АЛЕКСАНДР БАРЫКИН: «О ГОНЕНИЯХ НА НАС ПОЧЕМУ-ТО СТАЛИ ЗАБЫВАТЬ»

Вход на эстраду
был закрыт

– Александр, с чего начиналось ваше увлечение роком? У вас есть песня «68-й» про вашу юность. У многих будущих рокеров песни тогда были на английском языке, и в основном не свои. У вас тоже?

– Нет. Я еще учился в школе, когда мы создали группу «Аллегро». После армии мы снова собрались и назвали свою группу «Revival», но тогда уже начались гонения, и все, кто работал в самодеятельных группах, не могли этого больше делать. Группы разгоняли, потому что в них чувствовали угрозу: они несли информацию, которая была чуждой советскому человеку. И многие хорошие люди из самодеятельных групп уходили в ВИА при «Москонцерте», «Росконцерте» и других филармониях. Конечно, мы находились под присмотром Министерства культуры и местных органов, но все же отважились в те годы создать группу «Карнавал».

– Правда, что вашей группе с выступлениями приходилось гораздо труднее в те годы, чем той же «Машине времени»?

Подпольные комсомольские продюсеры

– Часто ли в 70-80-х удавалось участвовать в совместных меро-приятиях с Гребенщиковым, с той же «Машиной времени», чтобы как-то громче заявлять о себе?

– Чаще всего это были подпольные концерты. Их организовывали продвинутые люди из Московского горкома комсомола – такие подпольные комсомольские продюсеры, которые проводили концерты в Москве и области. Потом туда могли нагрянуть другие люди и всех арестовать, но уже никто не боялся – поклонники после наших концертов даже факельные шествия устраивали!

– Интересное направление вашей работы в «Карнавале» – музыка регги. Для советского слушателя тогда это было музыкальной диковинкой! Идея исполнять регги принадлежала вам?

– Нет, фанатом регги был мой друг Федя Казанцев – он собирал пластинки в Москве на толкучке, где был тайный рынок левых пластинок и происходил обмен. Федя был меломаном, и когда принес эти записи, нам сразу понравилась музыка Боба Марли, хотя кто это такой, тогда, кроме нас и нескольких меломанов в Москве, никто не знал. Нам импонировало, что Боб Марли был еще и политическим лидером – он боролся за права африканского народа и, если помните, примирил на концерте двух президентов.

– Боб Марли боролся за мир. Вы тоже стали пацифистом, как ваш любимец?

– Любая война бессмысленна, потому что неизбежно приводит к человеческим жертвам.

Последние
из могикан

– Многие кумиры 80-х считают большой честью участие в популярном фестивале «Дискотека 80-х». Каково ваше отношение к этому действу?

– Я открывал эти «Дискотеки» – пел там «Чудо-остров», «Спасательный круг», но участвовал только в первых двух фестивалях, а от третьего отказался. Для нашего коллектива важно было то, что это делал Первый канал, и чтобы люди знали, что мы живы-здоровы и работаем! (Смеется). Мы отлично выступили, толпа была просто на взводе, потому что в регги есть такой кайф, которого абсолютно нет в диско.

– Если бы кто-то предложил собрать всех старых рокеров на альтернативный фестиваль типа «Нашествия» или «Крыльев», как бы вы на это посмотрели?

– О-о-о, это должен кто-то делать, и думаю, на эту идею откликнутся все! Могикан-то осталось мало, но ведь есть еще люди, которые действительно могут играть. На то же «Нашествие» наш «Карнавал» могли пригласить и год назад, и сейчас, и группа могла бы обставить всех, но организаторы не хотят конкуренции, не хотят видеть, как выходят профессионалы и рубят сплеча. А пока поют в основном самодеятельные группы, у которых просто есть свое лицо, какое-то мировоззрение, но играют они отвратительно: нет не только ритма – абсолютно ничего!

– Значит, многие из этих групп вряд ли будут долгожителями?

– Конечно, ведь «Нашествие» – это всего лишь проект от продюсеров «Нашего радио». Они собирают эти группы, которые потом уезжают домой, и никто ими не занимается. Плюс ко всему приглашают только Бутусова, Шевчука или «Чайф» – типичную самодеятельную группу. Чтобы играть драйвовый рок-н-ролл, надо было пережить то, что переживали мы, и переиграть столько музыки, сколько переиграли мы, а они и десятой доли этой музыки не переиграли! Сочинили песню «Аргентина – Ямайка», да, там есть в начале стиль регги, а в конце он (Владимир Шахрин, лидер группы «Чайф» – С.К.) выдал импровизационный момент, который в регги обычно играют, но в итоге это была просто пустота!

– Не общались с Шахриным по этому поводу?

– А чего мне с ним говорить? Я – профессиональный музыкант, а они – самодеятельные, которых вывели на уровень профессионализма люди, сделавшие на этой группе деньги. А таких музыкантов, как Кузьмин, Влад Белов, я, которые могут и блюз, и рок-н-ролл играть, все как-то сторонятся.

За эфир
мы не платим

– А зря! Многие ваши песни – это светлые глубокие чувства и переживания. Почему же этим песням, по-вашему, нет места в эфире?

– Потому что песни, идущие от сердца, кажутся почему-то некоммерческими, хотя они и коммерческие, и какие угодно! Но люди-то воспринимают их и без всяких раскруток: куда ни приеду – везде полные залы на волне ностальгии! Даже «Авторадио», несмотря на то, что я не в их формате, крутило меня из уважения. Из того же уважения нас могли бы крутить и другие радиостанции – именно на наших костях они создали все свои станции, именно мы боролись за эту демократию. Господа радиопродюсеры забыли о гонениях на нас, о том, что нас арестовывали, и теперь решили брать с нас деньги за эфир! Но это смешно, поэтому мы им не платим.

– Вы ведь выступали и в Набережных Челнах. Понравилось?

– Очень! У меня там есть друзья, и вообще всегда приятно приезжать в Поволжье, так как родители у меня из Саратова. В 2003 году я выпустил альбом «Река и море», он очень хорошо разошелся по волжским краям, и когда выступаю там, меня везде тепло принимают.