КТО ВЫИГРАЕТ И ПОТЕРЯЕТ ОТ КРИЗИСА?

Но экономика – наука точная, а потому Сергей Хестанов не подарил нам этой надежды, а рассказал о кризисе так, как есть. И еще посоветовал потуже затянуть пояса. Ниже – наш непростой разговор о кризисе и о том, когда мы из него выйдем.

«Суровые годы
приходят…»

– Сергей Александрович, что несет нам мировой финансовый кризис?

– Сценарий кризиса стал более или менее отчетливо проявляться. Нас ждут тяжелые времена – года два нелегкой жизни. Нынешняя ситуация повторяется по сценарию 1997 года: сначала пошли вниз цены на нефть и индекс РТС, потом стали нарастать проблемы в экономике. Сначала – в банковской системе, потом – у металлургов, нефтяников, газовиков, машиностроителей. Пик кризиса, на мой взгляд, придется на зиму. В этот момент гражданам стоит ждать снижения реальных доходов и роста безработицы. Причем безработица может охватить до 30% населения, не считая пенсионеров. Сейчас у нас, насколько я помню, – 8-8,5%…

Поскольку уровень благосостояния россиян упадет, следующее, что произойдет, – это падение доходов тех, кто напрямую от этого благосостояния зависит. Пострадают и ресторанный бизнес, и платная медицина, и сфера развлечений (кинотеатры уже жалуются, люди стали меньше ходить в кино!), и индустрия отдыха. Последняя – больше всего, потому что первое, на чем люди станут экономить, – это поездки. В два-три раза упадут обороты в розничной торговле. При этом спрос сместится в сторону так называемых «низших товаров».

Скоро мы
достигнем дна

– Что такое «низшие товары»?

– Это товарозаменители, которые заметно дешевле подлинных товаров. Продукция, спрос на которую возрастает тогда, когда уровень благосостояния людей падает. Вот вам пример. Недавно я беседовал с директором одной алтайской фабрики, которая специализируется на производстве дешевых макарон. По его словам, уже в последние пару месяцев на продукцию вырос спрос! Руководитель этот прямо песню поет: «Кризис-кризис, приходи!» – и вспоминает 1998 год, когда импортные продукты питания были практически вытеснены с российского рынка.

Одним словом, кризис, который сильно ударит по многим гражданам, для некоторых секторов отечественного производства будет просто манной небесной. Это касается всех, кто конкурирует с импортными товарами, особенно производителей продуктов питания. Вернут себе утраченные позиции оптовые рынки и дисконты.

– Сергей Александрович, в Набережные Челны вы приехали для того, чтобы провести семинар «Как пережить кризис?» Какие вопросы задавали вам чаще всего?

– Главный вопрос – когда все это кончится? Об этом можно судить только приблизительно, но мне кажется, что реальное движение вверх и вообще улучшение ситуации в экономике начнется не раньше, чем через годик-два.

Что же касается фондового рынка, то до его дна уже недалеко. Вот когда наступит самая тяжелая ситуация в экономике – считайте, мы его достигли. Так было почти во всех экономиках, которые переживали кризис. Ждем и готовимся к падению. Потом начнется новый рост цен на сырье и, соответственно, уровня жизни. Следующие шесть-восемь лет все будет расти и подниматься. Пока этот рост не остановит очередной кризис.

– Такое ощущение, что кризисы повторяются с определенной периодичностью…

– В середине 70-х.

– Правильно. Люди жили относительно хорошо до 1986 года, когда произошло небывалое падение цен на нефть. Власти все надеялись, что они восстановятся, а этого не произошло. После того, как были израсходованы все резервы, руководство было вынуждено начать перестройку. Просто экономически не было другого выхода.

Идем дальше. 1997 год – азиатский экономический кризис, обрушение цен на нефть в два раза. Центробанк держал их до последнего, ну а что было в 1998-м, все знают. Проходит ровно 11 лет, и вновь падает в цене сырье. Поскольку глубина падения примерно такая же, можно прогнозировать приблизительно те же последствия. Следующий кризис будет в 2019 году. А вот почему он цикличен и эти циклы измеряются именно 11 годами, – на эти вопросы ответов до сих пор нет. Тот, кто найдет объяснение этому явлению, точно получит Нобелевскую премию по экономике!

Деньги – банкам, крохи – производству

– Можно ли говорить о том, что банковский кризис уже прошел?

– Нет. Апогей еще впереди. Парадокс банковского кризиса в том, что деньги, вообще-то говоря, у банков есть, а уж с учетом «вкачанных» в них средств… Главная причина банковского кризиса – это кризис доверия. Обычно, когда все спокойно, банки охотно кредитуют друг друга. Этот процесс идет постоянно и почти автоматически. А сейчас, после известных событий, все стали не верить друг другу. Как результат – ситуация, с которой в Татарстане столкнулись многие: испуганные вкладчики приходят забирать деньги, а у банка нет ресурсов расплатиться. В экономике этому явлению даже есть название – «кредитно-депозитное проклятие».

Советую всем нынешним и будущим вкладчикам: тщательнее подходите к выбору банка! Если до недавнего времени хорошо работали почти все из них, теперь кредитное учреждение нужно выбирать очень придирчиво.

– И это при том, что правительство оказывает банкам мощную поддержку?

