Сергей Когогин: «Нас могут изменить только ВТО и… война»

Россию могут заставить измениться только две вещи – ВТО и крупномасштабная война, считает гендиректор ОАО «КАМАЗ» Сергей Когогин. Лучше уж первое…

На днях Сергей Когогин выступил перед студентами набережночелнинского филиала КФУ с лекцией о последствиях вступления России во Всемирную торговую организацию для автопрома. А между делом рассказал о том, с каким выражением лица его принимал на работу Минтимер Шаймиев, с чего начинается утро гендиректора «КАМАЗа», а также о том, что работники автогиганта должны работать если не как китайцы, то хотя бы как немцы.

Можно было бы совершить переворот

Прежде чем приступить к не любимой, как признался Сергей Когогин, им теме ВТО, он пересказал студентам «замечательный сюжет о Детройте», который на днях посмотрел по телевизору. Некогда крупнейший центр американского машиностроения находится на грани банкротства, люди бегут из города, который захлестнула волна безработицы и преступности.

– В принципе, Челны – тот же Детройт, только поменьше, и судьба нам могла быть уготована такая же, – считает Сергей Когогин. – «КАМАЗ», к сожалению, за короткий период своей жизни перенес столько взлетов и падений, что трудно понять, как он вообще до сих пор существует. Хотя в период распада Советского Союза, да и при перестройке, у «КАМАЗа» были шикарные шансы стать компанией, доминирующей в мире на рынке грузовых автомобилей. Один из топов «Фольксвагена», руководивший тогда бизнесом по продаже грузовиков в Чили, при первой встрече рассказывал мне, что когда на рынке появился «КАМАЗ», шок, который они испытали, был невероятным. Потому что соперничать даже с автомобилями низкого качества, меньшей грузоподъемности невозможно, если они стоят 10 тысяч долларов. Конечно, при мощностях в 150 тысяч машин в год и оптимальной структуре нашего производства можно было бы совершить переворот. Но не хватило, на мой взгляд, одного – персонала, который мог бы это сделать.

Сергей Когогин поведал студентам, что возглавил «КАМАЗ» в один из таких периодов падений, и судьбой и властями – местными и федеральными – ему было уготовано стать едва ли не спасителем крупнейшего в России машиностроительного предприятия.

– Я не скрываю, что два человека, которые приглашали меня руководить «КАМАЗом» – первый президент Татарстана Минтимер Шаймиев и министр промышленности РФ Илья Клебанов. Сидели мы тогда за обедом, разговаривали, и я говорю: «Хорошо, отцы-командиры, сформулируйте мне цель, которую я должен достичь на «КАМАЗе». Взгляд был очень грустный и у того, и у другого, и ответ был: «Сделай хоть что-нибудь, чтобы он работал», – усмехнувшись, вспомнил Сергей Анатольевич. – Вот с такой целью я 10 лет тружусь на «КАМАЗе».

«КАМАЗ» утопающим не является

Далее Сергей Когогин вкратце рассказал, что же было сделано за эти 10 лет и что позволило «КАМАЗу» подойти к вступлению России в ВТО, по его мнению, вполне подготовленным (мнение по этому поводу независимого эксперта читайте на стр. 10).
– А что сейчас? У нас отличные отношения с нашим партнером «Даймлером», 49% акций «КАМАЗа» принадлежит правительству. Причем это была моя идея. Если бы контрольный пакет акций был у государ-
ства, можно было бы говорить о национализации предприятия. Я считал, что подавать такой сигнал рынку было бы ошибкой, потому что национализация – это спасение утопающего, а мы таковыми не являемся.
Во время кризиса я был очень благодарен коллективу, который сумел собраться. Но есть одно очень большое «но». Это как будто ты заснул, проснулся вроде бы отдохнувшим, почистил зубы, умылся, побрился, но смотришь в зеркало – и все равно себе не нравишься. То же самое после кризиса испытал я, когда мы стали изучать положение дел на «КАМАЗе». И мы снова были вынуждены сесть за круглый стол и решать, как быть дальше. На счастье, наш партнер «Даймлер» имеет богатейший опыт реструктуризации компании.
Впрочем, не все методы «Даймлера» можно применить в России из-за социальной ответст-
венности, заметил руководитель «КАМАЗа», но, тем не менее, была разработана программа по снижению издержек на 16 млрд. рублей.

