ШАМИЛЬ ИДИАТУЛЛИН: «В ТАТАРСТАНЕ МАЛО КАЧЕСТВЕННОЙ ПРЕССЫ»

В интервью Сергею Кочневу наш собеседник, который живет в Москве и работает в газете «Коммерсантъ», обрисовал в целом не очень радужную, но объективную картину работы коллег со своей родины.

При этом все-таки есть газеты, служащие поставщиками качественной информации – это «Коммерсантъ», в котором я работаю, «Ведомости». Если посмотреть на распространение новостей, то из того же «Коммерсанта» проистекает вся картина дня, обсуждаемая всеми СМИ, и если бы мы не писали, то никто об этом бы и не думал. Поэтому общественно-социальная роль печатных СМИ сохраняется, где-то становится заметнее и крепче, хотя Интернет свои коррективы внес. А что касается того, документ газета или нет, то серьезного влияния этого фактора не вижу.

– Но труд журналистов «желтых» газет тоже нелегкий, как я слышал. Вы уважаете такую работу?

– Мне это не совсем интересно. Но я вижу, с каким самозабвением они отдаются этому процессу. Скорее, это было интересно как бизнес-процесс провинциальных журналистов и деятелей газеты, который за полтора года раскрутился в холдинг федерального уровня и умыл конкурентов, за плечами которых история многих десятилетий и куча подписчиков.

– Они сыграли на менталитете нашего народа, в крови которого порой нездоровый интерес к звездам?

– Нет особенного менталитета у нашего народа! Посмотрите на Великобританию: какая в этой чопорной и джентльменской стране самая популярная газета? Это «Sun», прямой калькой которой является газета «Жизнь». Во всех странах большинство читателей составляют обыватели, у которых главные интересы сводятся к сексу, звездам, скандалам и криминалу. Даже в такой закрытой стране, как Северная Корея, если бы была возможность выбирать, что читать, жители страны предпочли бы не партийную прессу, а рассказы о том, чем занимается Ким Чен Ир, когда снимает обувь.

Обыватели – это базис, а сверх базиса должна быть и надстройка. А если надстройки нет, то базис остается незасеянным полем, на котором ничего не вырастет. И то обстоятельство, что молодежь почти не смотрит телевизор и ищет новости в Интернете, в чем-то даже обнадеживает.

– Но зрелых и пожилых читателей тоже немало, и во многих своих бедах они ищут справедливости у нас, у газетчиков.

– Потому что для них газета осталась социальным институтом, частью пирамиды власти. Поэтому они понимают: если произошло что-то плохое, то надо писать не столько в прокуратуру или в суд, как принято в других странах, а в партком или газету. Парткомы приказали долго жить, но у меня есть подозрения, что они могут вернуться года через три-четыре, а пока остается газета. Я не считаю это особенно важным и хотел бы, чтобы мою газету читали как новости, чтобы понять, что происходит в жизни, а не для того, чтобы написать, что жалоба читателя рассмотрена и виновные будут строго наказаны.

– Шамиль, что отличает работу наших с вами газетных коллег?

– Уровень пишущей братии Татарстана в плане профессионализма, эрудиции, сопоставления фактов и вытекающих из них выводов очень высокий, тут все нормально. В республике много изданий, в первую очередь ведомственных. Каждое предприятие может сейчас издавать и свою газету, и даже глянцевый журнал – это ведет к перенасыщению рынка и расхолаживает людей. Потому что журналист может работать, не выкладываясь на сто процентов, не разрываясь на части, чтобы обойти конкурентов, и даже если его выгонят с работы, он найдет ее в течение дня. Это расслабляет.

Еще одна особенность газет Татарстана – в республике мало качественной прессы, которая преподносит требовательное и вдумчивое освящение жизни, поэтому преобладает формат «Жизни», «МК». Плюс ко всему еще навешиваются не политические, а политесные вещи, которые мне как читателю неинтересны. Потенциал-то большой, школа журналистская неплохая, куча светлых умов, но…

– Но что?

– Понимаете, в Москве, как только найдешь интересную информацию, тебя начинает бить дрожь, и ты думаешь: «Елки-палки, я не успеваю ее обработать, созвониться с дополнительными источниками, перепроверить информацию, дать комментарий, поставить рядом с похожими событиями. И если я не успею, успеет конкурент!» Поэтому надо действовать очень быстро, а в Казани, тем более в других городах, такого нет. Там считают: «Ну, не напишу сегодня – напишу завтра, не напишу завтра – напишу послезавтра, потому что никому, кроме меня, это неинтересно и не надо».

И если газета при этом забивается на четверть новостями из «Татар-информа» и официальными сообщениями о том, кто куда съездил и кто с кем встретился, а еще на треть – выжимками из Интернета и еще каких-то развлекательных ресурсов, и если читатели довольны, то журналист думает: «А зачем я буду все это портить? Мне это не надо». Но это надо читателю!

Не надо газете перепечатывать официальные новости – их надо осмысливать. Для официоза есть специальные сайты, и этого достаточно. А если газета публикует это, то это не газета, а вестник соответствующего органа. Или если на том месте, где должна быть ваша эксклюзивная информация и реклама под нее, вы ставите перепечатку о том, какого наследства лишилась Пэрис Хилтон или кого и на какие буквы послал Филипп Киркоров, опять же, это не газетный стиль и не газетное дело. Это меня убивает, но это есть во всех регионах. Хотя справедливости ради скажу: изданий, состоящих из официоза и перепечаток, становится меньше: читатель ведь не идиот, не будет выписывать газету, состоящую из разного рода субстратов.

Я был в прошлом году в Казани, купил пару местных газет, и мне стало плохо…Если у изданий такого рода есть подписчики, зачем лезть в его личную жизнь? Закрыть – это не рыночный подход: если газета выживает за счет рекламодателя, то пусть выходит, если выходит за счет учредителя, значит, он заслуживает такую газету.