ЧУКЧИ БЕЗ «ОДНАКО»

Чукча –
это звучит гордо

Любовь Каляан родилась на севере Камчатки в поселке Средние Пахачи. Все 25 лет ее жизни – это бесконечный поиск нового, более комфортного, более интересного места. Нынешней «стоянкой» для нее стала Елабуга, где она работает в одной из крупных компаний переводчиком с японского и англий-
ского языков. Везде, где бы ни жила Люба, она встречалась со стереотипным суждением о ее народе. Какие же в действительности чукчи и какова их жизнь на Камчатке, рассказывает наша героиня.

– Первый вопрос, который мне обычно задают при знакомстве: кто ты по национальности? Второй: узбечка? Я – чукча, – говорит Любовь Каляан.

У большинства жителей нашей страны создалось превратное представление о чукчах как о недалеком, наивном, диком народе, в основном «благодаря» анекдотам, которые навязывают не совсем верные стереотипы. Наверное, кому-то это выгодно. В детстве, когда я жила на Камчатке, представители других коренных народов Севера – коряки, эвены – чуть ли не в ноги кланялись мне, ребенку. Так они проявляли свое подчеркнуто уважительное отношение к чукчам за их силу духа и смелость. Кстати, северные народы называют чукчей «воинами», «людьми-завоевателями». По большому счету, чукчи на Севере выполняли ту же функцию, что и русские в европейской части страны: захватывали земли и покоряли соседние народы. Мы заняли всю Чукотку, Камчатку, спустились на юг, ближе к Магадану. До прошлого века чукчи были единственным северным народом, не платившим ясак русским. С XVII века Российская империя пыталась военным путем подчинить чукчей, вплоть до намерений, как написано в летописях, «немирных чукчей искоренить вовсе». Тогда Россия была мощным государством: завоевала Турцию, разбила Швецию и Пруссию. Но, тем не менее, на северном форпосте в противостоянии с чукчами терпела поражения. Это было странно и в то же время показательно. Окончательно чукчи были покорены только в советское время, когда начала развиваться инфраструктура, был построен БАМ.

В свое время у моего народа была такая славная история, но теперь он вымирает… Если верить различным источникам, в начале XX века насчитывалось около 30 тысяч чукчей, по переписи населения 80-х годов – около 14 тысяч. Возможно, это связано с тем, что у представителей нашего народа не было иммунитета даже к простым вирусным заболеваниям, распространенным в Европе, поскольку чукчи раньше практически не контактировали с остальным миром. Возможно, свою роль сыграло то, что раньше у нас не было культуры питья. У народов Севера отсутствует фермент, который отвечает за усвоение алкоголя, и, к сожалению, пьянство скосило многих чукчей и продолжает убивать.

Надо сказать, что те чукчи, кто хочет выбиться в люди, делают это. Мы так же, как и другие народы России, стремимся получить хорошее образование. Например, мой брат учится в Омске, одна двоюродная сестра скоро станет врачом, другая учится в Москве. Я после девятого класса уехала из поселка Паланы, где моя семья жила в то время, сначала в Петропавловск-Камчатский, потом получила высшее образование в Хабаровске, работала в Москве в международной торговой компании, а два года назад меня пригласили в Елабугу работать переводчиком.

Это прекрасно – жить на вулкане

Большинство людей, живущих на Камчатке, прикованы к земле, продолжает Люба. На севере полуострова нет больших городов, только поселки, разделенные между собой просторами тундры. Добраться до соседей можно только по воздуху на маленьких самолетах или вертолетах. Может, это звучит странно, но в мелких населенных пунктах, где люди живут в домах без отопления, есть собственный аэропорт. Но такие поездки в гости к соседям и родственникам многим не по карману. Передвижение внутри Камчатки стоит едва ли не дороже, чем перелет из Петропавловска в Москву. Деньги, которые зарабатывают камчадалы, татарстанцам могут показаться астрономическими.

