить человека в другую больницу.

Врач должен лечить,
медсестра – ухаживать

– Но самое большое отличие немецкой больницы от нашей в том, что, четкое разделение обязанностей всех работников: врач – лечит, медсестра ухаживает, – отмечает Резеда Билиновна. – Любопытно, что в Йенской клинике нет младшего медицинского персонала. Все процедуры с больными выполняет медсестра, которая окончила колледж. В Германии это универсальный и высококвалифицированный специалист – медсестра там умеет делать все, даже то, что у нас делают только врачи.

Всю остальную работу, не связанную с лечением и уходом за пациентами, выполняют дополнительные службы. Немецкие врачи не занимаются составлением методичек, написанием историй болезни, отчетности. Это за них делают службы, сотрудники которых могут и не иметь медицинского образования. И это совершенно правильно. В России врачи вместо того, чтобы сделать еще одну операцию, лечить пациента, думать над диагнозом, тратят массу времени на писанину.

Кстати, руководителем программы нашей стажировки был вовсе не врач, а бывший спортсмен, чемпион Олимпиады 1980 года по спортивной ходьбе Хартвиг Гаудер. Он пять лет жил с искусственным сердцем, пока ему не пересадили донорское. Несмотря на свою тяжелую патологию и отсутствие медицинского образования, он руководит службой маркетинга здоровья в крупной клинике.

Молодые люди, которые не хотят идти в армию, имеют возможность пройти год альтернативной службы в больнице. Они возят тяжелобольных пациентов на операции, снимки и так далее. У нас же этим занимается медсестра, которая может полдня возить одного больного по всей клинике, в то время как другие остаются без нужного им внимания.

Есть очень любопытная служба сопровождения – лоцманы. В этой должности работают инвалиды, в том числе с синдромом Дауна и колясочники. Они всегда находятся рядом со справочной службой и при обращениях провожают посетителей больницы до нужного им кабинета. У нас люди могут долго ходить по БСМП, ругая наши заковыристые коридоры…

Святая служба

– Больше всего мне понравилась социальная служба больницы. К ней относятся 13 сотрудников, медсестер, психологов и специалистов вообще без медицинского образования. Они направляют пациентов в реабилитационные центры, пожилых людей – в дома престарелых, причем если там нет свободных мест, то пожилые пациенты остаются лежать в больнице и страховая компания вынуждена это оплачивать. Если больной отказывается от реабилитации, его не отпускают восвояси. Через социальные службы администрации города организуют уход за ними на дому и даже привозят трижды в день горячее питание.

сли больной воспитывает ребенка в одиночку, эта же социальная служба ухаживает за малышом, пока его мать или отец не пойдет на поправку. Святая организация! Нам тоже нужна такая. Тем более, что в БСМП поступают много бездомных, больных без документов, брошенных, одиноких. У нас есть социальная служба в мэрии, но связи между ней и больницами нет, а должна быть.

Сейчас мы составляем графики внедрения нововведений в БСМП, куда планируем включить и то, что почерпнули из поездки в университетскую клинику Йены. Если наши предложения поддержат, мы готовы применить немецкий опыт организации лечебного процесса хотя бы в порядке эксперимента.

Наш главный врач Ильдар Хайруллин часто говорит, что дьявол кроется в мелочах. Качество лечения людей в больнице можно изменить в лучшую сторону, если хорошо продумать организационные детали.