| Ректора ИНЭКА Владимира Шибакова мы, журналисты «Недели», знаем как солидного ученого, автора многих научных статей и книг, изобретателя и вообще человека очень серьезного. Точнее, мы знали его таковым… | ||
|
|
||
|
«В вузе идут серьезные перестроечные процессы,
и они находят поддержку у руководства автогиганта» |
||
|
Но на то и рубрика «Гость «Недели», чтобы открывать собеседника с самой неожиданной стороны! Вот и Владимир Георгиевич, в канун своего 60-летнего юбилея побывавший в нашей редакции, рассказал, как учился в студенческие годы, объяснил разницу между «чугунным задом» и «светлой головой» и поведал, для чего ему понадобится мотоблок с прицепом. Об этом и не только – в откровенном интервью Владимира Шибакова нашей газете. |
||
|
||
|
Не так это страшно – учиться в вузе – Владимир Георгиевич, мы хорошо знаем вас как ректора главного вуза Закамья, «предводителя» челнинского студенчества. А каким вы были студентом? – Я не был образцовым студентом. Но не в смысле оценок (за сессию я обычно получал три «пятерки», «четверку» и «тройку», причем последнюю – по какому-нибудь захудалому предмету!). На первом курсе я учился прилежно: дело в том, что два моих земляка поступили в этот институт до меня, и одного оставили на второй год, а второго выгнали. Я приглядывался. Однако, неплохо сдав две сессии, понял: не так страшен черт… Так что в качестве примера меня нынешним студентам выставлять, пожалуй, не стоит… Тем не менее, я четко понимал: лабораторные пропускать нельзя, курсовые надо сдавать вовремя, ну а лекции можно посещать через раз. Чем я себя оправдывал? (Логику же надо подводить под свое не безупречное поведение!) Хоть лекций и нет – есть учебники. Так и учился: брал книги, разбирался самостоятельно… Спасала фотографическая память: помню, как на экзамене мысленно «листал» учебник, «переписывал» нужную страницу и уж потом только вдумывался в свой ответ. Многие учившиеся со мной деревенские ребята обижались: мол, дурака валяет целый семестр, а потом сдает экзамены на «четыре» и «пять». В учении, как вы знаете, есть два подхода – «чугунный зад» и «светлая голова». Моим вариантом всегда был второй. Правильно – Ну, а как же в науке-то вы оказались? – Учился я тогда на третьем курсе. Сидели мы как-то в карты играли. И вот один парень рассказал, как на кафедре он вместе с товарищами изучает сверхпластичность металлов, проводит испытания, ищет закономерности. Запало мне это в голову. Думаю, правильно мужик живет… Спустя некоторое время меня подозвал аспирант с кафедры материаловедения и предложил тоже поучаствовать в испытаниях. Я согласился, и мне понравилось! Сидеть до двух ночи в лаборатории, копошиться, настраивать установки высокоскоростного нагрева металла, проводить испытания – это было интересно! Диплом я уже писал на основе этих исследований. После института поработал в центральной заводской лаборатории Саранска, но через год понял: не мое это! Вернулся я на кафедру, снял комнатенку, получал неплохой по тем временам оклад – 165 рублей. Время шло, а жизнь все как-то не устраивалась, да и не пробиться было никуда старшему инженеру. Думаю, надо выходить в доценты. У меня были небольшие теоретические наработки, статьи – с ними-то я и отправился в аспирантуру в Москву. Поступил. Ну что ж… Столица В первый год я отдался празднику жизни. А потом меня вызвал шеф: «Через месяц заслушаем твой доклад о проделанной работе». Тут я несколько озаботился, засел за книги. К счастью, по-видимому, все это время подсознание мое «работало» над гипотезой, которая никак не хотела выстроиться в единую методику расчетов… А потом р-р-раз – и я понял, как все это увязать! Благополучно отчитался, а уже через год вышел на защиту диссертации. Было это в сентябре 1979 года. |