– Самое тревожное, что те меры, которые правительство предпринимает – вроде бы и хорошие, – никакого значимого эффекта не дают. Просто накачивать систему деньгами – это не метод, а лишь оттяжка вопроса!

Более того, господдержка достается очень узкому кругу банков. Как однажды сказал Уоррел, «все звери равны, а некоторые – равнее». Так и у нас: те банки, что «равнее», получают помощь, а потом втридорога продают ее другим банкам. Сами же при этом переводят деньги в валюту и припрятывают. Какие-то крохи, конечно, достаются реальному сектору экономики, но это именно крохи!

Инфляция
или безработица?

– Во многих странах, чтобы стимулировать покупательский спрос и, следовательно, увеличить производство товаров, государственные банки снижают ставки по кредитам. Наш Центробанк, напротив, поднял их до 12%.

– Тут я могу только процитировать Тютчева: «Умом Россию не понять…» В экономике есть очень тяжелый выбор. Когда вы принимаете решение по процентной ставке, по драматичности с ним мало что может сравниться. Высокие ставки снижают инфляцию, но душат производство и провоцируют безработицу.
Поэтому на самом деле Центробанк делает тяжелый выбор и – видимо, чтобы подкрепить рубль и сдержать вывоз капитала за рубеж, – смещает регулятор в сторону снижения инфляции. Фактически это приведет к тому, что доступность денег снизится, а стоимость ресурсов подорожает. Естественно, на производстве это отразится самым отрицательным образом. Реальному сектору экономики добывать капитал станет еще тяжелей.

– В то же время было принято решение наполнить банки дешевыми кредитами…

– Да. Понятно, что эти действия взаимно противоположны. Это все равно, что один капитан скомандовал «Полный ход!», а другой приказал бросить якорь!

Рубль обесценится. Доллар – тоже

– Дефицит американского бюджета – 237 млрд. долларов, и, конечно, многие ожидали, что доллар рухнет. Однако ситуация прямо противоположная: «зеленый» растет. Какие еще потрясения ожидают валютный рынок?

– Как патриот, начну с рубля. Скорее всего, его девальвации (обесценивания – прим. ред.) не избежать, причем довольно приличной. «Мантра» руководителей, что ее не будет, не убеждает. У Сороса есть хорошая поговорка: «Чем больше он кричит о своей честности, тем быстрее я пересчитываю мелочь в кармане». Чем больше с высоких трибун обещают не допустить девальвации рубля, тем больше оснований ее ожидать.
Другой вопрос, что ослабление будет плановое, регулируемое, подконтрольное.

Что же касается доллара, интрига значительно интереснее. С одной стороны, смена власти в США и приход в Белый дом человека с более прагматичными подходами привели к укреплению доллара. Он вырос относительно всех мировых валют и даже золота. Но через некоторое время после инаугурации Барак Обама столкнется с проблемой: как поднимать экономику? Ведь в Америке действительно очень серьезный кризис!

Обычно новый руководитель первым делом смотрит на уроки своих предшественников. Как раз в похожей ситуации в свое время оказался Франклин Рузвельт: в 1932 году, как вы помните, в США была «великая депрессия». Войдя в курс дел, новый президент произвел плановую девальвацию доллара на 30%. В результате импортные товары в Америке стали неконкурентоспособными, а американские – наоборот, хорошо экспортироваться. Кризис был преодолен.

Для нынешнего правительства США тоже очень привлекательно девальвировать валюту ровно на столько, на сколько идут инфляционные процессы. Это стабилизирует цены и поддержит ипотечный рынок. Товары начнут хорошо экспортироваться. Кроме того, гигантский внешний долг будет дешевле. Правда, обесценятся и все доходы населения. Тем не менее, вероятность, что Барак Обама предпочтет рост экономики всему другому, очень велика. Эту карту он, скорее всего, разыграет.

Изменится доллар – пропорционально изменится и евро. Поэтому, если раньше россияне считали валюту безусловным убежищем, теперь не стоит заблуждаться на ее счет. Я не рекомендовал бы менять рубли на доллары. Есть опасность, что доллар обесценится.

Любой каприз
за ваши деньги!

– А как вы относитесь к намерению российского правительства сделать рубль такой же конвертируемой валютой, как доллар или евро?

– Эти заявления вызывают у меня улыбку. Во-первых, чтобы рубль по его покупательской способности приравняли к доллару, стабильность у нас должна быть раз в десять больше, чем теперь! Во-вторых, если любой ценой добиваться цели, ее можно достичь. Любой каприз за ваши деньги! Если у вас их достаточно, вы добьетесь конвертируемости рубля. Другой вопрос, что затраты на достижение результата могут оказаться дороже, чем сам результат.

Ну, введут у нас закон о торговле нефтью или газом за рубли. И что? Иностранец купит ровно столько рублей, сколько необходимо для сделки, и приобретет нужное количество нефти. Появится несколько лишних чиновников, которые будут обслуживать этот процесс, прибавится бюрократии – вот и все. Чем это поможет российской экономике, совершенно непонятно. Не этим определяется благосостояние страны.

– А чем?

– Банальной производительностью труда, о которой говорил еще Ленин. У нас она почти во всех сферах ниже, чем в развитых странах. Вот за что бороться надо! А будет наш рубль называться «свободно конвертируемой валютой» или нет… Если мы заплатим много, его назовут так, как мы захотим.