Екатерина Фурцева: яркое пятно серой системы

Лучший министр культуры

Виталий Вульф: За всю мою жизнь это был самый лучший министр культуры, а все потому, что Фурцева любила людей искусства. Придя в Министерство культуры человеком очень далеким как раз от культуры, она быстро как человек талантливый и умный овладела многим и стала внедряться в культурную жизнь. Ее очень любили Галина Уланова, Алла Тарасова, Ангелина Степанова, Юлия Борисова, мхатовцы, Рубен Симонов и вахтанговцы – любили, потому что к ней всегда можно было прийти, обратиться. Я уже не говорю об ее особенном отношении к Олегу Ефремову и «Современнику», который выжил только благодаря Екатерине Алексеевне.

Фурцева – основатель Московского кинофестивался и фестиваля балета, Международного конкурса имени Чайковского, благодаря ей в СССР приехали Софи Лорен и Симона Синьоре, она всегда покровительствовала Юрию Григоровичу, Майе Плисецкой и, конечно, знала внутреннюю жизнь советского искусства. Она всегда умела слушать и слышать то, что ей говорили, и это было главным как в ее работе, так и в жизни.

Конечно, не все мастера культуры считали Фурцеву «своей», но многие считали ее человеком для себя близким, особенно, конечно, в Большом театре и «Современнике». Прекрасные отношения сложились у Фурцевой со знаменитой оперной певицей Марией Каллас. Мало кто знает, что когда Каллас рассталась со своим мужем миллионером Онассисом, Екатерина Алексеевна чисто по-женски пригласила Каллас в Москву, и та жила четыре дня у Екатерины Алексеевны. Естественно, ей приходилось выполнять указания ЦК, ведь она была человеком своего времени – тут ее непосредственным начальником был Суслов, но когда могла, она делала много хорошего.

Оснований говорить, что Екатерина Алексеевна покончила с собой, нет – это фантазии. Ее дочь рассказывала мне, что «скорая помощь» приехала при ней и врачи установили у Фурцевой сердечную недостаточность, от которой она и умерла. А документальные фильмы, где об этом серьезно говорят, бездоказательны. Тот сериал, что показывают на Первом канале, вообще неубедительная вещь – о ее взаимоотношениях с партийными руководителями сегодня никто не знает, актриса, играющая Фурцеву, не имеет к ней никакого отношения, поскольку даже по-человечески она слишком мелкая, а Екатерина Фурцева была очень масштабным человеком.

Она спасла Хрущева

Сергей Ломакин: На руководящие роли Фурцева выдвинулась исключительно благодаря личностным качествам. Она была не очень образованным человеком, но от природы была талантливым организатором, а самое главное – обладала невероятным чутьем, а для политика это очень важное качество.

Далее, она была политиком постсталинского этапа, и в этом ей тоже помогли ее женские качества: она острее, чем другие, воспринимала все, что происходило в стране в 50-е, и, по словам ее современников, не сделала ни одного шага, за который могла бы стыдиться. Конечно, она была человеком своего времени, и на ней как на политике это, естественно, отражалось. Фурцевой не были чужды интриги, которые были распространены в высшем эшелоне власти, и между прочим благодаря ей в 1957 году Никита Хрущев сохранил свой пост первого секретаря ЦК.

Вообще, именно Хрущев сделал ее тем, кем она была до конца жизни, поскольку постсталин- ский период требовал того, чтобы в руководстве страны должна была быть хотя бы одна женщина. В июне 1957 года на заседании секретариата ЦК бурно обсуждали деятельность Хрущева, а шло оно на этаже, где дамский туалет находился в самом конце длинного коридора. Заседание закрытое, никого не выпускали, но Фурцеву как даму отпустили «сходить в туалет». Вместо трех минут она потратила «на туалет» более получаса, но поскольку коридор был длинным, все это «съели»! Фурцева же по прямой правительственной связи вызвала Жукова и убедила его подтянуть из всех областей членов ЦК – на пленум их привезли на военных самолетах Жукова, и секретариат ЦК решение об отстранении Хрущева не принял. Хитрым дамским способом Фурцева спасла Хрущева.

Я вообще не стал бы называть ее политиком. Политика для того времени – это удел двух-трех человек в руководстве страны: первого секретаря ЦК и председателя Совета Министров, а остальные должны были исполнять политические задания первых лиц. Но были еще и подковерные политики – это Суслов, Микоян и, конечно, среди них была и Фурцева. Даже ее так называемая первая попытка самоубийства со вскрытием вен была не ответом на недоверие со стороны Хрущева, как это представили изначально, а некоей интригой, расчетом – чтобы дать понять, что это ее задело, чтобы ее вновь «взяли в объятья», что делал Хрущев.

Кстати, Фурцева в президиуме ЦК часто была если не в оппозиции, но тем не менее критиковала курс Хрущева! Она возражала, но эмоционально, тонко, по-женски, а ведь на женщину даже в политике трудно обижаться, если она что-то скажет эмоционально. Она не говорила: «Никита Сергеевич, вы действуете неправильно!», а эмоционально делилась: «Я просто боюсь, что будет плохо там-то и там-то, тому-то и тому-то». На что Хрущев отвечал: «Екатерина Алексеевна, успокойтесь, все будет нормально». Она была в этих ситуациях тонкой и умной, поэтому и держалась в политике. Фурцева на всех фронтах работы вела себя как умная жена в своем семействе, которая никогда не противоречит мужу, но делает по-своему.

Всю свою жизнь она провела в жестких рамках поведения партийно-государственной элиты, которые требовали прозрачности и стерильности кадров, и то, как шло общение в этой элите жен и мужей, тоже было серьезным вопросом. Этой элите многое не позволяли из-за партийной этики – история с дачей, которую начала строить Фурцева и которую у нее отобрали, сегодня кажется анекдотом, особенно когда говорится о приобретении по дешевке стройматериалов для этой дачи.

Но когда она стала министром культуры, то увидела, что есть другие правила, другие люди, которые имели, допустим, такие драгоценности, о которых Фурцева могла только мечтать. Но эти люди – режиссеры, актрисы, певцы – стали ей интересными, потому что были необычные, им было больше позволено, а самое главное – они могли нормально разговаривать, абсолютно не думая, как интерпретируют их слова.

У Екатерины Алексеевны была тонкая душа, потому она и раскрывалась артистам, шла им навстречу и всегда была доброжелательна к тем людям, которые были к ней доброжелательны. Если же чувствовала агрессию, отвечала тем же, но это нормальное свойство человеческой души.

То, что ей посвящают фильмы, хорошо, и фильм «Екатерина III», показанный по Первому, – профессиональная работа: зрители должны больше знать о таких людях, как Фурцева. Но кинематографистам следует помнить, что Екатерина Алексеевна всегда нравилась мужчинам! Причем именно как женщина, а не как политик – многие ее коллеги уходили очарованные ею. Если это будет сделано в кино, это будет великолепно, потому что другой подобной женщины на политической арене отечественной истории не было.

Фурцева была ярким пятном серой системы, но ей постоянно приходилось мимикрировать, потому что ярких личностей на фоне серости не любят.