ВАЛЕНТИН СМИРНИТСКИЙ: «МУШКЕТЕРЫ БЫЛИ ДЛЯ НАС СВОБОДОЙ»

– Я посещаю их редко, поскольку разочаровываюсь. Поэтому стараюсь не ходить!

– Почему?

– В нынешнем кино злоупотребляют компьютерной графикой, внешними спецэффектами, и за этим скрывается порой весь смысл. А ведь что такое кинематограф? Это умение рассказать историю. Рассказать, причем внятно, от и до, будь то драма или комедия. РАССКАЗАТЬ! Это и есть великий кинематограф, и я могу привести массу примеров: это Коппола и его небезызвестный «Крестный отец», «Баллада о солдате» Чухрая, ранние фильмы Рязанова, работы Гайдая. А современные технические средства все в фильме мутят, и в этом винегрете не видно основной нити произведения. И это меня не устраивает! Хотя понемногу появляются симпатичные фильмы, удачных мало.

– Может, дело в ориентации опять же на молодого зрителя, который «съест» все предложенное? Или в игре молодых актеров?

– К смене поколений надо относиться адекватно – я, к примеру, снимаюсь в кино достаточно много, но реально отношусь к своему возрасту. Дело не в этом – дело в качестве. Наша кинематографическая и театральная школа многое потеряла, и, возможно, это связано с социальной перестройкой страны.

– Вы как-то сказали, что у актера, выкладывающегося на сцене или на съемочной площадке на 100 процентов, может запросто помутиться рассудок, но молодые не реализуются и на 50!

– В этом виновато сериальное производство – они попадают в этот «фаст-фуд» не подготовленными и начинают в нем «вариться», а ведь там своя специфика. Я в таком кинематографе работал и знаю: нужна высокая профессиональная подготовка, чтобы быстро сориентироваться и что-то показать. А они попадают туда «зелеными» и начинают думать, что это и есть кино. Мастерство пропадает, «фаст-фуд» губит их.

– А как было у вашего поколения?

– Мы же все работали с мощными мастерами, педагогами по актерскому искусству и с ними же могли пойти вечером в театр, чтобы посмотреть их работу. Они для нас были еще и наглядным примером! Это же хорошо: сперва твой наставник преподает у тебя актерское мастерство, а потом демонстрирует его на сцене или на том же экране. А сейчас все это прервалось!

– Это правда, что на съемки 30-летней давности вся ваша славная мушкетерская компания рвалась, как к какой-то неведомой свободе?

– Там мы работали в свое удовольствие, что в кино, да и в театре бывает нечасто. Это была не служба, а приятное времяпрепровождение: у нас сложилась хорошая компания, мы дружили и дружим до сих пор. Да, нам была предоставлена определенная свобода, поэтому мы даже иногда хулиганили, импровизировали, и благодаря этому на экране что-то получилось!

– Сейчас верхом ездите?

– Мало, и в основном на автомобиле! (Смеется). Верховая езда требует постоянных тренировок. Это серьезный вид спорта. Во время съемок нам даже лошадей специальных подбирали, с нами работали тренеры, каскадеры. А когда ты перестаешь этим заниматься, навык пропадает. Конечно, я могу сесть в седло, но это все уже не то.

– В новом фильме достаточно ездите на лошадях и размахиваете шпагами?

– Уже поменьше!

– Экранизаций «Трех мушкетеров» было достаточно как на родине великого писателя, так и вне ее. Вы не спрашивали у французских кинематографистов, как они относятся к нашей интерпретации романа?

– Я бывал во Франции много раз и бываю сейчас, но не спрашивал. Хотя мне кто-то говорил, что французы знают о нашем фильме и, по-моему, относятся к нему с какой-то иронией. Зато мне известно, что его очень полюбили болгары: до сих пор они крутят его по своему телевидению несколько раз в год!

– Валентин Георгиевич, а знаменитые костюмы королевских мушкетеров – у вас?

– Костюмы остались на Одесской киностудии, а это уже другая страна! Сохранились ли они, одному богу известно. Во всяком случае, для съемок следующего фильма нам шили другие.

– Заметно, что актеру Смирнитскому в последнее время перепадает играть только отрицательных героев. Не расстраиваетесь из-за таких предложений?

– До сих пор перепадают, но я к этому философски отношусь – возраст заставляет оценивать себя реально! В театре у меня более широкий профиль, но по поводу отрицательных типов в кино я не переживаю. Главное, я – свободный художник, и довольно давно, поэтому играю в антрепризах и снимаюсь в свое удовольствие!