Эта двухсерийная лента по праву считается классикой отечественного кинематографа. А появилась она на свет не только благодаря тандему двух талантливых режиссеров, но и удачному стечению обстоятельств.
Алов и Наумов
В начале 1970-х годов известные кинорежиссеры Александр Алов и Владимир Наумов («Тегеран-43», «Легенда о Тиле») задумали снять художественную ленту по произведениям Михаила Булгакова – «Бег», «Белая гвардия» и «Черное море». Драматургия предполагала масштабный разворот исторических событий, крупные характеры, огромные массовки, напряженный ритм действия. Материал был непростым: на основе камерной пьесы надо было создать эпическое полотно о событиях революционной России.
Советское киноначальство сразу же устроило для съемочной группы просмотр запрещенного в СССР фильма Дэвида Лина «Доктор Живаго» по роману Бориса Пастернака. А консультантом нового фильма была назначена Елена Сергеевна Булгакова. Она вносила поправки по ходу работы. Наумов называл ее прекрасной мистической женщиной и говорил: «Я не понимаю, наши отношения сон или явь?..»
Алов и Наумов выбрали для булгаковской эпопеи, состоявшей из двух основных частей – «Родина» и «Чужбина», – реалистический ключ. Он помог остановиться на сдержанной манере съемки для передачи событий прошлого. Иными словами, все было подчинено достоверности, и в то же время надо было не упустить и некую булгаковскую «сумасшедшинку».
Родина и чужбина
«Бег» снимали во многих уголках Советского Союза. «Сон Хлудова» – в песочных карьерах под Люберцами, зимние сцены в монастыре и в лесу – в Саввино-Сторожевском монастыре и его окрестностях рядом со Звенигородом; также были командировки в Париж и Стамбул. Вот как о заграничных съемках картины вспоминал главный оператор картины Леван Пааташвили:
– Стамбул поразил нас необычайной красотой. В знойном дрожащем воздухе причудливо преломлялись фантастические контуры застывших домов и мечетей. Рядом кипели пестрые базары, караван-сараи, площади с кричащими торговцами, чистильщиками, продавцами живительной влаги – воды, соков, лимонадов.
«Чужбина» нам далась с приключениями. Для съемок за рубежом необходима валюта, а с ней всегда были проблемы, хотя в Стамбуле нам нужны были только натурные общие планы Константинополя без актеров. Разрешения на съемку даже этих планов у нас не было. Поездка в Турцию считалась туристической, и нам пришлось «пиратствовать» – самое необходимое снимать ручной камерой, иначе съемка считалась бы профессиональной.
Аккумулятор наш в гостинице оказался разряженным, но мы были счастливы, что хоть пленку не засветили (это обычно практиковалось в борьбе с теми, кто, как мы, снимал «по-партизански»). Я об этом был предупрежден еще в Москве и пленку всегда носил с собой. Но кто же мог подумать об аккумуляторе?.. Пришлось снимать на едва реанимированном аккумуляторе, и вместо 24 кадров в секунду – всего 10-12. При такой частоте я просто должен был тверже держать камеру в руках. Легкая металлическая нагрудная опора вместо штатива была неудобной. Более гибкими и надежными оказались спина и плечи нашего директора Миши Амирэджиби, на которых в основном и было «вынесено» большинство снятых кадров.
Каскадёры и солдаты
В одном из кадров на общем плане неслась конница, а параллельно с ней в руках оператора, который снимал с платформы вагона, «неслась» ручная камера. Один из всадников должен был на скаку поднять с земли упавшее красное знамя. Вся сложность состояла еще и в том, что киногруппа могла снять лишь один дубль – дело было в Закарпатье, где перед этим Сергей Бондарчук закончил снимать «Ватерлоо», и лошади были так измотаны, что не только отказывались сниматься, но даже на овес не смотрели… Слава Богу, каскадер блистательно поднял с земли красное знамя в единственном снятом дубле.
