Как живут в Кирове? Репортаж из Берендеева царства

«Непорядок!» – заключили мы на редакционной планерке и… недолго думая решили заслать нашего «казачка» Татьяну Гиматдинову в край суровый, северный – Кировскую область. Она у нас путешественница опытная, не замерзнет. А если даже и так, – хороший повод прикупить себе шубку, ведь исстари Вятская губерния славилась отличными мехами! Итак, отправляемся в путь за новыми впечатлениями!

В трёх елях заблудился!

Удивительное дело: Набережные Челны и Киров разделяет не бог весть какое расстояние –
500 километров, но стоит лишь, миновав последний рубеж Татарстана – Кукморский район, – въехать на территорию области, как пейзаж вокруг тебя разительно меняется. Оттеснив собой привычные нашему взору поля, холмы и степи, навстречу нам, к самой обочине выступают дремучие, сразу видно, непроходимые леса Вятки – вековые дубы с неохватными стволами и ели, до того одряхлевшие, что, кажется, и сами рады бы сбросить свои тяжелые «лапы», да не могут. Настоящее Берендеево царство!

Моя мама, уроженка этих мест, не раз рассказывала, как в пору ее молодости в этих лесах нередко терялись люди и порой даже попадались на обед косолапому или рыси. Не знаю, как нынче насчет хищников, но заблудиться в трех кировских елях и теперь можно в два счета! Это вам не наши
сосны…

Смешные названия

Населенные пункты, которые мы проезжаем, лишь усиливают ощущение сказочности. Ну где еще можно встретить деревню Тюм-тюм, или Марчата, или Вышинята?! А таких звучных и смешных названий в Вятке – хоть отбавляй! Есть даже связанные с ними анекдоты, основанные, как рассказывают старожилы, на реальных событиях. Вот, например, повстречал как-то мужик на дороге бабку из своего же села:

– Куда идешь, Никифоровна?

– Ой, милок, далеко… – пожаловалась старушка и ничтоже сумняшеся пояснила. – За Тужу, за Пержу и за Вою…

Для тех, кто не понял: просто повторите последнюю фразу вслух! Или вот еще из местного топонимического фольклора: «У Котельнича есть три мельничи: Водянича, Паровича да
и Ветренича!».

Грибы-ягоды,
песок-глина

Кировская область – край грибной и ягодный. Сыроежки, которым мы в Татарстане радуемся, там жители пинают, предпочитая им благородные «обабки» (подберезовики) и «красноголовики» (подосиновики). Ягоду тоже берут ту, что у нас считается деликатесом, – чернику, бруснику, клюкву.

Берендеево царство приносит кировчанам щедрые дары, которые мы, южные соседи, можем купить лишь втридорога в магазине, но, увы, не дает им в достатке главного: здесь плохо родится хлеб. Чернозема нет: все, что мы видели, проезжая, – песок да глина. Оттого и урожаи низкие.

Нефти, на которой зиждется экономика Татарстана, в Вятке тоже отродясь не бывало, и регион многие годы считается дотационным. Интересный парадокс: при всем при этом бензин в Кировской области… дешевле, чем у нас! Перед въездом в этот регион мы специально залили полный бак Аи-92, предчувствуя, что таких цен – 26,5 рубля за литр – уже не встретим. Каково же было наше изумление, когда на заправках той же сети мы уткнулись в 24,5! Вот вам и нефтяной Татарстан…

Ну, теперь вы понимаете, что порой расстояние – категория субъективная. Каких-то 500 километров – а будто в другое государство попал…

В архитектуре –
вся история

А вот, собственно, и Киров. Как и любой старинный город
(а ведет он свое начало с далекого 1181 года), он протянулся вдоль Вятки – главной водной артерии края. Стало быть, и самая живописная, купеческая его часть, построенная в конце XIX – начале ХХ веков, находится у реки. Чем дальше от нее – тем новее и проще (если не сказать примитивнее) строения. По ним можно проследить историю последнего времени.

На расстоянии всего лишь 300-400 метров от Вятки – роскошный особняк прославленного архитектора Чарушина, чуть дальше от него, вглубь, – типичное сооружение ленинской эпохи – педагогический университет с колоннами и портиками. Еще дальше – теплые и основательные «хрущевки», потом – спальные районы 1980-х. И наконец, нынешняя жилая застройка, не изобилующая, конечно, изысками, но все ж внушающая определенные надежды…

Киров, Вятка
или Хлынов?

Я не зря упоминаю в материале то Киров, то Вятку. Здесь до сих пор не утихают споры вокруг наиболее достойного названия для областного центра. Позабыв еще об одном древнем имени города – Хлынов, – жители до сих пор не могут определиться меж двух оставшихся. Какую газету ни возьми – везде жаркие дискуссии: сторонники Вятки настаивают на историческом имени города, при котором жили их далекие предки, и упрекают оппонентов в насаждении «позорной советчины». Сторонники Кирова, в свою очередь, оправдываются тем, что, собственно, революционер и выдающийся общественный деятель Сергей Миронович Киров ни в чем дурном замечен не был и погиб опять же от «советской машины», так что городу совсем не зазорно носить его имя. К тому же, последние несколько поколений выросли уже «кировчанами» – зачем же что-то менять?..

Уцелел
лишь монастырь

Между тем, значительное расстояние от Москвы (а в Вятке, между прочим, в разное время отбывали ссылку писатели Александр Герцен и Михаил Салтыков-Щедрин и много-много кто еще из провинившихся дворян) не уберегло Вятку от упомянутой нами «советской машины». Она прошлась по городу и краю со всей чудовищной силой своих шестерней, перемолола тысячи ни в чем не повинных жителей, сгинувших безвестно…

Посмотрите на верхнюю фотографию. Это один из сохранившихся с начала ХХ века снимков, где запечатлена старая, патриархальная Вятка. Обратите внимание, сколько там было церквей. Говорят, в православные праздники город оглашался колокольным звоном неслыханной красоты и силы. Не было закоулка, где бы его не слышали. А теперь представьте, что все эти маковки, кресты и колокольни в одночасье… исчезли.
Да, так оно и случилось.

С приходом Советов в губернию почти все храмы Вятки были разрушены. Чудом уцелел лишь по-трясающий по своей внутренней гармонии мужской Успенский монастырь. Да и тот был закрыт и осквернен…

А вот, к примеру, моя мама, учась здесь в институте, до определенной поры и не подозревала, что общежитие, в котором селили студентов, – это бывший Спасский собор (его колокольня была уничтожена, и сохранились только три этажа здания).

Сейчас в Кирове запущен обратный процесс – храмы восстанавливаются: где-то за счет епархии, где-то – благодаря меценатам, на тот самый Спасский собор по копеечке собирают деньги прихожане. Но пока очевидно: прежний свой благостный облик Киров обретет еще не скоро. Может быть, тогда, когда его все-таки переименуют в Вятку…

О том, чем живет Киров
в наши дни, как борется с пивом и почему считается «поющим», – в следующем номере «Недели».