В заключительной части беседы о современном Узбекистане заведующий направлением стран Средней Азии Института стран СНГ Андрей Грозин объясняет, почему Ислам Каримов будет править страной до самой кончины и грозит ли среднеазиатской республике подобие «арабской весны».
Чиновники решают свои проблемы
– Андрей Валентинович, борьба за наследие еще здравствующего президента Каримова в Узбекистане идет очень остро?
– Все понимают, что счет идет на годы, если не на месяцы, и это ощущение создает нервозную обстановку в узбекской элите. Поэтому сейчас чиновники пытаются решить собственные вопросы – «застолбить» место под солнцем, подставить конкурента, вывести за рубеж капитал, подготовиться к войне компроматов. Ощущение, что скоро все изменится, в Узбекистане есть, и так как многие из элиты понимают, что они могут потерять все, они борются, прежде всего, за власть – в Узбекистане она первична по отношению к деньгам. Если у тебя есть власть – будут и все остальные ресурсы, а если нет власти – не будет никаких ресурсов и никто тебя не защитит. История с компанией Zeromax (работавший в республике швейцарский концерн, к которому у властей Узбекистана появились налоговые претензии – прим. ред.) – это опять же борьба потенциальных преемников Каримова, чтобы ослабить позиции близкой к Zeromax дочери президента Гульнары, которая может унаследовать власть. Впрочем, в том, что президентом станет Гульнара, я сомневаюсь.
– Почему?
– Ислам Каримов – это человек, обладающий развитым политическим чутьем, но так как он не удержал «террариум» своих товарищей в повиновении, он должен отдавать себе отчет, что Гульнара – это слабая фигура, к тому же вызывающая всеобщую аллергию среди товарищей, которые его окружают. Она может быть президентом только при живом Исламе Каримове, сохранившем свои позиции, – то есть быть президентом де-юре. Если же папа не сможет контролировать своих соратников, ее «съедят» вместе с ее бизнесом.
Кто перетянет одеяло?
– И кто же реальные наследники Каримова при его жизни и при смерти?
– Это премьер-министр Шавкат Мирзияев, вице-премьер Рустам Азимов. Говорят о том, что президентом может быть и глава Службы национальной безопасности Рустам Иноятов, но он, скорее, «делатель королей», чем «король». Можно назвать и другие фамилии, но все это гадание на кофейной гуще – при жизни Каримов никому власть не передаст: он будет оставаться президентом столько, сколько физически сможет им быть, и из власти уйдет только вперед ногами. Каримов понимает: какие бы клятвы верности ни приносил ему будущий преемник, первое, что он сделает, – начнет перетягивать на свою сторону все большее количе-
ство рычагов реальной власти.
Все дело в том, что в Центральной Азии – последние 20 лет это четко показывают – даже самый слабый, самый временный и безобидный персонаж, становящийся президентом, в силу разных причин укрепляется настолько, что всех тех людей, которые думали, что будут им управлять, как марионеткой, он просто зачищает. Так было и с туркменским президентом Бердымухаммедовым после смерти Ниязова – почти все поставившие его на высокий пост люди сидят в тюрьмах, если живы. Так было и с Аскаром Акаевым при назначении того президентом в 1990 году: многие думали, что если он ученый, академик, то он безвредный и без властных инстинктов, а в итоге правление Акаева оказалось самым длительным за весь период постсоветской Киргизии. То же самое может быть и в Узбекистане.
«Урок» Каримова
– А насколько вероятен приход к власти в многомиллионной республике исламистов? Подавление мятежа в Андижане в 2005 году не заставляет об этом серьезно задуматься?
– Нет – это во многом пугалка. Дело в том, что весь силовой аппарат Узбекистана, о котором мы говорили ранее, не настроен на то, чтобы с кем-то делиться властью. Человек, который придет после Каримова, будет «консервировать» имеющуюся систему, потому что он сам из системы, а ломать ее и перестраивать – значит, копать могилу себе и своему президентству.
Никто не потерпит во власти радикальных изменений! Да, может, нынешний самаркандский клан уступит власть ташкентскому, может, будет заключен новый клановый альянс, может, громко заявит о себе Фергана, но никак не исламисты! Они для нынешней власти непримиримые и неприемлемые конкуренты – люди, которых, по мнению властей, надо подавлять и уничтожать, чтобы они не смели поднять голову.
Хотя подполье исламистское в Узбекистане осталось – оно где-то в Ферганской долине, и его все равно будут давить. Сил, чтобы использовать период «междуцарствия», у исламистов нет: то, как было подавлено их восстание в Андижане, напугало большую часть общества, и все убедились, что власть не остановится перед расстрелом толпы из крупнокалиберных пулеметов. Этот «урок», который преподал Каримов своим гражданам, остается серьезным сдерживающим радикализм фактором. Как долго сдерживающим – другой вопрос, и здесь решающим будет внешнеполитическое положение: в 2014 году США сократят свое присутствие в Афганистане, и исламистское подполье, которое хотя и находится за пределами Узбекистана, может снова консолидироваться. Но это все в теории, так что говорить пока не о чем.
«Материал» для революции
– То есть даже само общество не настолько исламизировано, чтобы увидеть в Узбекистане события типа «арабской весны»?
– С точки зрения религиозного образования, количество узбеков, относящих себя к мусульманской умме, оставляет желать много лучшего, и идеи мусульманского государства узбекскому обществу не близки – слишком долго оно вращалось в рамках светской модели развития.
Вообще, чтобы оценить уровень религиозности страны, достаточно взглянуть на национальную рекламу: в Казахстане мы видим культ потребления, что говорит о приоритете материальных вещей над духовными. В Узбекистане не совсем так, но в то же время это и не исламские Иран и Афганистан. Социо-
логических замеров по Узбекистану нет, поэтому нам остается лишь строить догадки, насколько возбудимо узбекское общество, насколько оно привыкло к нынешнему строю или не привыкло.
Но в той или иной степени вариант «арабской весны» в республике возможен: массы обозленных молодых людей, которые не могут никуда на родине приткнуться, и есть тот самый потенциальный «горючий материал» для серьезных беспорядков. Пока его удается контролировать, но просчитать, когда у людей наступит предел терпения, невозможно.
Загрузка ...