валифицированные специалисты со всеми надбавками и при наличии всех возможных связей могут рассчитывать на зарплату в 100 тысяч рублей. Но таких не очень много. К тому же высокие зарплаты нивелируются не менее высокими ценами. Молоко, например, там стоит около 150 рублей.

Выбраться за пределы своего поселка могут позволить себе только те, кто работает в бюджетной сфере, каждые два года государство возмещает им транспортные расходы. Остальные не могут в полной мере оценить, в каком прекрасном месте они живут. Камчатка разнообразна по своей природе: на севере, где я провела детство, – совершенно ровная тундра, чем южнее, тем больше гор, вулканы. Моя мама узнала, что на Камчатке существует известная Долина гейзеров, только когда приехала навестить меня в Петропавловске. Гейзеры есть только там, где вулканы, а на южной части Камчатки их около 300, 100 из них – действующие. Из окна квартиры в Петропавловске можно наблюдать, как днем некоторые из них курятся, а ночью что-то на их вершинах горит и разливается. Зрелище необыкновенное и жуткое! У нас, кстати, есть песня «Это прекрасно – жить на вулкане».

Неважно,
кем ты родился

Эта вынужденная замкнутость противоречит кочевой сущности чукчей. Мой народ активный, поэтому не столько даже безысходность, которая сквозит на заброшенном севере Камчатки, сколько гены заставляют меня кочевать с места на место. Мне было очень страшно после девятого класса уезжать от родителей в Петропавловск, но было очевидно, что зарывать свои способности к изучению языков в Паланах глупо.

Я поступила в Камчатский педагогический лицей, где учились дети из привилегированных семей, одаренные подростки со всей Камчатки. Понятно, что отношение ко мне было предвзятое. Как-то раз даже приходилось слышать вопрос: что ты здесь делаешь? Почему не сидишь на своем Севере? Этот вопрос отпал после того, когда по окончании учебы из всего потока за тестирование по английскому языку высший балл получила только я одна. Зауважали.

После 11-го класса Петропавловск был мне уже мал, хотелось чего-нибудь нового и интересного. Так я попала в Хабаровск. Там я училась в одном из лучших в стране вузов, готовящих специалистов по восточным языкам. Следующим пунктом была Москва.

Надолго ли я осела в Елабуге? Посмотрим. Честно говоря, хотелось бы похвалить Татарстан. Здесь можно жить. Мои друзья и коллеги, приехавшие сюда из Ульяновска, Москвы, Калининграда и других городов, такого же мнения и очень хвалят татарстанское образование, детские сады и больницы. Даже в таком небольшом городе, как Елабуга, есть огромные возможности кому угодно и за небольшие деньги заниматься спортом: и боксом, и теннисом, и плаванием, даже конным спортом. Я с сентября занялась боксом. Думаю, этот вид спорта и то, как его преподают в Елабуге, мне подходит. Каждое занятие разнообразно, не похоже на другое, развивает не только физическую силу, но и силу воли.
Здесь чувствуется, что народ, если не совсем уж богат, то, во всяком случае, не бедствует. В Татарстане нет такой беспросветности, как на запущенном Севере. Я не вижу здесь таких горьких пьяниц, как там, или, по крайней мере, они не бросаются в глаза. Люди чем-то занимаются, трудятся, а это самое важное.

Единственное, люди здесь обращают внимание, иногда слишком пристальное и некорректное, на мою национальность. Это, наверное, связано с тем, что большая часть татарстанцев сидит на месте и дальше Казани никуда не выезжает. Все-таки это узость мышления, которую нужно преодолевать. Мы живем в одной стране и должны быть толерантны друг к другу.

Я бы не стала говорить, что горжусь тем, что я чукча – гордиться своей национальностью несколько странно. Это то, что нельзя изменить. Неважно, кем ты родился – татарином или чукчей. В любом случае ты должен стать хорошим человеком и достойным представителем своей национальности.