Кардиохирургию можно сравнить со спецназом

БСМП заполучила еще одного высококлассного врача. В Набережных Челнах с 10 июля работает московский кардиохирург Геннадий Федоров. Он оперирует по два пациента в день без остановки. Помножьте на количество дней в году, и станет ясно, скольким людям с сердечно-сосудистыми заболеваниями сможет помочь за это время только одна бригада кардиохирургов БСМП.

Не эксперимент, а оценка возможностей

– Геннадий Геннадьевич, почему вы решили переехать в Набережные Челны?

– Во-первых, я был наслышан о том, сколько в Татарстане за последнее время сделано для развития медицины, и о БСМП. В регионе серьезные проблемы с сердечно-сосудистыми заболеваниями, для кардиохирургов здесь очень много работы, я посчитал, что могу оказаться БСМП полезным. Количество больных, поступающих сюда с острым инфарктом миокарда, ужасающее. Причина тому одна – недостаточное внимание к профилактическому направлению в кардиохирургии: выполнение плановых ангиопластик, стентирования и аортокоронарного шунтирования. Если все это будет поставлено на поток, что в ближайшее время мы в БСМП и планируем сделать, количество острых инфарктов миокарда и пациентов, умирающих от болезней сердца, резко сократится.

Меня привлекло то, что здесь есть возможности для реализации моих идей. Опыт, который я получил, работая в университетской клинике в Ганновере, на мой взгляд, может быть легко применен в любом российском лечебном учреждении, конечно, при поддержке руководства и создании необходимых условий. Все это в БСМП есть.

– Одна из этих идей – проведение двух операций на сердце одна за другой без перерыва, которые вы начали практиковать в БСМП?

– Отмечу, это был не эксперимент. Такие операции – обычное дело для любого немецкого лечебного учреждения. Как-то Лео Бокерия (директор Научного центра сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева, где работал Геннадий Федоров) поинтересовался у меня, что я примечательного заметил у коллег в Ганновере, и я ответил: они ценят жизнь, и работа врачей четко спланирована. Они рано начинают оперировать и рано заканчивают, успевая сделать свою работу в течение светового дня. Кожный разрез делается в 8 утра, к 11-ти часам завершается первая операция, к этому моменту следующий пациент уже подготовлен, и к 2-м часам дня в одной операционной одним хирургом оказана помощь двум пациентам.

Мы попробовали повторить это же в БСМП, и подчеркну, это был не эксперимент, а просто реальная оценка наших возможностей: сможем ли сделать то же самое в условиях Набережных Челнов? Смогли.
Конечно, это сложно для одного хирурга, но вполне выполнимо. То есть при наличии определенного обеспечения один хирург в БСМП может выполнять две операции на сердце в день, мало того, коллектив будет быстрее подтягиваться по уровню мастерства. Время операций стандартное. Если говорить, что есть какая-то гонка за временем, то это абсолютно не так. На самом деле, если врач – профессионал, больше трех часов на операцию он не тратит.

Независимые друг от друга

– Операция – процесс коллективный…

– Да, у нас, кардиохирургов, нет слова «я». Конечно, очень многое зависит, в первую очередь, от хирурга, и чтобы подготовить квалифицированного специалиста, требуется около 10-15 лет.

– В связи с этим не могу не спросить: как вы оцениваете работу вашей бригады и потенциал челнинских врачей?

– Здесь есть кардиохирурги, которые через год-другой смогут оперировать самостоятельно. На сегодняшний день, с учетом того количества федеральных центров высокотехнологичной медицины, открытых в республике, с учетом притока молодых и талантливых специалистов, возглавивших кардиологическое направление, подготовка специалистов высокого уровня в Татарстане абсолютно достижима. Единственное – думать об этом нужно не завтра, а сегодня.

Подготовка специалиста хорошего уровня очень длительна. Причем БСМП необходимы специалисты по общей кардиохирургии, то есть стоит вопрос о специалистах, которые способны выполнять не только операции аортокоронарного шунтирования, они не самые сложные, просто самые филигранные. Речь о лечении пациентов с клапанной патологией, патологией восходящего отдела аорты, коронарной артерии, осложненных форм ишемической болезни сердца… В крупных центрах, таких, как Научный центр сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева, каждое отделение занимается определенным видом патологии. Можно представить, какая нагрузка и ответственность стоят перед такими многопрофильными клиниками, как БСМП.
Путь, по которому пошли в БСМП, привлекая опытных специалистов, наиболее верный. Опыт передается в процессе работы. Кардиохирургию можно сравнить со спецназом: неподготовленных ребят в бой не отправляют, а процесс подготовки очень тяжелый и жесткий.

