ГЕНЕРАЛ МАХМУТ ГАРЕЕВ: «ПОДЛИННУЮ ПРАВДУ О ВОЙНЕ ЕЩЁ ПРЕДСТОИТ НАПИСАТЬ»

– Махмут Ахметович, первый вопрос к вам как к историку: даже если бы Советский Союз был в полной боевой готовности, Гитлер все равно пошел бы на восток? – Вторая мировая уже шла, и восточный курс Гитлера был настолько глубоко заложен, настолько предопределен, что Гитлер при любых обстоятельствах все равно на нас напал бы. Тогда тоже и в руководстве так думали, но не учитывали многие аспекты.

– Какие, на ваш взгляд?

– Мы не до конца учитывали позицию Англии, США, которые делали все, чтобы толкнуть Гитлера на восток, и они достигли этой цели. Но одновременно было ясно, что после победы Гитлера им тоже не поздоровится. И их нужно было привлечь на нашу сторону, не осуждать Англию и Францию и не становиться на сторону Германии, понимая, что Гитлер все равно войну против нас развяжет.

– Каким был ваш фронтовой путь?

– В основном я воевал на Западном фронте, который вскоре переименовали в 1-й Белорусский. Воевал и на Дальнем Востоке в составе 1-го Дальневосточного фронта.

– Каково было совсем молодому солдату в первые дни соприкосновения с войной?

– Очень трудно было вступать в первый бой. Особенно в конце 41-го, когда под Москвой была очень тяжелая обстановка. Когда я прибыл в батальон, уже многие офицеры, что называется, «вышли из строя», и мне, изначально назначенному командиром взвода, пришлось принять командование ротой. Так мы и шли из Подмосковья в Смоленск, из Смоленска в Белоруссию, из белорусского Молодечно на Кенигсберг, где я и закончил войну.

– Война – это страшное дело, о чем знают, как ни странно, очень немногие, особенно молодежь. Как вы боролись со страхом?

– Страх, наверное, ни у кого не проходил. Но подавить его в какой-то мере солдату помогало чувство долга, ответственности. Кроме того, существует и инстинкт самосохранения, отсюда и маскировка человека, и местности. Чтобы выжить на войне, человек должен использовать все и при этом выполнить задачу, которая стоит перед ним.

Но война ведь состояла не из одних страхов, хотя порой действительно было не по себе. Я с трудом переносил бомбежки авиации противника: когда бомбят, это состояние беззащитности, беспомощности, которое перенести очень трудно. Но на войне бывали и передышки, и наши успешные наступления.

– Советский солдат принес мир. Однако поистине ужасающим выглядит в некоторых бывших советских республиках, освобожденных от фашизма, героизация латышских легионов СС, воинов Украинской повстанческой армии, которых также считают сторонниками независимости родины. Почему так происходит? – Не думаю, что их героизируют простые прибалты и украинцы. Нюрнбергский процесс объявил СС преступной организацией. И если руководители бывших союзных республик начинают прославлять легионы СС, бандеровцев, власовцев, они предают интересы своих государств.

– А почему?

– Это направляется извне. Вы же видите, что высшие руководители Евросоюза не только не осуждают, а даже поощряют эти вещи. А в 2005 году Европарламент вообще предложил отказаться от празднования Дня Победы! Недавно узнаю, что украинский режиссер Ильченко объявил, что никакого полтавского сражения не было, и если с этим согласятся на Украине, дойдет до того, что скажут, что победы в Великой Отечественной войне не было. Их цель – доказать, что прошлое России было мрачное, без побед и светлых страниц. А если этого не было, значит, на что-то путное мы не можем рассчитывать в настоящем и будущем.
– Переходя к вопросу об исторической правде, сразу же вспоминаются современные фильмы о Великой Отечественной.

