Мэтру российской эстрады Иосифу Кобзону исполнилось 75 лет. К юбилею знаменитого артиста «Новая неделя» предлагает своим читателям самые интересные фрагменты интервью с народным артистом СССР, которое у Иосифа Кобзона взял корреспондент нашей газеты Сергей Кочнев в середине 2003 года.
Я выступал перед Сталиным
– Иосиф Давыдович, вы на эстраде более 40 лет. Стать певцом – это ваше собственное желание или кто– то посоветовал?
– Желание у меня не возникало, потому что сколько себя помню, столько и пою, начиная со времен Великой Отечественной. Других развлечений тогда не было – ни телевизоров, ни магнитофонов, ни дискотек, поэтому мы просто пели. Я родился и жил на Украине, и состояние петь у нас было естественное. А когда стал взрослеть, и в горном техникуме, и в армии я тоже пел, причем в Краснознаменном ансамбле песни и пляски Закавказского военного округа, и после этого решил поступить учиться.
– А помните свое первое выступление перед широкой публикой?
– Это было в детстве: я помню, что выступал перед самим Иосифом Виссарионовичем Сталиным. Когда в 1948 году я стал победителем школьной олимпиады, то был направлен от Украины на заключительный концерт в Москву, и мы выступали перед Сталиным и остальными членами правительства.
– А как у вас складывалось сотрудничество с композиторами и поэтами? С кем вам работалось легче и интереснее?
– Это самое дорогое для меня время, потому что это сотрудничество сделало меня эстрадным исполнителем, а я ведь готовился стать камерным и оперным певцом. Но дружба с композитором Аркадием Островским оставила меня навсегда в эстрадной песне, да и вообще в то время не было такого композитора, с которым бы я не сотрудничал – это были и Блантер, и Фрадкин, и Колмановский, и Френкель – уже ушедшие из жизни, а потом уже Пахмутова, Новиков, Аедоницкий, Милютин, Бабаджанян.
Меня не шокирует то, что происходит
– Многих очень интересует ваше отношение к нынешней эстраде. Не деградирует ли она?
– Понимаете, если нам что– то не нравится, значит, это все не так, это не то, это плохо. Но это другое время и надо с ним считаться: у каждого времени свои кумиры, своя музыка, своя поэзия, своя литература, это же естественно! Поэтому я не могу осуждать ни время, ни то, что происходит. Вот говорят «сексуальный», а мы были застегнуты на все пуговицы! Да, сегодня молодежь тащится от секса – это их право! В конце концов, они живут своей жизнью, так и должно быть. Так что меня не шокирует то, что происходит.
– А достойных имен на сцене, по– вашему, много?
– Фундаментальных исполнителей, конечно, я не вижу. Но очень активно работает Филипп Киркоров, а из тех, кто знаком старшему поколению, – это Леонтьев, Аллегрова, а по национальной части мне нравится, как работают Бабкина и Кадышева с «Золотым Кольцом».
– А Николай Басков? Очень противоречивая личность, согласитесь?
– Да, он очень противоречив во всех отношениях. Во– первых, хорошо, что он молод, хорош собой. Но опять же я вспоминаю историю Муслима Магомаева, когда он взлетел, не определившись, кто он – эстрадный исполнитель или оперный. То же самое происходит и с Колей. Нормально относящиеся к нему люди рекомендуют ему не идти на поводу у продюсеров и серьезно заниматься фундаментальным вокалом – петь классику. А Коля, увы, нарасхват сегодня и мне за него тревожно, хотя человек он способный.
Депутатство – это не профанация
– Сейчас вы являетесь еще и депутатом Госдумы, активно трудитесь на законодательной ниве власти. А никогда не хотелось работать, например, в правительстве?
– Никогда. Хотя мне в 1991 году, после путча и предлагали занять пост министра культуры, у меня и в мыслях не было занять чиновничье кресло. Не потому что нужно приходить на работу в 9 утра, а потому что меня шокирует, когда звонят и спрашивают: «Иосиф Давыдович, а можно к вам на прием?» Но я не чиновник, я – артист, я – депутат, и ко мне на прием ходить не обязательно.
– А зачем вам тогда кресло депутата Госдумы, если вы в первую очередь артист?
– Это кресло в начале для меня было интригой, потому что мне не нравилась эта журналистская шумиха, когда писали, что артисты пошли в политику, и зачем им это нужно. Я лично просто хотел доказать и доказал это практически, что любой человек, без всякой ложной скромности наделенный и интеллектом, и образованием, и жизненным опытом, при желании может сделать что– то полезное для общества не только в своей профессии. Я доказал: у нас очень добрые отношения с администрацией моего Агинского Бурятского округа и мы совместно с ней много сделали полезного в округе. Хотя все это отнимает много сил, энергии, я ни о чем не жалею и народ ценит мои усилия. Депутатство – это не профанация, а настоящее сотрудничество с народом.
Оставлять Родину – это самоубийство
– Иосиф Давыдович, в 70– е годы многие евреи уезжали в Израиль. Вам лично трудно было в эти годы? Как вы вообще относились к отъезжающим?
– Никогда не было трудно, и я никогда не относился к уезжающим положительно по одной простой причине. Поверьте, это не ложный патриотизм, но, тем не менее, я считаю, что оставлять Родину – это самоубийство. Конечно, для той же сегодняшней молодежи Родина– мать – это абстрактное понятие, но если на твоей земле происходят какие– то серьезные проблемы, то нужно помогать Родине избавляться от них, быть с ней в момент тяжелой болезни, не бросать ее, как и мать в трудное время, а бороться здесь, на месте. А когда уезжают – это трусливое бегство: убегают– то в поисках лучшей жизни, а почему бы здесь не бороться за лучшую жизнь? Поэтому отъезд я никогда не приветствовал и не приветствую, а у самого мыслей таких никогда не было.
Загрузка ...