На этой картине, по всем правилам «кинематографической географии», Сиваш снимали под Севастополем, так как в этом районе находились военные части. За несколько дней до съемки прошли проливные дожди, и все вокруг стало сплошным месивом. Лишь на горизонте виднелось море (телеграфные столбы и дорогу замаскировали белыми дымами). После выхода на экраны фильма «Бег» было получено много писем от участников и очевидцев снятых событий, где отмечалась достоверность именно «севастопольского» Сиваша. Драматизм каждой сцены достигался благодаря не ландшафту, который должен был воссоздавать реальность событий, а скорее людям, их лицам, действиям. Достоверными, прежде всего, оказались солдаты, принимавшие участие в массовых съемках, и персонажи фильма. Именно они и помогли воссоздать подлинность происходящего.
Актёры и тараканы
В ленте снимались замечательные актеры: Алексей Баталов, Михаил Ульянов, Владислав Дворжецкий, Евгений Евстигнеев. Все они чутко прислушивались к пожеланиям режиссеров. А вот самыми капризными «актерами» оказались… тараканы. Эпопея подготовки к съемкам тараканьих бегов достойна отдельного рассказа. Были приглашены специальные дрессировщики, то есть люди, которые, по собственным заверениям, брались организовать неорганизованные массы тараканов в полном соответствии с творческим замыслом Михаила Булгакова и авторов фильма. После «актерских проб» были отобраны лучшие особи. Каждая из них получила имя или прозвище. «Дрессировщики» взяли их домой и стали кормить деликатесами и витаминами.
Напряженные и, как утверждали «дрессировщики», успешные тренировки не давали повода сомневаться в успехе предприятия. Но во время съемки, стоило только включить свет – тараканы в панике разбегались кто куда. В отчаянии съемочная группа обратилась к кибернетикам, и те объяснили, что создание кибернетического таракана не составляет для них проблемы. Но на изготовление одной такой «особи» не хватило бы никаких средств. Сегодня же таких тараканов-роботов можно свободно купить в Японии.
Стали искать выход из положения… Кто-то предложил попробовать обвязать вокруг «талии» таракана тончайшую проволоку, а под бильярдным сукном по маршруту необходимого пробега разместить магнитное устройство, которое и должно было «тащить» его в нужном направлении. Казалось, все было просто и гениально. Но тараканам магнитные поля не были помехой, и они продолжали разбегаться.
Ждать режиссеры больше не могли, надо было как-то снимать сцену. И вдруг кто-то вспомнил о наших домашних тараканах, которые убегали всегда в темноту, как только зажигался свет. На большом бильярдном столе с обеих сторон устроили крошечные ящички с заслонками, внутри оклеенные черным бархатом. В зависимости от того, открывалась или закрывалась заслонка спасительного убежища для выпущенного на яркий свет таракана – менялось и его поведение. После этого «изобретения» точность «работы» тараканов просто удивляла.
Евстигнеев и Ульянов
Режиссер Владимир Наумов вспоминал, как делалась сцена карточной игры с участием Евгения Евстигнеева и Михаил Ульянова:
– Евстигнеев – человек экспромта, быстро загорающийся и тут же быстро устающий от однообразия, а Ульянов, наоборот, с каждой новой репетицией все сильнее и сильнее расцветает, так сказать, распробует и наслаждается. Получалось, каждый из них шел в своем направлении, один угасал, второй – разгорался. Чтобы решить проблему и согласовать игру актеров, мне и Саше Алову пришлось отвлечь Евстигнеева красивой актрисой и чаем, а самим имитировать его (Евстигнеева), разогревая Ульянова. В нужный момент Евстигнеева выпустили – и получилась замечательная сцена.
Кстати, Евгений Евстигнеев во время съемок использовал любую возможность, чтобы вздремнуть. Если объявляли перерыв на четыре минуты, три из них он спал.
Любопытно, что – по некоторым данным – от попадания на «полку» фильм спасла игра в домино. Владимир Наумов и Михаил Ульянов летели на самолете из Чехословакии в Москву, где были приглашены в первый салон для игр в домино с членами Политбюро, которым не хватало двух партнеров для игры. Играли на интерес: победители имели право просить что хотят. Творческие интеллигенты, будучи совершенными профанами в этой игре, все же выиграли две из трех партий, после чего «Бег» был разрешен.
Загрузка ...