– А почему?
– Это направляется извне. Вы же видите, что высшие руководители Евросоюза не только не осуждают, а даже поощряют эти вещи. А в 2005 году Европарламент вообще предложил отказаться от празднования Дня Победы! Недавно узнаю, что украинский режиссер Ильченко объявил, что никакого полтавского сражения не было, и если с этим согласятся на Украине, дойдет до того, что скажут, что победы в Великой Отечественной войне не было. Их цель – доказать, что прошлое России было мрачное, без побед и светлых страниц. А если этого не было, значит, на что-то путное мы не можем рассчитывать в настоящем и будущем.
– Переходя к вопросу об исторической правде, сразу же вспоминаются современные фильмы о Великой Отечественной. Наши режиссеры ее видят?
– Это мерзкие фильмы, в которых никакой правды о войне нет. К примеру, «Штрафбат». Возьмем любой момент фильма и обнаружим, что там никакой правды нет. Просто осужденных в штрафбат не направляли, командовали этими батальонами не штрафники, как там показано, а кадровые офицеры, причем самые лучшие. Или другое: в батальон приходит священник и начинает проводить с солдатами воспитательную работу! Вы бы поверили, если бы показали, как в армию Суворова приходят комсомольские инструкторы? Священник в Советской Армии как командир – это же абсурд! То же самое фильмы «Враг у ворот», «Сволочи».

– Это мерзкие фильмы, в которых никакой правды о войне нет. К примеру, «Штрафбат». Возьмем любой момент фильма и обнаружим, что там никакой правды нет. Просто осужденных в штрафбат не направляли, командовали этими батальонами не штрафники, как там показано, а кадровые офицеры, причем самые лучшие. Или другое: в батальон приходит священник и начинает проводить с солдатами воспитательную работу! Вы бы поверили, если бы показали, как в армию Суворова приходят комсомольские инструкторы? Священник в Советской Армии как командир – это же абсурд! То же самое фильмы «Враг у ворот», «Сволочи».

– Есть еще «Диверсант», «Апостол»…

– Они не такие зловредные, но в некоторых моментах натянутые и безграмотные.

– В каких?

– (После паузы). Показано, что разведывательные действия построены в отрыве от командования, от других войск. Это было не так.

– Махмут Ахметович, раз вы упомянули священника, хочется спросить: много верующих с вами воевало?

– Среди молодых глубоко верующих было мало, но у любого человека все равно вера в душе живет. Если родители учили своего ребенка основам религии, все это в нем остается. И когда трудно на войне, люди, хочешь – не хочешь, вспоминали Бога или Аллаха.

– Два дня назад новым президентом страны стал Дмитрий Медведев. Что он должен сделать для сохранения исторической памяти, для нынешних ветеранов, которых с каждым годом становится меньше и меньше?

– Главный вопрос, который наше руководство должно поставить перед европейскими лидерами: «Нужно или не нужно было одерживать победу над фашизмом? И чье дело мы будем продолжать – Власова, Бандеры или дело Жукова, Рокоссовского, солдата Матросова и т.д.», и определиться, благом был разгром фашизма или нет. Здесь должна быть твердая позиция!
Бесспорно, необходимо приступить и к созданию многотомного труда об истории Великой Отечественной войны, поскольку предыдущие работы были очень необъективными. И, конечно, как это сделано в США и во Франции, нужно создать министерство по делам ветеранов, чтобы ответ-ственные люди занимались делами ветеранов ежедневно.

– Впервые за 18 лет военный парад 9 мая на Красной площади пройдет с участием военной техники. О чем говорит такой шаг руководства России?

– Идея хорошая. И показ техники будет направлен не на внешний мир, а чтобы показать россиянам, что нашей обороне и впредь будет уделяться внимание. Что оборона, защита Отечества – дело не только армии, но и всего народа, и именно при его поддержке защита Отечества будет надежной. Так как в последнее время народу об армии наговорили очень много пакостей, этим парадом нужно продемон-стрировать, что армия жива и готова постоять за Родину, несмотря на кучу нерешенных проблем.