Если бы существовал некий список под названием «Татарстанцы, покорившие Москву» Фарида Курбангалеева заняла бы в этом перечне достойных фамилий одно из первых мест. В 27 лет казанская журналистка стала ведущей федеральных «Вестей» и вот уже несколько лет она представляет телеканал «Россия».
Командировка затянулась…
Фарида отличается скромностью и очень не любит говорить о своих достижениях.
– Свою историю я бы никогда не назвала «историей успеха», скорее, «историей случайности».
– В случайности мы не верим. Разве случайно вас выбрали собкором «Вестей» в Поволжье?
– У Токаревой есть немного пафосная фраза: «Случайности – это язык бога». А вообще, мои коллеги до сих пор вспоминают, что в качестве собкора я промелькнула как комета, не успев поработать.
– Но ведь след оставила…
– Не мне судить, я приехала в Москву как собкор «Вестей» для того, чтобы оформиться в штат. Михаил Антонов искал себе напарницу. И я попалась под руку. После первой пробы меня вызвал директор информационных программ и сказал: «Поезжай-ка, Фарида, в Казань, собери вещи, поцелуй дочку и возвращайся через два дня».
– Как изменилась жизнь через два дня?
– Кардинально. Тяжелое было время. Первые две недели жила в гостинице, приходила поздно и буквально падала от усталости и напряжения. С утра до вечера вникала в процесс, наблюдала за тем, как делаются новости. Меня сразу предупредили, что берут только на лето, пока не найдут постоянную ведущую. Я решила отнестись к этому обстоятельству философски, как будто нахожусь в длительной творческой командировке. Но сделала все возможное, чтобы закрепиться. Получилось.
– Прошел сентябрь, потом еще один сентябрь. Сейчас вы ведете дневные выпуски «Вестей». Как сами расцениваете этот своеобразный «подъем» по сетке вещания и свое одиночество в кадре?
– Я сразу поняла, что это шанс вырасти. Мое имя вопринималось исключительно в связке с Мишей, а теперь – вроде как получился штучный продукт! Самостоятельный, более зрелый. Когда ответственность делить не с кем – самодисциплина повышается махом. Первое время, работая в кадре, даже волновалась.
Коллеги успокаивали: «Фарида, ну, что же ты так переживаешь, ты же профи, в прайм-тайм работала!» Я отвечала: «Тот прайм-тайм был на двоих, а значит, в полсилы». Миша перемены оценил, как-то позвонил и интересуется: «Я тебе не говорил, что одна ты отлично смотришься и работаешь гораздо лучше, чем со мной? Нет? Тогда говорю сейчас!» Он давно истосковался по репортерской работе и с радостью уехал в Германию в качестве собкора. Всему, что я умею, научил меня он. У нас сложились классические отношения «учитель-ученица». Я даже подшучивала, называя его Пигмалионом, а он в ответ: «Работай, Галатея, не отвлекайся!» Понятно, что у нас изначально был разный профессиональный вес. У меня категория «нулевая», а он тяжеловес.
«Фарида, сидите смирно!»
– А сейчас какие ощущения, профессиональный вес изменился?
– Я до сих пор не могу успокоиться. Вот только почувствую, что нашла себя в кадре и наконец-то мне комфортно, как сразу спад. В таких случаях беру кассету, хотя ужасно не люблю на себя смотреть, и ищу причины наметившегося регресса. Я поняла, что мне нельзя успокаиваться, надо пребывать в постоянном профессиональном напряжении. Я до сих пор не нашла себя, и манера подачи до конца не сложилась. Ищу, экспериментирую. У меня есть такая забавная особенность: читая подводку, я всем корпусом подаюсь вперед, видимо, подсознательно пытаюсь приблизиться к зрителю. Операторы постоянно по-доброму пеняют: «Фарида, пожалуйста, сидите смирно!» А у меня не выходит! И так искажается заранее выстроенный кадр.
– Случались в эфире какие-нибудь курьезные моменты?