– С прошлого года в БСМП работает еще один кардиохирург из Москвы Сергей Корней. Вы разделяете с ним операции по специализации?

– Речь идет о создании двух независимых друг от друга подразделений. Руководство больницы хочет увидеть два взгляда на решение одних и тех же проблем. И самое главное – это не противостояние между нами, а выход на тот количественно-качественный уровень операций, который необходим.

Я выполняю все операции, которые относятся к кардиохирургии. Белых пятен вроде бы нет, хотя нет предела совершенству. Единственная операция, которую я еще не делал, – трансплантации сердца. Но, как говорил один из основоположников российской трансплантологии Валерий Шумаков, это не техническая, а чисто организационная задача. То есть если с организационной точки зрения все будет решено, осуще-
ствить в БСМП пересадку сердца не составит большого труда.

Хорошо, если пациент о враче не вспоминает

– Сложно было променять жизнь в столице на провинциальный город?

– …Однажды, находясь на старом Арбате, я поймал себя на мысли, что из-за работы не был там семь лет. В Москву хорошо приехать на экскурсию, когда располагаешь временем пройтись по всем достопримечательностям, посетить театры. А так, колоссальнейшие пробки, ежедневная усталость сводит все к тому, что выходных хватает только на восстановление сил и общение с семьей и питомцами. У меня хаски и золотистый ретривер. Пока мы их разместили в питомнике, как только решится вопрос с жильем, перевезем сюда.

Челны меня устраивают. Моя жена родом из Татарстана. Еще когда я бывал у своей тещи, заметил, что татары очень трудолюбивые и мягкие. Люди, в общем-то, здесь радушные. И качество еды отменное. Конечно, первое время была непонятна архитектоника автомобильных дорог города, но сейчас уже привык, она уже не кажется мне странной.

– От одного только словосочетания «операция на сердце» даже здорового человека бросает в дрожь. А что вы испытываете перед операцией?

Наше досье

Геннадий Федоров закончил Первый медицинский университет в 1987 году. Два года проработал хирургом общей практики в центральной районной больнице. До 2003 года – в Научном центре сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева. Защитил кандидатскую и докторскую диссертации.

По линии Ассоциации сердечно-сосудистых хирургов полгода проработал в университетской клинике в Ганновере (Германия). В 2008-м прошел повторную трехмесячную стажировку.

С 2003 по 2007 год возглавлял отделение кардиохирургии в Главном военном клиническом госпитале внутренних войск МВД России.

До 2010 года – заведующий отделением сердечно-сосудистой хирургии в Центральной клинической больнице управления делами президента РФ.

– Чем выше профессионализм человека, тем меньше эмоциональных сил он должен затрачивать на выполнение своей работы. Я не говорю о цинизме. Бывают неудачи, которые мы никогда не забываем и очень тяжело переживаем. Но если врачу эмоции мешают идти на операцию, то с хирургией ему лучше завязывать. Бывают, конечно, непредвиденные случаи во время операции, но они должны происходить настолько редко и нужно быть настолько к ним подготовленным, чтобы знать, как выйти из любой ситуации, и самое главное – не создавать их самому.

Кардиохирургия – это специальность, которая за любые просчеты наказывает очень жестко. Но если операция идет по протоколу, четко соблюдаются все техники, то никаких проблем обычно не возникает. Работая в Германии, я заметил, что там пациенты с меньшим трепетом идут на операцию на сердце, чем к стоматологу.
Когда заходишь в палату, больные жмут руку, говорят, что только от того, что к ним заглянул врач, им стало легче. Я же говорю, единственная благодарность, которую я от них жду, – чтобы они побыстрее забыли обо мне и о том, что лечились в этой клинике. Скажу как практикующий хирург: если пациент о тебе не вспоминает, значит, ты своей работой показал, что действительно чего-то стоишь. Конечно, у каждого врача есть больные, о которых они помнят всю жизнь, и есть больные, которые помнят своего врача, звонят, поздравляют с праздниками. Это приятно. Но главная награда для нас – когда у пациента нет причин снова дать о себе знать.