– Очень много сейчас разговоров о том, что мы сокращаем персонал, – не ушел от животрепещущей темы гендиректор «КАМАЗа». – Мы его не сокращаем – мы его оптимизируем. Если ты пришел на работу, ты не должен сидеть в курилке или пить чай. У тебя есть восемь часов, и за это время, компания рассчитывает, что ты выполнишь определенный объем работы.

Я могу привести один пример. Президент одной американской компании, производящей шины, по просьбе премьер-министра Франции приехал осмотреть предприятие, которое ему было предложено выкупить. Сотрудники там 3,5 часа рабочего времени пьют чай, курят, беседуют. Непосредственно работой они занимаются не более трех часов. И они не собираются жить по-другому. Естественно, покупка активов этой компании была сочтена нецелесообразной.

Возьмем Китай. Я был там лет 5-6 назад. Там нет такой автоматизации, как у нас на конвейере, но у них все новое – здание, оборудование, и работает там в основном молодежь 25-30 лет. У них никто тележку с комплектующими шагом не катит, они все делают бегом. Мы находимся в условиях жесткой конкуренции, российские компании должны стать такими же, как в других странах. Я не говорю о том, что нужно работать, как китайцы. В Германии, возможно, рабочие не бегают, но уж точно не делают лишних движений.

Нас столько раз било по голове…

Переходя, наконец-то, к заявленной теме, Сергей Когогин охарактеризовал появление ВТО, как «гениальный ход», открывший технологически развитым странам двери на рынки других стран. А в том, что теперь они открыты на российский, он видит даже положительные моменты.

– Я не считаю этот стратегический шаг полезным, но отрицательного отношения к нему у меня нет, потому что только ВТО в существующих условиях может изменить нашу страну. Нужен импульс, который заставит нас меняться. И к этому нас может побудить только два рычага: первый – вступление в ВТО, второй – крупномасштабная война, – считает он. – ВТО не является ни благом, ни трагедией – это лекарство, которое создаст условия для борьбы за свое место. «КАМАЗу», наверное, повезло. Мы уже в 2011 году стали заниматься разработкой программы, которая поможет нам измениться. Потом нас столько раз било по голове, что когда наступают нестандартные ситуации, – никаких эмоций. Просто садишься и работаешь.

Перед «КАМАЗом» в новых условиях стоит задача выйти на новый уровень квалификации персонала, технологии и качества продукта.

– Борьба в мире идет в области разработок и технологий. Тот модельный ряд, который мы разработали, соответствует всем критериям, и теперь мы думаем, что сделать дальше. Для того чтобы не отстать, мы обратились в федеральное и республикан-
ское правительство с предложением создать в Набережных Челнах инжиниринговый центр по автопромышленности. Думаю, получится, понимание достигнуто. Здесь будет создан современный полигон, лаборатории, которые позволят нам надеяться на то, что государство будет инвестировать в развитие автопрома.

В завершение Сергей Когогин заметил, что сейчас кадры как никогда решают все и обратился к собравшимся:
– Что мы хотим от вас? Мы хотим, уважаемые преподаватели, чтобы студенты приходили к нам подготовленными и не нужно было тратить год, чтобы научить «трёхмерке». Чтобы они знали, что такое расчетное проектирование, чтобы мы не заставляли их хотя бы учить английский. Человек не может останавливаться в своем развитии. Учиться надо постоянно и вширь, и вглубь. Я не имею много времени, но каждое свое утро я начинаю с урока английского и обязательно читаю книги. Время на это выкроить сложно, но не дай бог отстать от темпа жизни.