– Был недавно случай, который для нас совсем не смешон, но все-таки. В день «Прямой связи» с Владимиром Путиным в 11-часовом выпуске мы дали анонс. И в нем была такая фраза: «Задать свои вопросы ПРЕЗИДЕНТУ можно будет вплоть до окончания «Прямой линии». Это предложение до эфира вычитали все, я сама – несколько раз, но «замыленным» глазом не заметила рокового ляпа. Дальше события разворачивались так. Я в прямом эфире, выпуск в разгаре. Вдруг шеф-редактор, наконец, осмысливает приближающуюся фразу, одновременно холодея от смысла оговорки. Но предупредить меня нет возможности, так как я уже читаю этот текст и довольно быстро, вклиниться просто некогда. И вот я делаю вдох перед словом «президенту», как слышу в наушнике спокойный голос продюсера «премьеру». Успеваю среагировать и произнести все правильно, переживая в этот момент что-то наподобие микроинфаркта. Примерно то же, что и я, испытала вся бригада. Мы потом долго еще отходили, радовались, что все обошлось.
– Фарида, какая вы мама?
– Надеюсь, что справедливая. Самое серьезное наказание для моей пятилетней дочки – это мамин громкий строгий голос. Хотя это неправильно, я читала, что в случаях, когда хочется его повысить, лучше ребенку шептать. Этот прием намного эффективнее, только никак не удается применить его на практике. Софии я всегда много читала, с самого рождения. И сейчас мы не ляжем спать, пока не почитаем что-нибудь перед сном. Недавно дочка научилась писать. Последний свой рисунок она подписала так: «Рука, которая тянеЦА за грушей». Представьте, что на нем изображено, если прилагается такое пояснение.
«Москвичи – обломовы, а приезжие – штольцы»
– На телевидении много «бывших» провинциалов?
– Да, приезжих очень много. Здесь популярна такая поговорка: москвичи – обломовы, а приезжие – штольцы. Провинциалы делают все возможное и невозможное, чтобы завоевать этот город. К сожалению, во мне тоже есть что-то от Обломова, я немного ленива, и от Манилова кое-что присутствует.
– «Звездная болезнь» обошла стороной?
– Какая «звездная болезнь»? У меня вечная неудовлетворенность собой и заниженная самооценка.
– А психологическая зависимость от эфира появилась, тяжело было бы вдруг попрощаться с работой в кадре?
– Нет никакой зависимости. Если бы поступило интересное предложение, да я хоть завтра… вернулась бы в Казань.
– Почему?
– Я люблю Казань. А к Москве просто привыкла. Правда, люблю ее старинную, тихую. Иногда специально плутаю по улочкам внутри Садового кольца. Недавно была в доме-музее Булгакова в «нехорошей» квартире, потом отправилась в Малый Гнездниковский переулок, где Мастер встретил Маргариту, несущую «тревожные желтые цветы». Люблю книжные магазины на Тверской.
– Недавно в Москву из Казани перебралась ваша семья. Как отнеслись к переезду муж и дочка?
– Я устала жить на два города. А когда рядом Денис и София, жизнь в Москве заиграла другими красками. Муж отнесся к переезду спокойно, он нашел здесь работу.
Дочку устроили в детский сад. Но она не чувствует себя новоиспеченной москвичкой. Когда мы с ней играем, я торжественно объявляю «Выступает София Красильникова, город Москва». Дочка настойчиво меня поправляет – «не Москва, мам, – Каза-ань!».
– Как удается все время хорошо выглядеть?
– То, что я не поправляюсь, это генетическая предрасположенность, на диете не сижу. А по поводу внешности часто повторяю: это не я такая красивая, это наши гримеры хорошо работают. Первое время от плотного тона очень испортилась кожа. Мне ведущая НТВ Лилия Гильдеева порекомендовала хорошего специалиста. Врач долго изучала мое лицо через лупу, а потом спросила: «У вас та же профессия, как и у Лили? А-а, тогда все понятно!»
– С Лилией Гильдеевой дружите?
– Приятельствуем, она замечательный, очень чуткий человек. Наши телевизионные истории очень похожи, только она приехала в Москву на полгода раньше меня.
– Фарида, как проводите свободное время?
– Исключительно за чтением. Недавно приобрела книгу телеведущей Светланы Сорокиной «Недетские истории» – в ней ее собственная история усыновления дочки, и еще масса других. Книга о том, через что проходят люди, которые решились стать приемными родителями, и о детях, которые ждут… Читала и не могла сдержать слез. Вообще, у Умберто Эко я как-то запомнила: «Повсюду в мире искал я покоя и лишь в одном месте нашел его – в углу, с книгой». Так что когда я не в эфире – ищите меня там!
Автор статьи: Белоусова Лидия
Загрузка ...