||
|
|
||
|
Хочешь – верь, После аспирантуры я проработал некоторое время в Липецком политехе, но там меня натуральным образом надули: ректор подписал гарантийное письмо, что обещает в течение года обеспечить меня квартирой. Проходит год, я занимаю первое место в соцсоревновании, прихожу гордый, а он: «Квартиры нет. Впрочем, ты же холостой! Зачем тебе жилье?» А я, может, потому и холостой, что не хочу жену в общежитие приводить, а к ней идти жить воспитание не позволяет. Просидел я так второй год и, не дождавшись обещанного, уехал в Набережные Челны. – Почему вы выбрали именно Набережные Челны? – Во-первых, после окончания института порядка 12 человек из нашей группы распределились именно сюда. Во-вторых, в 1981-м, когда я привез студентов из Липецка на практику на «КАМАЗ», мне предложили работать в КамПИ. Так я сюда и переехал. Помню, стою в приемной, входит мужичок небольшого роста в спортивном костюме: «Вам кто нужен?» – «Ректор. Я по такому-то поводу». – «Заходи!» Оказалось, что это сам Саламашкин – первый ректор КамПИ! Для меня это было тем более удивительно, что в Липецке руководитель политеха – это классический небожитель. Бронзовый. И относились к нему соответствующим образом – с трепетом. – Я понимаю, что ты приехал сюда за жильем, – говорит он мне. – Ты его получишь. – Как быстро? – Ну, в течение года. – Какого года? – наученный горьким опытом, спрашиваю я. – Календарного? Учебного? Гарантийное письмо мне дадите? – Нет, – отвечает Саламашкин, – не дам. Хочешь – верь, хочешь – не верь. На том аудиенция и закончилась. Подумал я, подумал и решил поверить. С Липецком к тому времени «рассчитался», забрал вещи… Впрочем, какие вещи? Из ценного у меня была только техническая литература да алюминиевые ложки-вилки. В общем, взяли меня в КамПИ сразу старшим преподавателем. |
||
|
||
|
Моё детище – А в 1985 году появилось ваше детище – кафедра «Машины и технология обработки металлов давлением», которая в эти дни тоже празднует юбилей… – Да, кафедру пришлось формировать с нуля. Нам тогда дали стол, пару стульев и… собственно, все. На создание лабораторий и методического обеспечения ушло три года. Мы сами рыли котлованы, заливали полы, привозили прессы – одним словом, сложную работу мы проделали. Пришло время всерьез заняться докторской диссертацией. Но когда я приехал со своими наработками в Московский станкостроительный институт, мне сказали: «Все хорошо, но это не наш профиль», – и предложили сменить направление. Нужно было все начинать с нуля… На дворе стояли 90-е, бурно развивалась кооперация, и я научился зарабатывать хорошие деньги. И тут передо мной встал выбор: то ли заниматься наукой, то ли деньги зарабатывать. Так получилось, что наука была важнее. Докторскую я защитил в 44 года. В это время мне предложили поучаствовать в выборах ректора, но я как-то вяло за это взялся. В итоге Асфандияр Хайруллин обошел меня процентов на 15%. Именно он и стал ректором. А мне предложил стать проректором. На мой взгляд, эти 11 лет мы с ним потрудились плодотворно. Именно тогда открылись диссертационные советы по техническим и экономическим специальностям: кандидатские, а потом – докторские. Это было непросто, но мы решили для вуза колоссальную задачу. Потому что один из важнейших показателей аккредитации для вуза – это наличие 60% кандидатов и 10% докторов наук. Главное – стремиться к цели, а уж дальше обстоятельства выстроятся должным образом. |
||
|
|
||
|
