Казнить нельзя помиловать: перезагрузка

Непрекращающиеся новости о случаях насилия над детьми вновь породили множество мнений о том, что за тяжкие преступления в нашей стране надо приговаривать к высшей мере наказания, на которую в 1997 году в России был введен мораторий. В недавнем телеинтервью за смертную казнь, подчеркивая это как свою гражданскую позицию, высказался и министр внутренних дел России Владимир Колокольцев. «А не пора ли действительно вернуть смертную казнь?» –таким вопросом задалась «Новая неделя».

 Эрнст Сафронов, заместитель председателя совета ветеранов Елабуги, подполковник милиции в отставке:

– Считаю, что пора: человек должен бояться такого наказания, а сейчас – особенно! А нынешнее пожизненное заключение – и тем более любой другой срок – сродни безнаказанности – осужденных все равно должны кормить, охранять, и при том на наши деньги. И они все равно не перевоспитываются: человек, идущий на преступления против детей, уже заражен этим. Да, есть, конечно, мизерная вероятность, что к смертной казни приговорят невиновного. Но в таких случаях суровые меры вплоть до расстрела надо применять и против тех, кто способствовал вынесению такого приговора: сотрудники правоохранительных органов вообще должны за подобные расследования нести двойную ответственность!

Я думаю, что и президент, и правительство понимают необходимость смертной казни, но, видимо, ввести ее и даже провести референдум по этому вопросу не позволяют важные обязательства России перед мировыми организациями. Но ситуация для введении смертной казни назрела – российский мир стал равнодушным, циничным, жестоким.

Фрида Шакирова, учитель средней школы №9, руководитель методобъединения учителей истории Елабуги:

– Я «за» эту меру – особенно после страшных случаев с детьми, которые в нашем обществе являются самыми незащищенными. Для маленького человечка, чудом оставшегося в живых, это трагедия на всю жизнь: как той же елабужской девочке жить дальше? А как жить родителям, потерявшим детей и знающим, что зло, в общем-то, не наказано?

Многое ли решит смертная казнь? Сложно сказать, но сейчас становится все тревожнее не только за детей, но и за людей пожилого возраста – они ведь тоже порой оказываются беззащитными. А смертная казнь устрашит тех, кто собирается поднять руку на детей и стариков. Впрочем, я не уверена, что наши власти пойдут на ее возвращение: там слишком много людей, не заинтересованных в такой мере наказания – в особенности за преступления против детей.

Александр Сидякин, депутат Государственной Думы РФ от Татарстана (Москва):

– Конечно, есть преступления – те же убийства, – когда становится очевидно, кто их совершил, и таких лиц разумно, по мнению многих, надо отправлять на эшафот. Но у меня другая точка зрения. Я воспитан в традициях правового государства и считаю, что мы должны учитывать те документы, под которыми Россия подписалась на международном уровне – в частности, «Декларация прав и свобод человека» и обязательства, после которых наша страна вступила в Совет Европы и стала членом его Парламентской Ассамблеи.

Я понимаю некоторых сограждан и тоже по-человечески считаю, что некоторые подонки заслуживают даже чего-то худшего, чем выстрел в голову. Но мы закладываем гуманистические принципы в развитие нашего уголовного права, и если Россия  ввела мораторий на смертную казнь – значит, на то были причины. В первую очередь то, что ранее в 9 случаях из 10 мы казнили настоящих преступников, но в одном-то из них оказывалось, что человек был невиновен! И именно из-за этого одного случая мы и приходим к выводу, что не государство давало человеку жизнь и не государство должно ее отбирать!  На мой взгляд, пожизненное заключение – мера похлеще, чем смертная казнь: преступник сидит один, без общения, часто находится в ситуации, унижающей человеческое достоинство – передвигается гуськом и т.д. Это действительно наказание. Но при этом человек всегда может быть реабилитирован! Мораторий на смертную казнь – это движение вперед, весь цивилизованный мир стремится к этому. А что касается смертной казни в США, то у них просто другая система права, да и мнение о высшей мере наказания в обществе всегда напоминает маятник.

Мариэтта Чудакова, известный литературовед, писатель, доктор филологических наук (Москва):

– С 19 лет я противник смертной казни, но много раз при этом искала аргументы против своей позиции – особенно, когда на протяжении семи лет работала в президентской комиссии по помилованию и рассматривала преступления, от которых волосы дыбом вставали.

Если мы оставим этические и религиозные стороны проблемы, а возьмем чистую прагматику, я обращусь в этом случае к тому, что было сказано моим старшим братом-фронтовиком, ставшим после войны теоретиком уголовного права. Он объяснил мне, что за всю историю юриспруденции никогда не было доказательств, чтобы ужесточение Уголовного кодекса статьей о смертной казни влияло на количество и качество преступлений. «Не коррелируется одно с другим!» – говорил он.

В нашем обществе смертная казнь может привести к страшнейшим последствиям, и вот почему. Я много раз спрашивала в дискуссиях на тему смертной казни: «Вы нашей милиции доверяете?» и мне отвечали: «Конечно, нет!». И как же после этого можно быть сторонником смертной казни, если под это «дело» вполне может попасть ваш племянник или  ваш друг? Когда я работала в комиссии по помилованию, в одном районном городке, прежде чем там нашли реального преступника (он указал, где находится труп), в трех отделениях милиции в совершении тяжкого преступления признались 12(!!!) молодых людей. Представьте, каковы были методы дознания! В Архангельске сидел и ожидал наказания за убийство 12-летней девочки один парень, милиционеры уже получали «звездочки» за раскрытие, как объявился настоящий преступник и пошел показывать труп и т.д. А о суде над новым преступником не объявляли аж полтора года! Ну как же – ведь милиция получила «звездочки»! И никогда еще в новейшей российской истории не было такого, чтобы до поимки сексуального маньяка, не казнили невинного – просто об этом никогда не писали.

Далее. Подумайте, сколько людей вокруг вас не просчитывают заранее результаты своих действий? Допустим, половина (хотя я думаю, что таковых – две трети). Но это-то нормальные люди, а преступники – в том числе и сексуальные маньяки, и педофилы – вообще не думают о последствиях – они ничего не могут с собой сделать: в голове что-то нарушено, они охвачены только идеей преступления, и их ничего и никто не остановит – даже смертная казнь.

Вводя смертную казнь, Россия откроет дорогу, прежде всего, безвинным убийствам: при методах наших органов дознания этот «топор» может упасть на любую голову. Я так говорю не потому, что жалею насильников – я, напротив, была единственной женщиной в комиссии по помилованиям, кто голосовал против помилований и снижения сроков наказания для тех, кто распространял наркотики и осуществил насилие над детьми.

Вы спросите: «А может, стоит усовершенствовать нашу судебную систему?» Но если даже у американцев при повторной проверке их смертных приговоров, вынесенных  в 1990-е, оказалось дикое количество ошибочных вердиктов, то о чем можно говорить в современной России?..