Наши траектории пересеклись – Любопытный факт из вашей жизни – что вы с супругой учились в одном вузе, а встретились только здесь, в Челнах… – Все так. Жена моложе меня на шесть лет. К тому времени, как она поступила в Уфимский авиационный, я уже начал работать на кафедре. Но траектории наши действительно пересекались – мы работали практически в соседних лабораториях. Но тогда, видно, не было еще угодно Богу, чтобы мы встретились. Окончив институт по специальности «Инженер-экономист», Ирина приехала в Челны, устроилась в КамПИ инженером. И вот мы оказались на одной кафедре. Мне тогда было 33 года, «квартирный вопрос» был решен. Я подумал: «Пора!» Много лет мы работаем в стенах вуза. Сейчас Ирина – кандидат экономических наук, доцент кафедры экономики и менеджмента. По ее стопам пошла и наша дочь Татьяна. В 25 лет она защитила кандидатскую диссертацию по экономике. Сын тоже учится в ИНЭКА на специальности «Связи с общественностью». Очень коммуникабельный молодой человек. Может быть, из него получится хороший телеведущий. |
||
|
||
|
Пока затишье… – Большая часть материалов, которые мы писали в этом году об ИНЭКА, посвящена возможному объединению академии с КГТУ и КГЭУ. Как сейчас развивается ситуация? – Сейчас мы наблюдаем затишье. Знаете, когда схлынули эмоции, мы рассматривали ситуацию с разных точек зрения – студента, преподавателя, города, – но вывод все равно один: исчезновение академии станет большой потерей для Набережных Челнов. – То есть, по-вашему, город и руководство «КАМАЗа» должны отстаивать самостоятельность ИНЭКА? – Я считаю, это в их интересах. Но и мы не сидим сложа руки. В вузе идут серьезные перестроечные процессы, и они находят поддержку у руководства автогиганта. Думаю, «КАМАЗ» встанет на сторону ИНЭКА, ведь ему выгодно иметь сильный вуз, который работал, работает и будет работать на подготовку кадров для производства. – Отразилась ли эта ситуация на количестве абитуриентов в этом году? – Пока оттока мы не заметили. Но из Челнов в этом году уехало гораздо больше молодежи, чем раньше. Разумеется, на то есть и другие причины. Но очевидно, что из-за ситуации вокруг нашей академии город уже начал терять перспективную молодежь. Не могу – В воскресенье у вас юбилей. Самый неожиданный подарок, который вы когда-либо получали – это… – Я никогда не придавал значения своему дню рождения и не хотел помпезностей по этому поводу. Мне часто дарили книги. А однажды презентовали мотоблок. Хорошая вещь, с прицепом. Я тогда подумал: на пенсии буду на нем ездить, куплю козу, сено для нее стану возить. – Какие у вас увлечения? – Наверное, все-таки собаки. У меня их две – среднеазиатская овчарка и короткошерстный южный далматинец. Первая охраняет дом снаружи, вторая – внутри. Оказывается, у собак очень развит интеллект. Среднеазиат – удивительный пес, очень умный и гордый. Если я приношу ему еду, он приступает к ней только тогда, когда я повернусь к нему спиной и отойду – всем своим видом демонстрирует, что хозяин ему важнее трапезы. Ну, а Клара совсем другая. Я это связываю с тем, что она – дама. Пока в твоей руке кость, она вертится вокруг тебя. Пришел с пустыми руками – нет у нее ни хозяина, ни друзей, может и цапнуть! Зато она очень хороший психолог: хороших людей чует сразу, виляет хвостом, а сомнительных личностей яростно облаивает. Вот только обратно не выпускает никого… Что касается любимых занятий, мне нравится, когда есть время, заниматься какой-нибудь физической работой. Я сам выращиваю помидоры и огурцы на участке рядом с домом. К сожалению, никого из своих родных к этому делу не приучил. С удовольствием делаю любую работу по дому. Я и плотник, и сантехник, и электрик. Много чего могу приготовить, вплоть до выпечки. А уж блины были моим основным холостяцким блюдом. Мне в радость готовить для своей семьи, тем более что я просыпаюсь раньше всех и не могу сидеть без дела. |
Свежие
Загрузка ...
Создание сайта:.
83 queries in 0,275 seconds.